— Я этого не забуду. — Голос Кейды звучал бесстрастно. — Ничего из этого.
— Я тоже. — Орхан медленно заморгал. Вскоре шум внизу всколыхнул новую тревогу в его глазах. — Кто-нибудь свалился?
— Диал, один из моих людей. Ухаживайте за ним как следует, я не брошу его в беде, учтите. — Кейда повернулся, чтобы возобновить свой путь.
Пусть Орхан докажет свои благие намерения достойной заботой о Диале, если тот еще жив.
Что бы ни повелел воинам юный наследник, его слово избавило Кейду и Гала от дальнейших нападений, каждая сторожевая башня открывалась за полминуты до того, как они к ней подбегали, а часовые отступали в сторонку с красноречивой смесью стыда и недоброго предчувствия на лицах. Кейда потерял счет башням, которые они с Галом оставили позади, он тяжело дышал, когда наконец добрался до той, из которой ему открывался приемлемый вид на реку далеко внизу.
— Сигнальный фонарь! — рявкнул он на перепуганного стража.
Вырвав у этого человека фонарь, Гал стал карабкаться по лесенке к люку, выходящему на крышу башни. Кейда поспешил за ним, перепрыгивая через три ступеньки. Гал поставил тяжелый фонарь на предназначенное для этого возвышение; ослепительный свет болезненно бил по глазам. Кейда потянул рычаг, задвигавший заслонки на фонаре. Считая удары сердца, он резким рывком опять открыл свет, закрыл, опять открыл, и так постоянно, с частотой, которую не мог бы не распознать старший дежурный на «Радужном Мотыльке». Кейда вглядывался в коварную тьму, где несколько тусклых огоньков отмечали скопление хижин на берегу позади якорной стоянки. Перед его глазами гуляли световые пятна, вызванные миганием фонаря.
— Гал, ты что-нибудь видишь?
— Пока нет, мой господин.
Они подождали.
— Ага, вот!
Кейда заметил ответные вспышки там, куда указывал его воин. Задержав дыхание, он принялся считать короткие и длинные сигналы.
Это длинный ответ, а не чья-то случайная выходка и не ловкое предупреждение, что корабль захвачен, капитану навязана чужая воля, а матросы боятся за свою жизнь.
— Мы спустимся к пристани, — уверенно заявил он Галу. — Как только галера подойдет, ты отправишься обратно за госпожой Джанне и остальными. Если Улла Сафар собирается еще раз посягнуть на мою жизнь, он может сделать это на глазах у свидетелей, даже многочисленных. Я не ставлю больше под угрозу свою жизнь в темных коридорах, так что Сафар может заламывать руки, досадуя о роковой ошибке какого-нибудь перепуганного подчиненного. Я, разумеется, не допущу, чтобы Джанне по пути угодила в засаду.
— Сюда, мой господин. — Гал безошибочно повел Кейду вниз по винтовой лестнице в толще стены, а затем по коридорам, кишащим перепуганными слугами Улл. Зажигались лампы, отворялись и затворялись двери, все люди одинаково шарахались от двух мужчин с обнаженными мечами и недобрыми лицами.
Последний поворот и еще несколько ступенек привели их к двери во внешней стене крепости. Гал заколотил в нее.
— Отворите Дэйшу Кейде!
Тяжелая, окованная железом деревянная створка распахнулась так быстро, что стало ясно: кто-то ждал за ней. Кейда перешагнул через порог вслед за Галом. Они попали в высокий зал с факелами, горящими в скобах высоко над полом, и новой дверью напротив. Бойницы для стрел в стенах и отверстия в потолке, предназначенные для горячего масла, кипящей воды или самых наиобычных камней, не оставляли незваному гостю ни малейшего шанса воспользоваться этим входом в крепость без желания хозяев. Внушительный отряд меченосцев Уллы стоял ровно посередине, между Кейдой и проходом наружу.
— Будь добр, отвори дверь, — обратился Кейда к начальнику, украшенный медью шлем которого говорил о его должности. — Моя галера вот-вот подойдет к пристани. — Он постарался, чтобы слова его звучали как можно более спокойно.
Хмурый вид Гала и обнаженные клинки должны дать им понять, что шутить с нами не стоит.
— Как прикажешь, великий владыка. — Начальник стражи низко поклонился и резким кивком головы послал двух своих людей отпирать тяжелые двойные двери. Кейда прошел вперед, не глядя ни на кого из стражей Уллы. Выходя на причал, он увидел галеру Дэйшей, что выплывала из ночной темноты в лунном свете, падающем на белую пену, взбитую веслами гребцов, когда те разворачивали могучий корабль. Люди Уллы последовали за владыкой Дэйшем и выстроились вдоль края пристани.
— Убрать цепи! — Кейда поднял взгляд и увидел человека в броне, кричащего с кормового помоста. Охрану корабля возглавлял один из самых доверенных людей Серно. Еще больше народу столпилось на палубе, и каждый из них выглядел настоящим воином, даже в хлопковых шароварах и безрукавках с открытым горлом. Начальник стражи затряс головой, отправляя своих людей снять с крюков тяжелые цепи, натянутые так, чтобы помешать любому нежеланному судну проскользнуть к причалу.
— Пойди и скажи Джанне Дэйш, что мы возвращаемся на нашу галеру, — обратился Кейда к Галу. Тот немедленно исчез в лабиринте крепости. Кейда стоял, сложив руки, такой суровый и надменный, что мало кто из стражи дерзнул бы обратить внимание на его нагую грудь, рваные и грязные штаны и вообще полное отсутствие чего бы то ни было, что соответствовало бы его статусу владыки.
Галера с шумом подошла к пристани. Быстрый топот по сходням возвестил, что меченосцы спешат на берег. Спрыгивая на пристань, они вставали вокруг своего повелителя и вместе с ним принимались смотреть сверху вниз на стражей Уллы.
Кейда осторожно переводил взгляд с одного воина на другого и щурил глаза в немом предостережении.
Последнее, что мне сейчас нужно — это враждебность и недоверие с обеих сторон, которое превратит это противостояние в битву на причале. Как бы положить этому конец?
Кейда стал внимательно изучать небеса. Никто из меченосцев не сделает ни единого движения, пока предводитель ищет знамений. Не одна и не две битвы так и не завязались, так как приметы загодя решили их исход.
Пока Кейда глядел вверх, он так или иначе сосредоточился на гнетуще напряженной обстановке вокруг. Меж тем он снова увидел две белых полосы, мелькнувших в ночном небе. Новые падающие звезды пересекли северную часть «четырехугольника направлений» и пропали в «дуге странствий и учения».
Казалось, прошла половина ночи, прежде чем Кейда услышал знакомый рев Бирута, расчищающего путь для Джанне Дэйш, первой жены и заботливой матери, нежно любимой всем владением. Носильщики распахнули двойные двери зала, и вся свита Дэйшей хлынула на площадку: служанки и музыканты, одинаково нагруженные таким количеством спасенного имущества, что Кейда испытал удивление. Куда менее неожиданным оказалось появление его жены.
— Мой супруг. — Джанне шагнула вперед; Бирут же гневно сверкал глазами из-за ее плеча. Каким-то образом ей удалось найти время облачиться в простое, но ярко расшитое платье с лентами голубого лождена, струившимися по белому шелку, и даже сапфиры мерцали на ее шее и в туго заплетенной косе. Джевину, по всей видимости, не удалось найти драгоценностей для Итрак, но и она оказалась одета в ниспадающее до пола одеяние из шелка, пестрого, как панцирь черепахи, и на руках ее звенело достаточно запястий, чтобы напомнить каждому, чья она жена.
