Сьер Д'Изельон, «Немит Безрассудный — год седьмой и последний». Анналы Империи
Инглиз, 11-е постосени, утро
Когда я проснулась, уже совсем рассвело. С минуту я лежала, наслаждаясь мягкой постелью, теплом шерстяных одеял, покоем и тишиной, пока не почувствовала, что рядом не хватает Джериса, и хаос вчерашнего дня обрушился на меня с новой силой.
— Ливак? — Тихий голос Шива из-за двери спас меня от слез.
— Я проснулась, входи. — Я потерла заспанное лицо.
Маг вошел с кувшином горячей воды и поставил его на умывальник. Свесив ноги с кровати, я потянулась за последней чистой рубашкой. Не ради скромности — дело близилось к зиме, и по утрам заметно холодало. Что же касается Шива, то его заигрываний мне нечего бояться, не правда ли?
Он открыл ставни, и я нахмурилась.
— Ты выглядишь разбитым. Велел нам поспать — а сам что делал?
— Хотел еще кое-что попробовать, — застенчиво признался он.
— Ты не должен себя изнурять, — строго попеняла я. — О Дрианон, я говорю, как моя мать! Не вынуждай меня делать это снова!
Шив криво улыбнулся.
— Тебя спрашивает какой-то человек. Зовут Райшед. Он сказал, ты знаешь, в чем дело.
Я мигом вскочила с кровати и быстро оделась.
— Где он?
— В кабинете. Дарни организует завтрак.
Бедные кухонные служанки, мысленно посочувствовала я.
Когда я вошла в кабинет, Дарни сосредоточенно жевал хлеб с мясом, совершенно игнорируя Райшеда. А тот сидел с кружечкой пива и казался равнодушным к волнам враждебности, накатывающим с другой стороны стола.
— Райшед, спасибо, что пришел.
Я посмотрела на стол — чем тут можно подкрепиться? Мясо, хлеб, какие-то остатки со вчерашнего вечера, но никакой овсянки. Я взглянула на Дарни и решила обойтись тем, что есть. Взяла тарелку с фруктовым пудингом и налила в кубок вина, щедро разбавив его водой.
— Ну, и каков твой интерес во всем этом? — с вызовом спросил Дарни, оторвавшись от еды.
— Я преследую светловолосых мужчин, которые напали на родственника моего патрона, — спокойно ответил Райшед. — Мы с Ливак встретились несколько дней назад и обменялись кое-какой информацией. Она говорит, эти люди похитили вашего друга.
— Значит, ты из Тормалина? — заинтересовался Шив.
— Из Зьютесселы. Я — присягнувший мессиру Д'Олбриоту.
Райшед полез за пазуху и вытащил бронзовый амулет с отчеканенным гербом.
— И что это значит? — спросил маг.
— Мой меч — его, — просто ответил тормалинец. — Я выполняю его волю.
И титул, и само имя, хоть и не знакомое мне, означали старинный род, и если этот Д'Олбриот считается патроном, то он должен быть крупным игроком в хитросплетениях тормалинской политики.
— Ты его знаешь? — Шив вопросительно глянул на Дарни.
— Я о нем слышал, да и носить знак присягнувшего без полномочий — преступление, оно карается виселицей. — Воинственности у агента заметно поубавилось, он оценивающе посмотрел на Райшеда. — Мессир Д'Олбриот может проследить свой род на три поколения больше, чем император, и нисколько не скрывает этого.
— Что сделали ему эти люди? — Я подлила себе воды.
— Напали на его племянника, когда тот возвращался домой с пира. Парня избили и оставили умирать; теперь он слеп на один глаз и не владеет одной рукой. Его разум тоже пострадал: он впал в детство. — За бесстрастными словами Райшеда на миг показался гнев, и неосознанным движением тормалинец отдернул плащ с рукояти меча.
— Зачем они это сделали?
— Хотели ограбить, насколько мы можем судить. Он носил фамильные кольца — это единственное, что взяли.
Шив и Дарни переглянулись, и это не ускользнуло от внимания Райшеда.
— Мой патрон желает отомстить за его увечья и вернуть свою собственность. Если я догоню их там, где есть надежное правосудие, я уполномочен передать их властям. Если нет, мне приказано убить их самому.
Пусть убивает, мне не жалко, да и кто будет вставать на пути агента тормалинского принца?
— Хочешь справиться с ними в одиночку? — В голосе Дарни слышался сарказм.
— Я здесь не один, и в бою мы довольно оперативны, — уверенно заявил тормалинец. — Но, если требуется, мы обычно нанимаем местную помощь.
— Какой эпохи эти кольца? — спросил Шив.
— Немита Мореплавателя. — Райшед бросил на меня выжидательный взгляд. — Похоже, вы не единственные, кто собирает древности.
Маг жестом утихомирил Дарни.
— Полагаю, Ливак сказала тебе, что мы работаем на Планира?
Райшед кивнул. Наступило неловкое молчание — никто не знал, что говорить дальше. Я нарушила его, грохнув тарелкой по столу.
— Ну ладно, теперь мы все знаем, что работаем на действительно важных людей, и ахать будем после. Надо решить, как станем искать Джериса. Что ты знаешь об этих людях, Райшед?
Тормалинец состроил гримасу и потер ладонью небритый подбородок.
— Не много. Они нездешние, то есть самые настоящие чужеземцы, не имеющие отношения к какой-либо из стран Старой Империи.
— Может, солуране? — предположил Дарни.
Райшед покачал головой.
— Я довольно хорошо знаю Солуру. Нет, те люди не похожи ни на кого из этой части света. Насколько я понимаю, они не говорят ни по-солурански, ни на одном из старых провинциальных языков, ни даже на тормалинском.
Вот это странно: все говорят на тормалинском, как и на языке своей матери, разве нет? Поневоле заговоришь, если захочешь торговать или поступить куда-то в учение.
— Как же они общаются с людьми? — На мой взгляд, Шив выглядел более озабоченным, чем вопрос того заслуживал.
— Никак. Я выслеживал их по всему побережью и не видел никого, кто вел бы с ними прямые торговые дела, во всяком случае, из тех, кто еще жив. Они внезапно появляются, делают свое дело и уходят в ту же ночь.
— И что они делают? — Похоже, я уже знала ответ.
— Главным образом крадут тормалинские древности, — подтвердил Райшед. — И даже не дают себе труда скрывать это. Они нападают на кого-то, бьют до бесчувствия или даже пытают, а потом забирают старинные драгоценности, или меч, или фамильное серебро, в общем, такого рода предметы. Бессмыслица какая-то! То, что они забирают, не стоит подобного насилия. А когда мы бросаемся в погоню, они исчезают, словно дым на ветру.
— А что еще они вытворяют?
Враждебность Дарни убывала, вытесняемая профессиональным интересом.
Райшед наклонился вперед.
— Возможно, вы найдете в этом больше смысла. Они нападают на усыпальницы и убивают жрецов.
