Азазир уперся локтями в костлявые колени, опустил подбородок в ладони и уставился в прошлое.
— Я искал пропавшую колонию, — вымолвил он наконец. — Я тормалинец, а мы не забываем свои семьи, даже когда магический дар уводит нас от долга перед нашим родом.
— Из какой ты семьи? — вмешался Райшед и поежился от недовольного взгляда Шива.
— Т'Алеон. — Старик улыбнулся своим воспоминаниям. — Азазир эсквайр Т'Алеон, потомок Хрустального Древа, так меня звали.
Я видела, для Райшеда и Айтена это что-то значит, но поняла — с расспросами придется подождать.
— В Старой Империи мы были могущественной семьей, — продолжал Азазир. — Мы обладали властью и богатством, мы состояли в родстве с половиной императоров дома Немита и восходили к дому Тарла. Мы могли бы основать следующую династию, но мой предок заболел поисками земель за океаном. Когда Ден Феллэмион повел свои корабли к Кель Ар'Айену, мы отправились с ним и помогли возвести новые города Империи за морем. Мои предки сидели за верхним столом с Немитом Мореплавателем и бороздили с ним океаны. Мы собирались властвовать над новыми землями. Мы имели право и веление крови.
Гнев и презрение исказили лицо старика.
— Немит Безрассудный, так называют его историки. Конечно, честнее было бы его назвать Немит Потаскун, но что возьмешь с жалких лизоблюдов! Когда они появились, те белокурые люди, Люди Льдов, колонисты слали сообщение за сообщением с просьбой о помощи, но помощь так и не пришла. Немит последний был слишком занят: он ввергал Империю в пожары, чтобы удовлетворять неудержимую страсть к золоту и шлюхам. Безумно честолюбивый, он предпочел сражаться с Горными Людьми ради покорения Гидесты. Держу пари, он обрадовался, что ему не придется противостоять роду, в десять раз более достойному править, чем его собственному. Мои предки сделали все что могли. Они истратили все до последней кроны, но было слишком поздно. Колония погибла, Империя развалилась, а моя семья впала в нищету, тогда как меньшие дома разжирели, копошась в отбросах на руинах тормалинской славы.
Азазир зло уставился в огонь, размышляя над несправедливостью, постигшей его род двадцать поколений назад.
— Ты знаешь, как найти эту колонию? — мягко напомнил Шив.
— Мы сохранили свой архив. Моя семья потеряла многое, но мы сохранили нашу историю, не то что эти подонки без роду без племени, которые пришли после нас.
Голос Азазира задрожал от негодования.
— Никто не поверил нам. Другие семьи, что плавали по океанам, давно сгинули, а вместе с ними — их знания. Моего отца называли выжившим из ума стариком, осмеивали за ученость. Я выжидал, пока учился, но твердо верил, что однажды узнаю, как пересечь открытые моря подобно моим предкам и потребовать то, что они завещали мне.
Старик посмотрел на нас. Его глаза горели одержимостью.
— Я был рожден, чтобы сделать это, чтобы вернуть богатства моей семьи. Для чего еще мне было становиться магом?
Обида вновь ожесточила его тон.
— Я думал, маги будут другими, непредубежденными, но они так же прогнили от зависти, как все остальные. Никто не помогал мне, все ополчились против меня. Никто не хотел, чтобы я добился успеха. Я мог бы стать величайшим магом своего поколения, если б мелкие умишки не мешали мне. Я должен был стать Верховным магом, но никому из них недостало прозорливости.
— Но ты все же пересек океан? — Шив попытался отвлечь Азазира от его тирады.
— Да! — торжествующе возгласил старик. — Я годами изучал течения и тайны океанских пучин. Я разговаривал с рыбами и морскими тварями и даже с драконами южных вод. Они открыли мне свои секреты, и, наконец, я нашел ученика-провидца, чтобы он присоединил свою силу к моей и совершил со мной этот переход.
— Кто это был? — машинально спросил Шив и тут же прикусил язык.
Азазир помрачнел.
— Вилтред, так он звался. Он пошел со мной, но струсил под конец. Когда дошло до настоящей магии, он оказался таким же бесхребетным, как все остальные. Ни у кого из них нет преданности, какой дворянская кровь требует от своих сынов.
Старик продолжал злобствовать, и Шив уныло взглянул на меня.
— И ты совершил этот переход? — спросил он наконец, когда Азазир задумался и умолк.
— Да. Это невозможно, утверждали они, но я доказал, что могу повелевать течениями и штормами.
Старый маг с гордостью расправил плечи и высоко поднял голову.
— Кель Ар'Айен оказался землей островов, разделенных проливами с песчаными берегами и окруженных глубоким океаном. Те люди, жители льдов, эльетиммы — так звались они на старом наречии — плодились как кролики. Они были везде, они рыскали по бесплодной земле. Я не нашел ничего от тормалинских городов, все сгинуло без следа. Остались только эти дикари с их соломенными головами и плодливыми лонами. — Печаль в голосе старика звучала почти человечно.
— Почему ты так уверен, что это был Кель Ар'Айен? — вкрадчиво спросил Шив.
Азазир вскинул голову, глаза его вновь засверкали от гнева.
— Города пали, но я нашел там реликвии наших погибших предков. Я сообщил о себе правителю того края, где мы высадились, и сначала он обращался с нами как с почетными гостями — подобающе. Богатство его дома включало серебро, оружие и другие ценности, которые могли прийти только из Старой Империи. Его предки, должно быть, грабили мертвых, как дикари.
Плотнее натянув плащ на костлявые плечи, старик снова уставился в огонь.
— Но вскоре та собака показала свое истинное нутро. Нас взяли под стражу, запретили покидать комнаты, — только подумайте! — а когда мы возмутились, нам пригрозили цепями. Ему не стоило этого делать, я не какой-то там крестьянин, чтобы кланяться петуху на навозной куче. Он не имел права задерживать меня или владеть собственностью семей, в десять раз более знатных. Я забрал те сокровища, которые смог найти, и мы ушли. Я не собирался терпеть оскорбления, я, кто должен был бы править теми островами, держа ему подобных под плетью, чтобы возделывали землю и благодарили за свою презренную жизнь.
— Ты привез сокровища домой?
Настойчивый вопрос Райшеда не произвел никакого впечатления на Азазира, и он продолжал свою бессвязную тираду.
— Очень трудно быть уверенным в реликвиях Старой Империи, наверняка это просто копии, — громко сказала я, сочетая покровительственный скептицизм с толикой жалости, как раз достаточной, чтобы досадить.
Азазир проглотил наживку и выпрямился, устремив на меня холодный взгляд зеленых глаз.
— Невежественная девка, что ты знаешь о таких вещах?
— Не огорчайся, дедуля. Если тебе так хочется, будем называть их имперскими сокровищами.
Маг вскочил с проклятием и побежал в заднюю комнату.
— Во что это ты играешь? — зашипел он на меня.
