Он махнул рукой: мол, довольно об этом.
— Какие новости об Улле Сафаре?
Улыбка Джанне поразила его.
— Улла Сафар слишком занят в своем владении, чтобы поглядывать, что творится за его границами. Улла Орхан взял на себя заботу о том, чтобы владение было готово к нападению с юга. Он предпринял тщательный осмотр всех их трирем и обдумывает, как лучше обеспечить оборону владения, не лишая острова ни посевов, которые будут кормить оставшихся, ни людей, которые возделывают землю. — Улыбка ее стала задумчивой. — Он уделяет пристальное внимание всем союзникам владения и не жалеет сил, чтобы восстановить любые связи, которые грозят оборваться…
— Оборваться под тяжестью грубого подхода Уллы Сафара. — Кейда призадумался. — Как я понял, Орхан при любой возможности подчеркивает, что верен отцу?
— С величайшим смирением, — подтвердила Джанне. — Он юнец ловкий и весьма смышленый.
— Приходится. Иначе как бы он сохранил голову на плечах? — откровенно заметил Кейда.
Джанне некоторое время изучала свои ногти.
— Он также не делает тайны из желания иметь более тесные связи с нами. Он послал человека к До несколько дней назад, чтобы предложить прекрасные солнечные бриллианты вместе со своим самым искренним восхищением.
Кейда вздрогнул.
— И что она ответила?
Джанне помедлила, прежде чем продолжать.
— Она приняла подарок и послала ему свое скромное приношение в виде жемчужных собачьих зубов вместе с учтивой благодарностью.
— Было ли это мудро? — Кейда нахмурился в сомнении.
— Предложить что-либо, что могло бы быть сочтено оскорблением, оказалось бы менее мудро. До об этом и говорить не надо. — Джанне пожала плечами. — Не думаю, что она придает значение любому предложению, которое он мог бы сделать. — Ее голос зазвучал тверже. — Помимо чего-либо еще, Улла Сафар причастен к смерти ее любимого отца. Она все еще плачет ночами. Я это слышу.
— Я возмещу горе вам всем, когда вернусь домой. — Кейда не пожалел сил, чтобы его голос прозвучал спокойно.
— Ты нашел способ очиститься от скверны волшебства? — Лицо Джанне стало непроницаемо. — А заодно и что-либо, что можно применить против этих дикарей?
Можешь ли ты хотя бы начать отвечать на ее вопросы так, чтобы это ее удовлетворило?
— Моя дорога и все знаки, которым я следовал, привели меня к северному чародею, — осторожно начал Кейда. — Он считает, что может разбить колдунов дикарей.
— Ты обратился к чародейству? — Джанне была в ужасе.
— Я согласился на единственно возможное оружие, которое смог найти для защиты моего владения, — произнес Кейда со спокойной решимостью.
— И где он? — Джанне вцепилась в свой плащ, и тонкая ткань треснула в ее пальцах.
— Не здесь. И даже не в водах Дэйшей, — успокоил ее муж. — Он наблюдает за дикарями и обдумывает, как лучше нанести удар.
— О, Кейда, что ты сделал! — Джанне воззрилась на него в полном расстройстве. — Как ты сможешь когда-либо избавиться от такого пятна?
— Мои намерения абсолютно чисты, — сказал Кейда со всей убежденностью, которую мог вложить в эти слова. — Все, что я делаю и все, что сделаю когда-либо, имеет целью только благо владения. Руководство звезд, знамения и приметы, которые мне открылись, уверили меня в правильности моего пути. — Он не мог удержаться от гнева, который поднялся в его голосе из-за того, что Джанне в нем сомневается. — Попроси Сиркета, чтобы прочел для тебя небеса, каковы они здесь и сейчас. Спроси его, не сулят, ли звезды надежду на свободу владению Дэйш, на избавление от страха перед дикарями и их чародейством, от нелегкого бремени терпеть у себя людей, бежавших из владения Чейзенов?
— Обращением к чародею, который призовет волшебство по твоему приказу? — Джанне явно находила такую мысль возмутительной.
— Только против их колдунов, а они начали войну первыми, — огрызнулся ее муж.
— Ну что за детские доводы! — Джанне плотнее натянула воздушную ткань на голые плечи, и та порвалась еще сильней. — Что подумает Ритсем Кайд? Или Редигал Корон? Как ты сможешь доказать, что избежал несмываемого пятна, напрямую связавшись с волшебником? Как ты объяснишь им такой продолжительный обман? Я думала, ты вернешься с тем, что перевесит твою сомнительную затею, но не усугубит ее!
— От меня не требуется давать кому-либо объяснения. — Кейда не без труда сдержал свои бурные чувства. — Я скажу, что связан клятвой не выдавать тайну противостояния волшебству. У каждого владения свои тайны. Это станет одним из потаенных искусств Дэйшей. Я поклянусь, что прошел всевозможное необходимое очищение. Им придется просто мне довериться. — Ему с трудом удалось улыбнуться. — Им придется поверить, если они хотят быть уверенными в помощи Дэйшей в случае возвращения когда-либо захватчиков и их колдовства. Все, что нужно знать нашим союзникам, — это что угроза колдовства устранена, и мы, Дэйши и Чейзены, нуждаемся в их помощи в истреблении оставшихся дикарей — немедленно, прежде чем тем не представилось возможности призвать новых чародеев. И союзники должны будут вместе отплыть на юг, чтобы предпринять согласованное нападение.
— Как мы узнаем, что пришла пора? — Голос Джанне неожиданно сделался усталым. — У тебя нет почтовых птиц. А даже будь они, им требуется время, чтобы долететь.
— Будет знак. — Кейда как мог постарался не обращать внимания на муки в желудке.
Ты утверждаешь, что чистота твоих намерений защищает тебя от скверны волшебства. Позволит ли тебе эта ясность цели увидеть будущее после той опасной затеи, в которую ты ввязался?
Он заставил себя глубоко вздохнуть.
— Ты должна сказать Сиркету, что это явилось тебе здесь во сне. Будет красная луна, или луны, не вполне уверен, когда. Это издавна считалось знаком войны. Сиркет должен передать остальным, чтобы они как следует несли дозор. Как только увидят знак, пусть все плывут на юг — биться не на жизнь, а на смерть.
— Ты уверен, что знак появится? — Джанне с большим сомнением сощурила глаза.
— Да, — упрямо произнес Кейда.
Потому что то будет не истинный знак, но тот, который ты создашь с помощью Дева. Признаешься ли ты когда-нибудь в таком позоре, как использование к магии для создания ложного знамения? Принесет ли достаточно жемчуга следующий урожай, чтобы Дев держал язык за зубами — или он будет играть на твоем страхе разоблачения весь остаток твоих дней?
Молчание повисло в круге стены, и нарушал его лишь слабый шорох на башне над головами.
— Что потом? — теперь Джанне говорила с откровенным подозрением. — Что случится после этих боев, если ты даже уцелеешь, и чародейство не испепелит тебя на месте, будь оно с Юга или с Севера?
— Мы с тобой встретимся здесь, — медленно проговорил Кейда. — В следующее полнолуние Большой Луны.
