Готово. Быстрее, чем крыса выбегает из горящего амбара, я прошмыгнула в дверь и снова заперла ее за собой. Затем обернулась посмотреть, где нахожусь. Крыша терялась во мраке, но удалось разглядеть высокие стеллажи, уходящие от меня ровными рядами. Резко пахло свежей краской. Протянув руку, я нащупала успокаивающую гладкость сукна. Я быстро пошла к дальней стороне, где, точно знала, находятся двери. Я только надеялась, что там нет стражников, частных или нанятых гильдией, — еще одна вещь, которую следовало проверить заранее. Слабый запах, смутно напоминающий мокрую псину, подсказал мне, что вокруг меховые запасы, и я всмотрелась в черноту в поисках выхода.
Впереди раздались шаги. Я застыла. Может, почудилось? Нет, вот он опять, щелчок оправленного сталью каблука по плитам. Я повернула в боковой проход и сунула руку в меха; нельзя ли где-нибудь спрятаться? Похоже, нет. А если забраться наверх? Стеллажи на вид прочные, но выдержат ли? Возможно, но пока я взвешивала риск, голова вдруг закружилась. Я поморгала, но голова кружилась все сильнее и сильнее, словно у меня внезапно начался жар. Я шагнула вперед, но не смогла вспомнить, в какую сторону шла. Я повернула обратно, но и это не казалось правильным; ноги у меня подкосились, руки затряслись. Высокие полки мехов надвинулись, скрещиваясь передо мной, давя на меня сверху вниз, доводя до истерики. Запах усилился до тошнотворной, удушающей вони, в груди захрипело. Пол подо мной накренился, я упала на колени. От страха скатиться с него я вцепилась в плитки. Крик нарастал в горле, но где-то в уголке моего бредового ума билась здравая мысль, что кричать нельзя. Я крепко прикусила язык, и сладкая горечь крови заполнила рот. Боль помогла собрать последние крупицы воли и нырнуть под нижнюю полку мехов.
Лежа на полу, я отчаянно пыталась осмыслить ситуацию и тут увидела пару черных сапог, тихо следующих по проходу мимо меня. Уши уловили слабый шорох трения кожи о кожу, и я замерла, как статуя на усыпальнице. Когда исчез почти неслышный звук шагов, в голове прояснилось, и я стала соображать, в какой стороне дверь.
Вдали замаячил слабый свет. С мучительной осторожностью я поползла туда, но то, что увидела, заставило меня подумать, будто я снова брежу. Следы блестели на камнях, но не каким-то магическим цветом, а слабым лунным свечением, вроде того, что бывает на кораблях. Я тупо смотрела на них и вдруг в невероятном потрясении поняла, что это мои следы, обведенные контуром для того, кто там на меня охотился. Я изогнулась, чтобы проверить подошвы сапог, но на них ничего не было, поэтому не было смысла снимать их.
Я быстро проползла под стеллажами на другую сторону, стараясь не поднимать слишком много шума, но скорость теперь была важнее, чем тишина. Я встала и лихорадочно огляделась. Шаги раздавались в нескольких рядах позади меня, и я поспешила прочь от них, мысленно выругавшись, когда предательские серебряные следы последовали за мной. Я добралась до больших двойных дверей и нашла боковую дверцу. Пыталась отпереть ее, но отмычки скользили в потных руках. Моих абсолютно видимых руках. Я с ужасом осознала, что заклинание Шива исчезло. Шарканье каблуков донеслось из черноты, и нервы натянулись как тетива. Я выдернула засовы главных дверей и толкнула их — лучше уж попасть в лапы к стражникам, чем кончить как Йения.
Крик сзади созвал охотников, и я побежала во весь дух. Улицы были темные и тихие. Эхо моих шагов отражалось от глухих каменных стен складов. Здесь негде было спрятаться, даже если очень захотеть. Я бежала к центру города, и голова прояснялась в холодном ночном воздухе, спасибо Сэдрину. Почему вокруг нет ни одного стражника, когда он так нужен?
Впереди темнел переулок, и я замедлила бег. Свернуть в него или нет? Колебание спасло мне жизнь, ибо одетый в черное человек выскочил из-за угла и рубанул мечом по тому месту, где должна была находиться моя голова. Я попятилась, выхватив свой меч. Как, во имя Полдриона, они оказались здесь прежде меня?
Убийца направился ко мне. Я отбила удар, от которого заболели руки, и пришлось двигаться очень быстро во избежание дальнейших ударов. Уронив кинжал, я выхватила из-за пояса запасной; он был пропитан ядом, но, чтобы использовать его, придется подойти вплотную к врагу. Спасибо Сэдрину, Дарни согласился потренироваться со мной после того далазорского столкновения. Мне понадобится все мое искусство, если я хочу выбраться отсюда живой.
Он снова пошел на меня с размашистым ударом, который раскроил бы мне череп, если б я не увернулась. Внимательно наблюдая, я поняла, что он обозначает свои движения свободной рукой, — не много, но даже преимущество в несколько вздохов могло спасти меня в эту минуту. Мы бились, двигаясь по кругу, и, когда я увидела, что он снова замахивается, я метнулась к нему и всадила кинжал в подмышечную щель кольчуги. Он выкрикнул в меня какую-то тарабарщину, и я отскочила, чтобы избежать ответного удара. В этом и заключается проблема с ядами: те, что безопасно носить с собой на оружии, не обязательно самые быстродействующие.
Его следующий замах был медленнее, и он облизнул губы, когда яд начал действовать. Рефлексы подвели его, и следующий мой удар пришелся на его колени. Он рухнул, и я широким взмахом отсекла его голову, и она покатилась по улице как шар, шлем отделился, и в лунном свете заблестели соломенные волосы. Все было залито кровью, и я выругалась — уж это точно привлечет Стражу.
Сзади послышался сдавленный крик. Еще трое в одинаковых доспехах направлялись прямо ко мне. Попятившись, я поскользнулась в луже крови и опять выругалась. Быстро поскребла подошвой по булыжнику и повернулась, чтобы бежать, но мир вновь ополчился на меня. Вам знакомы сны, когда вы пытаетесь бежать и не можете, как будто стоите по пояс в воде? Я не сделала и нескольких шагов, как те трое уже настигали меня. Я повернулась к ним лицом. Если я умру, то не от меча в спину.
Убийцы приблизились. Один ухмылялся, сверкая зубами, и это меня разозлило. Изрыгая проклятия, я выставила перед собой меч и кинжал. Если глубоко всадить клинок, яда должно хватить еще на одного, и я заберу с собой столько этих ублюдков, сколько смогу. Прижимаясь спиной к стене, я смотрела, как меня окружают, и невольно подумала, во что обойдется сегодня ночью ладья Полдриона.
— Эй, дерьмо вместо мозгов! Не хотите помериться силами с равными? Или кишка тонка?
Трое мужчин вышли из переулка с лязгом выхватываемых мечей. Грубые и грязные, в сапогах, подбитых гвоздями, они выглядели как смерть, мои герои.
Убийцы растерянно застыли, а мой собственный ум пробудился и подстегнул меня. Я ткнула ближайшего кинжалом в шею и, когда он пошатнулся от силы удара, метнулась в образовавшийся промежуток.
— Помочь, дорогуша? — Лидер моих спасителей шагнул ко мне и улыбнулся как бешеный пес сквозь грязную бородищу.
Да, это не лескарский герцог, скачущий мне на помощь, но я не собиралась осуждать его гигиену.
Отвечать мне не пришлось. Убийцы в черном ринулись на новую угрозу. Ринулись одновременно, как вышколенные солдаты. Мои случайные союзники не обладали таким совершенством, но компенсировали это свирепостью, рожденной в глубинах рудников. Рубя своими зазубренными мечами, они шаг за шагом оттесняли убийц. Я все еще возилась с тем, кого ранила: требовалось время, чтобы яд подействовал. Наконец глаза мерзавца закатились, он пошатнулся вперед, и я ударила его кинжалом под подбородок. Он плюхнулся на колени у моих ног — от чисто выбритого лица неуместно пахнуло фиалкой, — и кровь хлынула из его вялых губ.
