Кейда подмигнул ему.
— Вроде того.
— О, отлично, — с известной недоброжелательной учтивостью произнес эндитский купец. — Я согласен.
— Если бы не было этой напасти на юге… — И тайрский корабельщик умолк. — Хорошо.
— Вы жгли общий костер? — Кейда встал и вскинул узел себе на плечо.
— Да. — Эндитский купец все еще глядел на него с сомнением.
Кейда повел трех судовладельцев и дружелюбного купца с востока к месту для становищ и замер у первого же почернелого круга.
— Этот?
— И все наши матросы собирали топливо, — подтвердил варвар из Икади.
— Тогда можно заняться гаданием здесь. — Кейда склонился, чтобы подобрать в кругу камней полусгоревшую палку, и ее обугленным концом вывел на земле свой круг. Затем принялся размечать каждую четверть и дугу сполна, тщательно выводя знаки каждого созвездия снаружи. Подняв взгляд, он увидел, что мореход из Икади сверяется с маленьким компасом. Тот одобряюще кивнул Кейде.
— Север точь-в-точь где положено.
Кейда улыбнулся.
— Отец хорошо меня учил.
— Что теперь? — с нетерпением спросил эндитский купец.
— Скажи нам, что нас ждет, если мы останемся на этом пляже в надежде на торговлю, — быстро произнес тайрец.
Кейда собирался бросать раковины в круг, когда его руку остановила внезапная мысль.
Ты можешь дать им любое толкование, какого они хотят. Ты не Дэйш Кейда, каждое слово которого обсуждается, сравнивается со сказанным ранее, тщательно рассматривается в свете любых событий, которые могут их позднее подтвердить или опровергнуть. Никто даже не увидит сходства с Дэйшем Кейдой, если один раз бросал взгляд на палубу далекой триремы или любовался великолепным шествием в шелках и драгоценных камнях. Ты никто, прорицатель, которого они вряд ли увидят снова.
Никто, но все же имеешь власть. Не власть Дэйша Кейды, но тем не менее власть. Ты можешь поведать им о прямых последствиях, если они останутся тут, и не только теперь, но и если они вообще вернутся. Ты можешь предречь бедствие любому кораблю, который дерзнет войти в воды Уллы отныне и до возврата драконьей звезды, возвещающей о новом годе. Эти мореходы передадут сказанное другим, они не посмеют этого умолчать. Ты можешь нанести немыслимый ущерб владению Улла всего несколькими удачно выбранными словами. Может, ты и нищий прорицатель, но какая у такого человека причина лгать?
— Так что? — Икадский мореход пристально поглядел на него зелеными глазами, так похожими на его собственные.
Нет. Я не совершу вероломства даже ради мести Улле Сафару.
Кейда поднял лицо к полыхающей чаше небес, бросил раковины, а затем поглядел вниз.
— Несомненно, богатства вам будущее не сулит, — сказал он с некоторым изумлением. Соответствующая дуга была совершенно пуста, ни раковины.
— Как это? — Тайрский судовладелец поглядел на землю, как если бы ожидал увидеть слова, которые сами собой написались в грязи.
— А что принесет будущее? — спросил эндитский купец.
— Странствия для всех троих. Честь для двоих. — Кейда поджал губы. — Дружбу для третьего.
— И кто же это из нас? — осведомился икадский варвар.
Кейда поглядел на него.
— Не могу сказать, пока не погляжу для всех по отдельности.
— Что еще ты видишь? — Эндитский купец все еще глазел на забросанный раковинами круг.
Кейда оглядел остальные раковины. Одна лежала внутри дуги, означающей здоровье, открытой стороной вверх, другая рядом, в дуге детей. Не зная многого об этих троих, нельзя было сказать, о чьей семье речь. Тщательно скрыв свое лицо, последняя упала в дугу сверстников. И все три на полпути между центром и окружностью.
— Ваши семьи будут рады вновь видеть вас дома, — уверенно сказал он. — И чем скорее, тем лучше.
— Мне едва ли нужен прорицатель, чтобы это узнать, — нахмурился тайрский корабельщик. — Правда, вряд ли они с таким удовольствием примут меня, если наш вождь не окажет нам милость и не позаботится, чтобы мы были сыты всю пору дождей.
— Лучше безопасность дома, пусть даже для голодного, чем стать утопленником с полным брюхом соленой воды. Для меня это достаточно ясно. — И эндитский купец тяжело вздохнул.
— Полагаю, ты заслужил этим кое-какие объедки от моего старшины гребцов, — недоброжелательно хмыкнул тайрский судовладелец. — Я дождусь лучшего прорицателя, и тогда спрошу о чем-то еще.
— Для меня твои слова достаточно хороши. — Эндитский торговец улыбнулся несколько добродушнее. — Я пошлю вознаграждение для тебя на «Прыгающую Рыбу», не так ли?
— Если это та галера, на которой я отбываю, — ответил Кейда, бросив взгляд на икадского варвара, который кивнул, подтверждая, что это так.
— Как ты говоришь, яснее ясного, что здесь мы не разживемся. — Корабельщик из Икади склонился, чтобы собрать раковины Кейды, и вручил их ему с улыбкой. — Бек! — Его внезапный крик заставил обернуться людей у тенистых деревьев. — Давай-ка готовиться в путь, пока мы еще можем воспользоваться отливом!
Моряки с других галер не ждали приказов своих хозяев, но немедленно начали подниматься и собирать пожитки, складывая их на песке у воды, что послужило знаком кораблям послать на берег лодки.
Купец с востока дружески кивнул Кейде на прощание.
— Спасибо за то, что прочел мой путь. Надеюсь, твое путешествие станет удачным. А вот моя плата за твое предсказание, и надеюсь, ты обретешь вновь то, что потерял. — Он вручил Кейде маленький золотой колокольчик, вроде тех, что Джанне любила вешать у себя на окнах, чтобы ими играл ветерок.
Поразившись, Кейда не смог найти ответ, прежде чем корабельщик двинулся прочь, взывая к своей лодке, чтобы ему помогли собрать товар. Все мелкие торговцы сворачивали меж тем свои навесы, складывали товар в сундуки и ждали, когда их доставят обратно на корабли.
Кейда снова и снова поворачивал золотой колокольчик в руке, и настроение его поднималось.
В конце концов, ты все-таки навредил Улле Сафару, и для этого не понадобилось себя бесчестить. Ты получил место на корабле, идущем на север, дальше, чем края, в какие мог бы надеяться попасть, и дар, который преподнесешь Джанне, когда вернешься. Какие тебе еще нужны доказательства, что ты на верном пути, что поиски не окажутся тщетными?
— Что ты можешь сказать мне о дождях, друг, если мы отплываем сегодня? — Икадский корабельщик пристально поглядел на него.
Кейда надежно спрятал колокольчик в своем узле вместе с завитком морского рога и принялся изучать небо. Белый след протянулся над островами, скрывающими южный окоем, но ни намека на нечто большее, ни намека на тонкое молочное покрывало, которое придает небу цвет перламутра, прежде чем взыграют бури и окрасят его в унылый цвет устричной раковины. Подойдя к воде, он глядел, как прибой обегает риф, подметил цвет воды в открытом море. Оборотясь к суше, он принюхался к красноречивому запаху душистых деревьев в путаных зарослях над пляжем. Листья их свернулись, показав серебристую изнанку. Изменчивая песня птицеславы проплыла над деревьями, ее дружок подхватил, и они запели вместе в чарующем ладу.
