— Проклятие!
Ускользая под волны боли и головокружения, Казуел возмутился: неужели последнее, что он должен слышать, это как ругается Верховный маг — словно наемник с пятилетним стажем.
Океанские пределы, острова эльетиммов, 3-е предзимы
Лодка торопливо уходила в море, подгоняемая магией Шива. Возле берега мы неприятно подпрыгивали на пенящихся бурунах, но скоро оказались среди огромных катящихся валов открытого океана. Я с облегчением оглянулась и увидела, как исчезают позади черные пески и сухие пастбища. Только вершины серых гор долго оставались видны, то появляясь, то исчезая, когда наша лодка то поднималась на гребни, то снова опускалась к подошвам темно-зеленых волн. Это зрелище грозило вызвать у меня тошноту, и я поспешила отвернуться. Райшед, с опытным видом сидевший у руля, действовал на меня успокаивающе: он направлял лодку — а Шив стоял на коленях на носу, устремив все внимание вперед, и каждую крупицу своей силы использовал на то, чтобы мы ушли.
Впервые в жизни я была рада оказаться в лодке — вот до чего я страшилась повторного плена. Брызги с верхушек волн подхватывались ветром, и вскоре все мы вымокли и продрогли, но никто не жаловался. Я сидела позади Шива, и когда однообразный вид качающегося океана приелся, что случилось довольно скоро, я повернулась и увидела, как Айтен задумчиво тычет ногой нашего пленника. Его бесцеремонно сбросили на дно лодки и, по мне, он мог оставаться там весь путь до дома.
— Он все еще вне игры?
Я не собиралась приближаться к Золотошеему, если могла избежать этого, не важно — без сознания он или нет.
— Совершенно снят с доски, — широко ухмыляясь, подтвердил Айтен. — А знаешь, цветик, я ведь не думал, что мы улизнем оттуда.
— Я тоже.
Я покачала головой, сама не веря в нашу удачу.
— Мы еще не ушли, — резонно напомнил Райшед, с хмурой сосредоточенностью направляя лодку через крутящиеся волны.
— Мы ушли с тех проклятых островов, и это уже хорошо, — заявил Айтен, и я обнаружила, что улыбаюсь.
— Знаешь, Раш, единственная убедительная вещь, которую я когда-либо слышала от рационалистов, это: «Наслаждайся моментом, когда он приходит». Этот момент кажется мне весьма приятным.
Райшед одарил меня сдержанной улыбкой, а когда Шив повернулся услышать, о чем мы говорим, я увидела, что и на его лице напряжение несколько уменьшилось.
Что бы он ни собирался сказать, оно потерялось бы во внезапном урчании из живота Айтена.
— Зубы Даста, я помираю с голоду!
Едва он это произнес, как я тоже ощутила зверский голод. Страх наполняет живот, пока вы боитесь, но чтобы одолеть океан, одного свежего воздуха нам явно не хватит.
Шив потер ладони, и лодка замедлила ход.
— В чем дело? — спросила я. В моем тоне проскользнуло больше тревоги, чем мне хотелось бы слышать.
— Я не могу толкать лодку, держать нашего друга без сознания и одновременно призывать рыбу, — объяснил Шив. — Я все еще не пришел в форму.
Райшед нахмурился.
— Сейчас главное — как можно быстрее двигаться. Если мы его свяжем, — он ткнул Золотошеего носком сапога — ты сможешь заткнуть ему пасть, чтобы он не смог околдовать нас?
У Шива оживились глаза.
— Я могу наложить воздушные ленты вокруг его рта. Если мне не придется держать его без сознания, мы поплывем намного быстрее.
Я потянулась за плетеной кожаной привязью.
— Что ж ты сразу не сказал?
Сложив веревку вдвое, я сделала посередине передвижную петлю, надела на шею пленника, а концами связала его руки и ноги. Чем больше он будет биться, тем скорее задушит себя и покончит с любой угрозой, которую захочет представлять.
Айтен восхищенно свистнул.
— А ты умеешь связывать зверей!
Я изо всех сил дернула за конец, чтобы затянуть узел.
— У меня талантов много.
Моя невозмутимость была немного поколеблена, когда жирная рыба шлепнулась возле меня на дно лодки, — я вздрогнула.
— Как ты насчет потрошения?
Я повернулась — Шив бросал через плечо еще одну мокрую добычу.
— Бесполезна. — Я с отвращением посмотрела на бьющееся существо. — А приготовить ее никак нельзя?
— Такую свежую рыбу? Это еще зачем?
Айтен вытащил кинжал, проверил лезвие и несколькими ловкими ударами очистил улов. Положил рыбу на среднее сиденье лодки и срезал с костей водянисто-тонкие ломтики мяса.
— Попробуй. — Он протянул мне ломтик.
Поскольку ничего другого не было, я положила его в рот и постаралась проглотить, не жуя. Действительно, это оказалось не слишком противно, но меня не очень радовала перспектива весь путь до дома просидеть на сырой рыбе и простой воде.
Айтен передал несколько кусочков Райшеду, который съел их без комментариев и без всякого выражения. Он увидел, что я смотрю на него, и засмеялся в первый раз с тех пор, как мы сбежали.
— Я предпочел бы к ней перечный соус или приличное вино, но я вполне неравнодушен к свежей рыбе.
— В Зьютесселе знают множество способов ее приготовления, не так ли? — Шив потянулся за рыбой без особого энтузиазма, что меня немного порадовало.
— Тонко нарезанная с травяной пастой, вымоченная в кислом вине или соке цитрусов, свернутая с перечным соусом и черной солью. — Айтен мечтательно зажмурился. — Когда вернемся, я свожу вас в самый лучший рыбный ресторан на восточном побережье.
Я закашлялась от оставшегося во рту вкуса моря.
— Ты не опреснишь нам водички, Шив?
Мы все огляделись в поисках чего-то, что могло бы заменить ведро.
— Всегда есть наши сапоги, — с сомнением предложил Айтен.
— Обойдемся ладонями, — твердо сказал маг и, когда мы зачерпнули пригоршни морской воды, наполнил ее голубым сиянием, освобождая от соли.
Процесс питья был чрезвычайно медленным; вода казалась странно мертвой и безвкусной, но я не собиралась жаловаться. Когда Райшед после нас с Айтеном наклонился к ладоням, я вдруг подумала, что не мешало бы рулить по очереди.
— Может, тебя сменить?
Райшед покачал головой.
— Не пойми меня превратно, но у тебя нет опыта с лодками. Мы с Айтом сами справимся.
Я не собиралась спорить или обижаться. Холодная вода и сырая рыба тяжело лежали в желудке, поэтому я села на дно, чтобы укрыться от ветра и брызг, и бережно развернула записки Джериса. Если больше нечем заняться, почему бы не поискать нечто полезное, дабы сократить время нашего плавания.
Прошла, должно быть, большая часть утра, и когда я оторвалась от пергамента, то увидела, что Золотошеий смотрит на меня из своего неудобного положения в брюхе лодки и негодование полыхает в его зеленых глазах. Я с вызовом уставилась на него, но он не отвел взгляд.
