Отбросив ногой труп, я пошла подсобить одному из новоявленных приятелей. Теперь нас было четверо против двоих, и убийцы недолго продержались. Один разбросал мозги по стене, когда меч снес ему полчерепа. Другой завершил земной путь более чисто, так как от внезапного понимания неизбежной участи опустил щит и получил меткий удар в горло.
— Пошли, — заторопил нас Бешеный Пес, прежде чем человек у его ног перестал булькать.
Мы бросились в переулок, который привел нас к еще одной улице складов и торговых дворов. Потом были другие улочки и закоулки, а мы все бежали, пока не оказались на тихой улице пансионов.
— Одного спасибо тут явно не хватит, парни, — пылко сказала я, когда мы перешли на беззаботный шаг.
— Нам подумалось, помощь тебе не помешает, цветик.
— Это вы верно подметили. А что вы там делали?
— Вышли прогуляться.
Мужчины переглянулись, и я поняла, что наш хрупкий союз распадается.
— Мне повезло.
Я потянулась за кошельком. Сколько им дать? Да что там мелочиться, пусть берут все. Я отрезала его кинжалом.
— Выпейте за меня и сделайте одолжение — забудьте о нашей встрече.
Бешеный Пес моргнул.
— Ты не обязана… — неуверенно протянул он.
— За твое здоровье! — Один из его компании забрал у меня кошелек и уважительно взвесил в руке.
Мы медленно пошли дальше, пока не миновали стражника, совершающего обход. Темнота скрыла кровь на наших одеждах, но я все равно нервничала, как жеребенок на тренировочном дворе. На следующем углу я оставила горняков и, не оглядываясь, побежала в гостиницу. Скользнула через двор конюшни, схватив по дороге плащ, оставленный на седле каким-то дураком. Закуталась в него, чтобы спрятать пятна крови, и поднялась по черной лестнице. Кабинет оказался запертым.
— Открой, — прошипела я, сердито дергая ручку.
Загремели ключи. Дарни распахнул дверь, и я едва не хлопнулась вперед носом. Оттолкнув агента, я ворвалась в комнату.
— У нас тьма-тьмущая проблем..
— Ты знаешь, где он? — Дарни больно вцепился пальцами мне в плечо.
— Кто? — Я сбросила его руку. — Слушай, это важно.
— Нет, ты слушай. — Агент уже готов был впасть в бешенство, и я поняла, что не хочу этого видеть. — Ты знаешь, где Джерис?
— Джерис? — Я тупо вытаращилась на него. — Должен быть здесь, играть в руны с этим, как его, племянником.
— Его нет.
Оглядевшись, я увидела Шива — он стоял на коленях у сундуков, которые мы везли столько лиг, теперь открытых и пустых.
— Нет? — Я никак не могла уразуметь, о чем они говорят.
— По словам трактирщика, он ушел перед самым моим возвращением. — Лицо Дарни окаменело. — Взял трехсезонную работу и ушел с группой светловолосых мужчин.
У меня отвисла челюсть. Закрыв рот, я круто повернулась, хлопнула дверью и бросилась вон из гостиницы; позади остались возмущенный рев Дарни и испуганные взгляды постояльцев.
Я бежала по темным улицам, бормоча первую, по-настоящему искреннюю молитву моей взрослой жизни.
— Прошу тебя, Халкарион, пусть он будет там. Пусть он будет там. — Прислушается ли ко мне Лунная Дева после того, как я уже истратила столько везенья сегодня ночью?
— Вам помочь, сударыня?
Еще один из тех лощеных стражников вышел из дверей, преграждая мне дорогу.
Вовремя заметив блеск нагрудника, я остановилась и погладила ладонью кинжал; мои нервы готовы были лопнуть, как донельзя натянутая струна.
— Что? Нет, спасибо… я просто… опаздываю на свидание, — запинаясь, выдавила я, но он только козырнул и посторонился.
Я вынудила себя идти медленнее. Я все еще была в окровавленной одежде, и объясняться со Стражей — это последнее, чего я хотела. Шума никто не поднимал — похоже, убийство еще не обнаружено, но это продлится недолго; слуги скоро вернутся домой.
Конская ярмарка еще бодрствовала; загоны были полны, и гуртовщики из Далазора и Гидесты сидели вокруг костров, пили и горланили песни без всякого снисхождения к тем, кто хотел бы спать. В ярко освещенном «Орле» было оживленно, и, придерживая руками плащ, чтобы не распахнулся, я с трудом протискивалась сквозь толпу — высматривала темную курчавую голову и длинные конечности.
Наконец я увидела его. Он играл в Белого Ворона с торговцем лошадьми; их тонко сбалансированная игра собрала круг зрителей.
Когда я подошла, тормалинец поднял голову, отблеск ламп вспыхнул золотом в его карих глазах, а я вдруг онемела и стояла столбом, не зная, что сказать.
— Что? У бабули опять приступ? Ладно, иду.
Тормалинец встал и тотчас вывел меня наружу, заботливо поддерживая рукой за плечи. Он на полголовы возвышался над толпой, которая расступалась перед нами.
— В чем дело?
Мы остановились за лошадиными загонами, где никто не мог нас подслушать.
— Ты охотишься за светловолосыми людьми. Уже напал на их след?
— Еще нет, — медленно ответил тормалинец. — Почему ты спрашиваешь?
— Один из моих спутников исчез. Кажется, они его похитили.
— Проклятие! — На миг его хладнокровие дало трещину, безумная ярость сверкнула в глазах, рука невольно дернулась к рукояти меча. — Кто ты? И чем занимаешься?
— Я путешествую с магом и агентом Планира. Они собирают артефакты Тормалинской Империи для одного проекта Верховного мага. С нами был ванамский ученый, Джерис. Мы вышли этим вечером, а когда вернулись, он уже ушел, как нам сказали, с группой блондинов.
— Он не мог уйти сам? И почему ты думаешь, что это те люди, которые мне нужны? — Взгляд его был острым, а лицо — бесстрастным. С таким человеком лучше не играть в руны, когда пьешь.
— По дороге сюда на нас напал отряд этих белобрысых, а когда я вышла поработать сегодня ночью, на меня напали еще несколько таких же. Это не совпадение. Ты ищешь их, и дело должно быть важным, коль привело тебя так далеко на север.
— Что это была за работа?
Я замерла в нерешительности — мне не хотелось выдавать слишком много и, что казалось мне странным, признаваться в своей роли ручной воровки мага.
— Так мы поможем друг другу или нет? Я не могу сказать больше, пока не получу твое слово.
— Конечно.
Тормалинец кивнул и принес клятву Дастеннину; интересный выбор.
Когда я излагала голые факты этой истории, пробило полночь. Мой знакомый выругался и огляделся. Торговцы гасили свои костры, а трактирщики провожали до дверей засидевшихся посетителей. Я только-только успела.
— Ночью мы мало что сумеем сделать. — Он провел рукой по волосам. — Давай встретимся на рассвете.
