Так где же эта премудрость? Взгляд Велиндре скользнул к двери, ведущей в спальню Отрика. И не воспоминание о той далекой ночи, а образ из далекого лета заставил ее вскочить. Она упивалась тем, что достигла зрелости и волшебства, и лестным вниманием Отрика в самом расцвете сил, чем отличалась от неоперившихся птенцов, ее товарищей по учению.
…Она спала под тонким льняным покрывалом, ничего другого не требовалось в натопленном помещении, где в самые поздние ночные часы становилось лишь слегка прохладней. Что-то разбудило ее. Она увидела, что одна в постели. Отрик сидел на скамье у окошка, спокойный, нагой, и сосредоточенно что-то писал.
Велиндре наблюдала за ним несколько мгновений, пока опять не уснула. Его волосы тогда еще были темными и не поддавались льдистой седине. Впрочем, и вконец побелев, они не сделали его менее похожим на пирата и не убавили ни одного из вожделений.
Разозлившись на себя, Велиндре отбросила мелкие подробности и подошла к оконной скамье. Скинула на пол длинную плоскую подушку и попыталась приподнять доску лавки. Когда Велиндре как следует потянула, доска поддалась, и Велиндре вызвала язычок колдовского света, чтобы лучше видеть, что находится внутри. Маленькие книжечки в бурых кожаных переплетах лежали столбиками по десять штук. Она потянулась за верхней, затем, передумав, нырнула рукой поглубже, в самый низ тайника.
С добычей в руках Велиндре пересекла спальню, чтобы сесть на голый матрас кровати, листая странички со знакомыми жуткими каракулями Отрика, теперь, увы, потускневшими. Волшебный свет мелькнул, едва она щелкнула пальцами, и повис у ее головы, проливаясь на раскрытую книжечку. Вернувшись к началу дневника, Велиндре сосредоточилась на тексте. После нескольких страниц ее внимание привлекла одна заметка:
«Драконы появляются время от времени среди скал Мыса Ветров, у последнего предела на юге Тормалина. Никто не знает, откуда они явились. Немногим была ведома тайна, как их убивать. Те, кто постиг ее, могли год, а то и два, жить словно короли на полученное, если им удавалось доставить добычу в надежную гавань. Во всяком случае, так утверждал Азазир».
Велиндре перевернула страницу и углубилась в чтение, забыв о буре, рвущей облака в клочья и заливавшей город за окнами.
Глава 7
И такова моя смерть? Быть спаленным колдовским огнем? Никто такого не предвидел. Что же это означает для Чейзенов, для Дэйшей, для всех, кто моей крови? Лишится ли знамение всяческой силы, если никто не узнает, как я умер?
Белый свет ослепил его, пробиваясь сквозь плотно сомкнутые веки. Жар облек тело куда сильней того, что донимает людей в полдень в разгар сухой поры. Он давил через доспехи, через стеганый подкольчужник, собственный пот обжигал кожу.
Это, может быть, только начало боли. Как скверно мне станет, прежде чем я умру?
Кейда чувствовал себя легким, как вода, несомая ветром. Ни твердой палубы под ногами, ни холодного моря, что сомкнулось, заливая всепоглощающий огонь. Ожидая предсмертных мук, он ощутил цепкую хватку.
Что бы ни держало мою руку, оно вот-вот сломает мне все пальцы.
Свет пропал, словно задули свечу. Ноги Кейды подогнулись, и он упал на четвереньки. Упал на мягкие прелые листья, а не на палубу. Запах горячего металла вызвал нечеткие воспоминания о прославленной литейне Уллы Сафара. Воздевая дрожащую руку, чтобы унять головокружение, он обжег предплечье о кольчугу; пот, зашипев, защитил его от раскаленной стали.
— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, — медленно проникла в его сознание брань Дева.
Вождь открыл глаза и увидел, что волшебник торопливо расстегивает на себе ремень. Сталь кольчуги Дева спереди посинела. Как та, вспомнилось Кейде, которую неопытный воин оставляет неподалеку от жаркого пламени. Не в силах сдержаться, Кейда рассмеялся, но едва сел на пятки, как собственная кольчуга сквозь штаны обожгла кожу под коленями. Он кое-как встал, тоже выругавшись, а Дев начал суетливо выбираться из кольчуги, сложившись вдвое и дрожа, точно мокрый пес.
— Давай помогу, — Ризала протянула к Кейде дрожащие руки, ее голубые глаза сверкали, челюсти были плотно сомкнуты.
— Нет, слишком горячо, — Кейда протолкнул кончик ремня через пряжку, горячая латунь оставила на коже темные отпечатки. Склонившись, вождь сбросил броню. Загремев, она ударила оземь, и тут же слабо запахло паленым. Кейда выпрямился, тяжело дыша, и сорвал дымящийся и почерневший подкольчужник. Прикосновение нежного ветерка к обнаженной коже было столь желанным, столько и болезненным.
Как мы сюда попали? Волшебство, не иначе. У меня еще одним долгом больше перед тобой, Дев. И еще одним прикосновением скверны.
Они находились на полянке посреди густой чащобы.
— Нет, не надо, — он поймал руки Ризалы, собиравшейся его обнять. — Меня обожгло. А тебя? — спросил он тревожно.
— Нет, — ответила она, похоже не сразу поняв вопрос.
— Благодари свою счастливую звезду, что ты оказалась без доспехов. — Дев стоял полуобнаженный, как и Кейда, держа руки с большими тугими мышцами подальше от крепкого тела. — Проклятие, какая боль!
Удержав руку, на которой красовалось кольцо Шек Кула, Кейда страстно поцеловал пальцы Ризалы.
— Лучше быть обожженным, чем мертвым.
— Ты целитель. Здесь не водится травы, которая умерила бы жжение?
Кожа у северянина была бледней там, где одежда обычно защищала его от солнца. Спина и грудь стали гневно-красными, кое-где пойдя волдырями.
— Кожекопье, вот что нам нужно. — Кейда огляделся, отыскивая бледно-зеленые пики с черными кончиками среди густых светло-ржавых молодых побегов. Прочистил пересохшее горло и добавил:
— И вода.
— Где чудовище? — Ризала огляделась, пытаясь высмотреть дракона сквозь разобранный покров дерева иглоплода. Она слегка дрожала, ее пальцы все еще были сплетены с пальцами Кейды. — И где мы?
Дев, казалось, не слышал их, его взгляд где-то блуждал, лицо перекосила ярость.
— Эта мразь потопила мой корабль, мой «Амигал»!
Мохнатая лиана, обвившаяся вокруг дерева, вспыхнула малиновым пламенем.
— Дев! — резко окликнул волшебника вождь.
— Я торговал, разъезжая на своем корабле по всему Архипелагу, десять лет и больше, — проревел волшебник, глядя в пустое небо.
Лиана погибла в пламени, оставив вокруг дерева черный жгут. Кейда несколькими поспешными шагами пересек поляну.
— Дев!
— Проклятый червь!
Черная борозда в серой коре начала дымиться, края засветились золотом.
— Дев! — Кейда влепил колдуну пощечину и готов был добавить удар тыльной стороной кисти. — Приди в себя!
— Не то еще запалишь все вокруг, — добавила Ризала хриплым голосом.
Дев заморгал, и безумная ярость покинула его глаза.
