— Табразе, — Дев вскочил на корму, во весь рот улыбаясь в приятном ожидании. — Ты хорошо выглядишь.
Она поглядела на него, сощурив подведенные серебром глаза.
— Тогда подойти ближе, я хочу получить что-нибудь помимо лести. Не время ли для меня узнать, что ты таишь? — И ее пристальный взгляд задержался на его штанах.
— Не сегодня. — Он выбрал подушку в тени шелкового навеса и сам налил себе в золотой кубок с подноса у локтя женщины. — Ты можешь взять у меня двух девушек?
— Не уверена, Дев. — Табразе провела рукой по дуге серебряных гребней, поддерживавших ее черные, в распущенном виде доходящие до пояса волосы. Это нехитрое движение ясно показало, что под одеянием нет ничего, кроме ее щедрой груди. — Если они хоть сколько-нибудь похожи на последних, которых ты пытался мне всучить… — И неудовольствие перекосило ее соблазнительный рот, превратив его в пасть хищной рыбы.
— Репи была дрянью раньше, чем я ее подобрал, — Дев небрежно махнул рукой. — Она и так и эдак мертва. Эти две…
— Но ты не держал Репи подальше от своих вазочек и ящичков, не так ли? — прервала его Табразе безжалостным упреком. — Я не стану держать девушек, у которых нет мозгов или которые курят дурманящее зелье, прежде чем ложиться с мужчинами. Этот корабль никогда не доживет до худой славы.
— Они обе с удовольствием предоставляют свою благосклонность для любых причуд, — уверил ее Дев. — И ни одна листочка пожевать не берет.
— Так почему тебе охота от них избавиться? — Табразе все еще глядела на него с подозрением. — Или они не прочь оставить тебя? Не хочешь ли ты получить от меня цену, которую мне, собственно, нет нужды платить?
Дев подался вперед, чтобы провести ладонью по окутанному паутиной газа бедру женщины.
— Я заплачу настоящую цену, чтобы кое-что получить от тебя в один из этих дней.
Матрос, сворачивавший на палубе канат, помедлил, изумленный тем, что видит.
— Чего тебе надо? — вызывающе выпалил Дев, и матрос поспешно убрался.
— Задира. — Табразе игриво повела в воздухе своей чашей. — Так в чем сделка?
— Они просто хотят переправиться куда-то, где больше возможностей, чем на скале, на которой они родились. И мне показалось, что у меня есть способ уладить это дело без затруднений. — Дев пожал плечами. — Я думал, если мы с тобой придем к соглашению, все только выиграют. Конечно, я мог бы просто заморочить их и получить выпивки на их вес от первого же встречного торговца телками.
— Никогда не знаешь, чего от тебя ждать, Дев. — Табразе бесстрастно посмотрела на него. — Я не знаю даже, мужчина ты для женщин, мужчина для мужчин или заморин.
Матрос снова вылупился на них, пораженный столь откровенным выражением непристойного любопытства со стороны хозяйки. Дев оставался невозмутим.
— Ты хранишь свои тайны, а я буду хранить свои.
Табразе опять повела в воздухе чашей, полупрозрачный шелк туго натянулся на ее груди.
— Мне нечего скрывать.
— В этом платье — точно, — оценивающе согласился Дев.
— Слишком жарко для игр. — Табразе села прямо. — Хорошо. Что тебе от меня нужно? Но смотри, чтобы были здоровые и сговорчивые.
— Воины из дома Махафа Кору принесли порядочный груз припасов в уплату за удовольствия минувшей ночью. — Дев махнул рукой вдоль широкой палубы галеры в сторону камбуза, сооруженного по правому борту. — Я не прочь получить мешок соллера и столько сушеных плодов, сколько тебе не жаль.
— Ты и впрямь торопишься от них избавиться. — Табразе склонила голову набок, осторожно облизывая розовым язычком крашеные губы. — Если это не из-за того, что они слишком одурманены, чтобы держаться прямо, ты явно учуял где-то недурную поживу.
— Как ты говоришь, нынче слишком жарко для игр. — Дев осушил свой кубок и опять поставил его на поднос с резким звяканьем. — Ну так прислать к тебе этих девиц или просто бросить их на пляже, и пусть сами попытают счастья?
— Я их возьму. — Раздражение на миг прорезало щель меж безупречно выщипанных бровей Табразе. — Но когда я увижу тебя снова, Дев, будь любезен, принеси хоть щепотку того, за чем гонишься. — Она торжествующе улыбнулась ему. — Одной розы мне хватит. Я не прошу цветов со всего сада.
— Я буду тебе весьма обязан. Они хорошие девушки, сама увидишь. Можешь прислать мне припасы с этим лопоухим матросишкой, не откладывая. Я хочу отчалить с ближайшим отливом. — Дев покинул Табразе, равно любопытствующую и досадующую, и двинулся к поручням большой галеры, откуда махнул перевозчику, доставившему его на «Шелковую Лозу».
Проворно отталкиваясь шестом, тот широко улыбнулся Деву.
— Быстро ты.
— Я не из тех, кто тратит время. — Дев помедлил, чтобы, не таясь, поправить кое-что у себя в паху, после чего перекинул ногу через ограждение на корме.
— Домой на «Амигал»? — И перевозчик оттолкнулся. Дев кивнул. Когда они приблизились к его кораблю, достаточно малому, чтобы плавать в одиночку, но достаточно большому для груза, оправдывающего его путешествия, он прокричал в сторону палубы. — Эккаи! Тарью!
У поручня появились две девушки, обе в простых одеждах из шелка с перекинутыми через плечо концами платков, одна в алом, другая в голубом.
— Бросайте мне канат, вы, безмозглые цыплята!
Одна из них поспешно метнула канат, и Дев ловко поймал его.
— Подожди здесь, — велел он перевозчику. — Этих двух нужно будет переправить на «Шелковую Лозу».
— Нас? — Изумление старшей из девушек отразило то, что возникло на лице перевозчика.
— Вас. — Дев подтянулся и влез на борт, девушки поторопились отступить. Ни на одной не было особого обилия золота и дорогих камней, зато свежие цветы лесной лианы в курчавых волосах подчеркивали их нехитрую красоту. Они стояли вплотную друг к дружке с настороженностью на круглых лицах.
— А что? — вызывающе произнес Дев. — Вы ясно дали мне понять, что дело вроде моего вас не привлекает.
— Это… — пылко начала было младшая.
— Тихо, Эккаи. — Старшая схватила сестру за руку так цепко, что кровь выступила из-под ногтей. — Собирай вещи. Это наверняка лучше, чем плавать с ним.
— У «Шелковой Лозы» добрая слава, — крикнул снизу перевозчик. — Она плавает под покровительством Махафа Кору.
— Это нечто, как я полагаю. — Тарью поглядела на Дева с нескрываемой неприязнью. — Мы сейчас соберемся.
Дев предостерегающе поднял руку.
— Ты можешь собрать ваши жалкие обноски, Эккаи. Тарью, останься здесь. — Он шагнул вперед и, поймав ее запястье, потащив девушку на дальний конец палубы, за пределы слышимости перевозчика. — Вы постараетесь, чтобы Табразе была довольна, или попадетесь мне однажды и собственными шкурами ответите мне за то, что раздосадовали ее. Я хочу, чтобы она была так благодарна мне за таких чудесных девушек, что открыла бы свой заветный ларчик с камушками и позволила бы мне набрать, сколько захочу. Не забывайте, что вы все еще должны мне, начнем с этого. Пусть ваши уши будут настолько же открыты, насколько и бедра, и позаботьтесь о том, чтобы сведения, которые вы раздобудете, покрыли ваш долг. Не думай, что мы видимся в последний раз, красотка. — Довольный тем, что Тарью дрожит, он выпустил ее руку.
