Я повернулась, чтобы уйти; в голове уже не осталось никаких мыслей, и энергия, порожденная ночными потрясениями, быстро иссякала. Я споткнулась о засохший лошадиный навоз и упала бы, не схвати он меня за руку.
— Ты не ранена?
Он потер кончики пальцев и понюхал — кровь или нет?
— Это не моя, — объяснила я устало. — Просто ночь выдалась свинская, и я совсем без сил.
— Оставайся у меня, если хочешь.
Я помотала головой.
— Не стоит. Дарни начнет разбирать этот город по камешку, если я тоже исчезну.
— Маг?
— Нет, агент. Кстати, будь осторожнее с ним; он не любит принимать чьи-то идеи.
— Может, тебя проводить?
— Нет, спасибо. Сама доберусь.
Тормалинец пошел обратно в «Орел», но вдруг оглянулся.
— Между прочим, как тебя зовут?
Я захлопала глазами. А ведь правда, мы даже не представились друг другу.
— Ливак. Меня зовут Ливак.
— А я Райшед. — Он подмигнул мне и ободряюще улыбнулся. — Увидимся утром.
Большими шагами долговязый тормалинец стремительно пересек конскую ярмарку и потерялся в сутолоке теней. Подняв капюшон, я медленно побрела к себе в гостиницу, стараясь держаться подальше от света. Миновала полночь, теперь Стража будет глядеть в оба. Возможно, мне следовало принять сопровождение Райшеда: двое привлекали бы меньше внимания. Удивительно, что он не настаивал. Уж и не помню, когда в последний раз мужчина ловил меня на слове, если я говорила, что могу постоять за себя. Какое приятное разнообразие.
Дарни почти грыз стол, когда я вернулась.
— Не смей больше так убегать! — в ярости напустился он на меня. — Куда тебя носило?
— Я знаю человека, который может помочь. Он будет здесь утром.
Я оттолкнула агента и пошла к столу, где сидел Шив, свесив голову над чашей вина.
— Шив! — Я совсем забыла о нем; мы должны были встретиться там, у тюрьмы. — Что…
Он оборвал меня усталым жестом.
— Я отпер замки на нескольких камерах и главной двери. В общей суматохе никто не заметит, что тебя нет.
— Спасибо.
И все же мне лучше поостеречься, хотя вряд ли они упомнят всех своих пьяниц.
— Плевать на тюрьму! С кем это ты болтала? — Дарни схватил меня за плечо.
Во мне закипела злость. Я сбросила его руку.
— Отстань, Дарни. Сегодня ночью меня чуть не убили, ты понимаешь это? Откуда, по-твоему, вся эта кровь? Я делала за тебя твою грязную работу, а ты даже не спросил, как мои успехи!
— Когда мне было спрашивать? Я хотел узнать о Джерисе, но ты вылетела отсюда как ошпаренная! Никогда больше так не делай, ты поняла?
— Не приказывай мне, Дарни, я не одна из твоих тупоголовых ищеек. Ты слышал, что я сказала? Меня чуть не убили, так что теперь мы равны. Я больше не работаю ни на тебя, ни на твоего драгоценного Верховного мага.
— Заткнитесь, вы, оба! Это ничем не поможет Джерису!
Шив встал между нами, и я заметила, какой измученный у него вид. Мой гнев угас, остались только страх и бесконечная усталость. Я глотнула вина из чаши мага, но лучше не стало.
— Ты гадал? Не можешь найти его?
— Никаких следов. Я испробовал все, что только мог придумать. — В его голосе проскользнули страх и досада. — Пошли спать. Утро вечера мудренее.
Я кивнула и ушла, не удостоив Дарни даже взглядом. В своей комнате я разделась, свалив в кучу грязную одежду. Бросилась в постель, завернулась в одеяла и почти сразу заснула. Я до крайности беспокоилась о Джерисе и все еще переживала из-за Йении, блондинов и прочего. Но слишком уж много всего случилось за эту ночь. Я так устала, что не могла даже плакать.
Глава 6
Именно на седьмом году своего правления Немит, последний представитель этой династии, поддался своему самому безрассудному желанию — покорить Гидесту. Год начался скверно, двойное новолуние на Зимнее Солнцестояние — всегда зловещий знак, но Немит поглумился над традиционными обрядами, призванными умилостивить Полдриона в такое время, и унизил оспекса, который пришел сделать предсказания на следующий год. С этого момента его отношения с официальным жречеством резко ухудшились.
Уже на празднествах Имперского Солнцестояния пошли слухи, будто на ближайшее Равноденствие императора провозгласят «Безрассудным». Отсрочка в его провозглашении Великими Домами уже была источником большого раздражения для Немита, и его переписка с генералом Паллерасом свидетельствует о том, что он даже подумывал применить военную силу против некоторых наиболее откровенных своих хулителей. В это, кажется, трудно поверить, но, возможно, именно этим объясняется его беспрецедентное решение не распускать войско на период страды и далее на осенний и зимний сезоны. Нечего и говорить, что такой приказ был крайне непопулярен среди солдат и привел к большим волнениям в лагерях, а также к бедному урожаю и нужде в сельских районах, где не хватало стольких рабочих рук. Это, в свою очередь, взвинтило цены на хлеб в городах и привело к растущей тревоге среди городской бедноты. Принцы Великих Домов несколько раз увещевали императора, пока Немит не показал свое неуважение к Ден Ренниону, подав его письма вместо салфеток на одном из своих распутных приемов. С того момента принцы Собрания отказались от всех приглашений в императорский дворец, но Немит принял это за свидетельство их уступки.
К Равноденствию войско страдало от голода в своих лагерях и грозило бунтом. Немит отчаянно искал кампанию, которая предложила бы солдатам богатые трофеи и удалила бы их с наиболее процветающих земель за пределы Империи. Полагая, что Каладрия и Далазор усмирены, он направил войско на север через Далаз. Легенды о далеких руслах, полных золота, и отвесных скалах, прошитых пластами серебра, не раз повторялись в его письмах к жене — очевидно, это был мощный стимул. Как показывают императорские счета за тот год, к началу кампании он почти обанкротился, и все принцы Великих Домов отказывали ему в кредите в течение полных двух сезонов. Его действительно провозгласили «Безрассудным» на Собрании в Равноденствие — оскорбление, тем более уязвляющее, что он, конечно, никоим образом не мог отплатить им тем же.
Гидестанская кампания с самого начала развивалась неудачно, так как Горные Люди вышли из своих зимних домов в долину Драконова Хребта и дали отпор захватчикам. Их свирепость потрясла крестьянских рекрутов, привыкших к неприхотливой службе в Пескаре и Каладрии. Но более решающим оказался тот факт, что число их было гораздо больше, чем ожидалось. Оттолкнув от себя принцев, патронов и жрецов, Немит оставил свою армию без опытных командиров, необходимой разведки, средств быстрой связи и снабжения. Когда потери возросли, главной проблемой стало дезертирство; Немит ужесточил наказания, но это, конечно, только ухудшило дело. Принцы отказались набирать новых рекрутов среди своих арендаторов и открыто укрывали людей, бегущих с собственных земель императора. Спорный вопрос — мог ли Немит спасти в тот момент свое правление, отведя войска обратно за Далаз. Возможно, мог, но события в Энсеймине и Каладрии скоро сделали данный вопрос чисто академическим.
