— Мой отец говорил мне, что северные владыки выгоняли варварских волшебников, нанимая к себе на службу чародеев, — ядовито заметил Сафар.
— Я читал, что им удалось стравить колдунов между собой, — неожиданно вставил Корон.
— Между собой? — задумчиво протянул Кейда. — Это мы можем попробовать.
— И сделать владение Чейзенов огневым рубежом, — мрачно заметил Кайд.
— Их земля уже запятнана волшбой!
— Тогда пойди и разожги истинный огонь, — огрызнулся Сафар. — Выжги каждый остров и риф до голой земли, до обугленных камней, и присыпь сверху горелыми костями захватчиков — для полноты картины.
— А тебе не кажется, что эти дикари с их чародеями могут дать отпор такому нападению? — Издевка в голосе Кайда слышалась куда как менее явственно.
— А что, как вы думаете, попросят у нас северные владыки в обмен на их тайное знание? — И Корон в неуверенности перевел взгляд с Кейды на Кайда.
— Сталь, разумеется. — Сафар недружелюбно посмотрел на Ритсема Кайда. — Всю, какую мы сможем им дать, и еще сверх того. Не сомневаюсь.
— Давайте… — Стук в дверь прервал Кейду. Он сузил глаза, глядя на Сафара, который даже не потрудился убрать с лица самодовольное выражение.
— Войдите.
То был гладколицый прислужник, мастер рассыпаться в любезностях.
— Госпожа Миррел посылает свои добрые пожелания и спрашивает, не почтите ли вы своим присутствием ее прием.
Какой тайный знак, каким образом увиденный, вызвал тебя, как только Сафар понял, что теряет свои позиции в споре?
Кейда рискнул бросить понимающий взгляд на Кайда, но владыка Ритсем ничего не заметил. Он сидел с каменным лицом, глядя внутрь себя мысленным взором. Редигал Корон ловко воспользовался возможностью переговорить с доверенным рабом. Телохранителю Уллы Сафара выпала незавидная роль — поднимать своего хозяина на ноги.
— Мы не разочаруем госпожу Миррел. — Толстяк тяжело вздохнул и вытер пот со лба. — Нам стоит о многом подумать, прежде чем мы побеседуем снова. — Он вышел из зала, яростно хмурясь.
— Мой господин. — Вскочив на ноги в тот самый миг, как только позволили приличия, Телуйет встал перед Кейдой и протянул руку. Тот молча отмахнулся от его помощи, вопросительно подняв бровь. Ничуть не изменившись в лице, Телуйет незаметно для окружающих пожал плечами.
Итак, ты не лучше меня представляешь, насколько далеко мы продвинулись.
Выходивший из зала Ритсем Кайд с виду был совершенно спокоен, а лицо его раба Ганила вполне могло быть вырублено из железного дерева, того самого, из которого, как правило, делают самые прочные в Архипелаге колонны. Редигал Корон все еще говорил со сладкоречивым старым евнухом, а телохранитель неуверенно топтался поблизости. Кейда увидел, что привратники прислушиваются к разговору с нескрываемым любопытством. Телуйет проследил за взглядом хозяина.
— Кажется, частое применение хлыста не обеспечивает должного порядка в этом доме, мой господин. — Его замечание было достаточно громким, чтобы его услышали привратники.
— Не тебе и не здесь обсуждать обычаи чужих домов. — Укор Кейды был в лучшем случае небрежным. — Пойдем-ка, отдадим дань уважения Миррел Улле и посмотрим, не проявит ли она подобающую в таких обстоятельствах учтивость.
— Ты не хочешь переодеться? — спросил Телуйет, когда они миновали привратников.
— Мне не кажется, что я сильно вспотел. Если же мы задержимся, то до самого отъезда домой придется выслушивать от Миррел колкости по поводу нашего опоздания.
Пусть кто-нибудь из осведомителей в этом муравейнике передаст ей новую сплетню.
Телуйет сдержанно кивнул, указывая на нужную лестницу:
— Ритсем Кайд и Редигал Корон хотят искать помощи на севере. — Он произнес это тихо, имитируя доверительный разговор, но достаточно громко для внимательных ушей.
— Вряд ли они хотят этого больше, чем мы, Дэйши, — вздохнул Кейда. — Будем надеяться, что завтра мы найдем решение получше.
Разумеется, Сафар пойдет на попятный и поддержит образование союза, чтобы мы сами смогли изгнать захватчиков. Он не станет ставить под удар свое влияние, уступая его малоизвестным владыкам, которые вполне могут прибрать к рукам и его земли, если уж их пригласят в наши края.
— Отсюда на восток, мой повелитель.
Пока Телуйет бормотал указания, ведя Кейду через лабиринт коридоров, тот неустанно размышлял, что может случиться, если Улла Сафар заупрямится.
Джанне предостерегала тебя: эта жирная жаба может понять, что ты морочишь ей голову. Она в этом не сомневалась. Но что, если и впрямь есть на севере какой-нибудь достойный владыка, который в состоянии рассказать нам, как избавиться от чародейской угрозы? Не сможем ли мы найти союзника, достаточно сильного, чтобы сбросить Уллу Сафара, когда все это кончится? Возможно, тебе и Кайду стоит изучить такую вероятность. Заключив подобный союз, преследующий одну-единственную цель, вы будете в состоянии доверять друг другу… Если заранее договоритесь о том, как делить полученные богатства. Но кому отойдет этот остров и могучая твердыня Деразуллы? Неужели ты так сильно ненавидишь Сафара, чтобы спокойно глядеть, как владение Ритсем богатеет и расширяется за счет падения Уллы? Трудный вопрос. Кайд, разумеется, никогда бы не позволил достоянию Улл перейти к Дэйшам, это яснее ясного.
Такие размышления занимали Кейду весь путь по длинным проходам и лестницам. Покои многочисленных жен Уллы располагались над рекой, и его первая жена Миррел Улла хозяйничала в целой веренице великолепных залов, где воздух освежали душистые ветры с далеких холмов. Рабыни в соблазнительно прозрачных платьях и ярких украшениях из эмали с улыбкой поприветствовали Кейду у дверей.
— Как я вижу, Сафар может похвастаться целым отрядом новых наложниц, — небрежно бросил он Телуйету.
— Хотел бы я знать, не пустил ли он старых плыть по реке, и если да, то много ли они проплыли, — мрачно пробормотал тот.
Когда они зашли внутрь, Миррел Улла отвернулась от окна. Окна в этом зале тянулись от пола до потолка и выходили на широкую террасу, затененную кокосовыми пальмами, за которыми тщательно ухаживали, и маленькими деревцами в декоративных горшках. Кейда встал так, чтобы его обдувало ветерком, но особой прохлады все равно не почувствовал.
— Мой господин Дэйш, вы почтили наш смиренный дом своим присутствием. — Миррел, изящно сложенная женщина среднего роста, приблизилась, раскинув звенящие золотом браслетов руки в радушном приветствии.
— Ни один дом не может быть назван смиренным, когда его украшаешь ты. — Кейда взял ее руки и коснулся их губами, стараясь не зацепиться бородой за одно из нарядных колец.
Миррел кокетливо рассмеялась, положив темную, как черное дерево, руку на затянутую в черный шелк грудь. Ткань была обильно украшена крохотными стеклянными бисеринками, вшитыми в узоры словно бы из перьев сказочной птицы, серебристых, окаймленных золотом. Облегающее, с низким вырезом, соблазнительно приоткрывающее руки и грудь, платье густо серебрилось, переливаясь золотом при каждом движении. Юбка была собрана из отдельных полос ткани, каждому из которых швеи придали вид поблескивающего пера, отчего сильно выигрывали стройные ноги Миррел.
