Кейда оставил в покое двери и вернулся к Джанне. Схватил с умывальника кувшин, полный воды, и стал безжалостно пинать Бирута и нового раба Итрак, крепко спавших рядом с хозяйской кроватью. В отчаянии Кейда выплеснул воду, которую так старательно кипятил вечером, на Итрак и Джанне. Хватив пустым металлическим кувшином о мраморный пол, он поднял оглушительный шум.
— Что… — Бирут поглядел на него, туго соображая спросонья.
— Пожар! — завопил Кейда.
Ярость владыки Дэйша и привычка к повиновению побудили Бирута подняться на колени. Он схватился за резную ножку широкой кровати.
— Что?
— Да пожар же! — Кейда немилосердно тряс Джанне за плечо. — Быстрей, разбуди всех!
Джанне пошевелилась только для того, чтобы оттолкнуть Кейду, пробормотав нечто вроде извинения. Вновь отчаянно закашлявшись, он перевернул жену, чтобы как следует шлепнуть ее по атласным ягодицам. И этот звонкий удар наконец-то преодолел оцепенение Джанне. Она взвилась, замахнувшись на обидчика. Кейда схватил ее за руку и сжал до боли.
— Джанне. Проснись. Пожар.
— Что? — Джанне смотрела на него, ничего не понимая.
Бирут ковылял к двери внешнего покоя.
— Все спят. — Он выглядел до нелепого растерянным, когда его одолел приступ кашля.
— Давайте быстрее отсюда выбираться. — Кейда потянулся через Джанне, чтобы перевернуть Итрак и шлепнуть по заду и ее. — Бирут, нам нужно попасть в сад.
— Итрак! — Джанне схватила молодую женщину и принялась ее трясти. Удостоверившись, что оба раба и женщины достаточно пришли в себя, чтобы понимать происходящее, Кейда поспешил назад во внешний покой и что было духу заколотил по стенам и столам пустым медным кувшином. В ответ на лязг, крики и удары ногой слуги и музыканты зашевелились и оторопело уставились на Кейду, ожидая указаний.
— Огонь идет оттуда. — Кейда махнул рукой в сторону северной двери, и все услышали треск разгорающегося пожара. — Другая дверь не поддается. Надо вылезать в сад.
Плохо понимая, что делают, те, кто был ближе прочих к наружной двери, немедленно принялись кидаться на нее, не обращая внимания, как сильно доставалось их рукам и плечам.
— Она не откроется! — Кейда услышал отчаяние в словах флейтиста. — Ее подперли снаружи.
— Кто-нибудь, лезьте в окна! — Кейда поднял взгляд к темным ставням, расположенным слишком высоко, чтобы до них возможно было добраться в одиночку.
— Где палки для ставней? — спросила какая-то полусонная служанка.
— Кто-нибудь, помогите мне подняться. — Откуда-то возник Джевин, новый раб Итрак, завязавший лицо куском ткани.
— Встань мне на спину. — Кто-то, кажется, носильщик, повернулся лицом к стене, распростер руки и согнул ноги для устойчивости. Джевин вскарабкался ему на плечи, распластался по гладкому мрамору и отчаянно потянулся рукой вверх. Ему чудом удалось ухватиться за подоконник, и он стал поднимать другую руку, чтобы распахнуть ставень.
— Давай еще, парень. — Другой носильщик был готов помочь. Он схватил стопы Джевина и что было силы подтолкнул его вверх. Джевин подтянулся и лег на подоконник животом, затем с трудом перекинул наружу ногу и сел верхом на раму.
— Что теперь?
Кейда подошел поближе.
— Открой дверь в сад.
Джевин перелез через подоконник и повис снаружи на руках, после чего спрыгнул в сад. Когда он исчез, Бирут, шатаясь, вышел из спальни, поддерживая одной рукой Джанне, а другой Итрак.
— Забудем обо всем, кроме камней, — буркнула Джанне и страдальчески поморщилась. — Ты и ты, принесите сундуки вашего господина и его аптечку. — Она ткнула пальцем в двух хнычущих служанок. При звуке ее голоса другие девушки принялись ожесточенно впихивать в сундуки шелковые ткани.
С другой стороны двери раздался грохот. Джевин закричал, и по его команде четверо носильщиков навалились на дверь. Та рассерженно затрещала, но поддалась.
— Ее подперли, мой господин. — Джевин показал ему расколотый чурбан.
В комнату влетел ночной ветерок, показавшийся почти прохладным после спертого и задымленного воздуха в помещении. Все на миг умолкли, с облегчением дыша и предвкушая скорое спасение. Треск огня за северными дверьми ощутимо усилился и превратился в голодный рык. Теперь, когда дверь в сад была открыта, воздух тек по коридору и комнатам, точно по трубе.
— Я принесу Телуйета, — прокричал Кейда Бируту. — Выводи остальных.
Бируту не требовалось повторять дважды. Он повлек Итрак и Джанне к двери, за ними, натыкаясь друг на друга, поспешили женщины и музыканты; Джевин и носильщики вели под руки тех, кому особенно тяжко пришлось из-за дыма.
Кейда схватил лампу, и едва он вышел в проход, как оказался не в состоянии унять кашель. Клубящийся во тьме дым стал еще гуще, в лучах света плясали пылинки. Заскочив в свою спальню, Кейда поспешил поднять Телуйета с постели, перекинул его крепкие руки через свои плечи и приобнял раба за талию.
— Идем, кажется, мы вынуждены отказаться от гостеприимства Уллы Сафара. — Телуйет, все еще погруженный в глубокий сон, мертвым грузом висел на руках Кейды. Подхватив лампу и выволакивая раба в коридор, Кейда увидел пламя. Дальняя дверь поддалась напору огня и теперь вовсю пылала.
Тут на Кейду неожиданно напали. Если бы рука Телуйета не приняла на себя основной удар, Кейда, пожалуй, лишился бы чувств. Но так он лишь зашатался, подавшись вперед и уронив Телуйета. Не медля ни мгновения, он развернулся, пытаясь уклониться от второго удара и рассмотреть, кто бы это мог прятаться в темноте.
Из тьмы выступил здоровенный детина с лицом, защищенным от сгущающегося дыма широким платком. Он взмахнул утыканной чем-то острым дубиной, целясь по коленям Кейды. Владыка отскочил в сторону, и его проворство оказалось неожиданным для несостоявшегося убийцы. Поняв, что жертва не оглушена и не одурманена и справиться с ней будет нелегко, нападающий коротко ударил Кейду в бедро. Владыка свалился на колени. Убийца поднял дубину, чтобы обрушить ее сбоку на голову Кейды. И тогда владыка бросил в детину лампой. Стекло разбилось, горящее масло обрызгало незнакомца с дубиной. Тот попятился, затем замер, открыв рот в крике гнева и боли, после чего, обмякнув, рухнул лицом вниз.
Льстивый заморин из слуг Уллы вытащил кинжал с широким лезвием из горла здоровяка и протянул руку, чтобы помочь Кейде встать на ноги.
— Будь у него меч, он бы меня достал, — выдохнул Кейда, дрожа.
Евнух покачал головой, возвращая кинжал в ножны на поясе нападавшего.
— Слишком трудно было бы объяснить, откуда у тебя, которого нашли придавленным обрушившейся балкой, на теле колотые раны.
Между тем два человека подняли с пола Телуйета. Кейда, вскочив на ноги, положил руку на плечо служителя.
— Спасибо.
Тот кивнул в сторону покоев Джанне.
