Я смотрел, как они уходят с быстро пустеющей тренировочной площадки, и досада жгла мое горло, досада и горький жевательный лист. Я выплюнул его. Кто сказал тем людям настолько убедительную ложь, что они пришли сюда ради драки в вопиющем пренебрежении всех обычаев?
— Далмит? — Я увидел знакомого — присягнувшего Тор Канселину. — Ты сегодня вечером не на службе, а?
— Я? Нет.
Я заговорил быстро и тихо:
— Кто-то хотел устроить здесь сегодня беспорядки. Я хочу знать кто, и сьер тоже захочет это узнать, но никто из людей Ден Таснета не даст теперь нашим парням даже пара от своей мочи. Так, может, ты со своими покрутишься возле трактиров и борделей, где люди Ден Таснета утоляют жажду? Глядишь, удастся выбить что-нибудь из неосторожного пьяницы, или он сам проболтается. Я возмещу твоему кошельку все расходы.
Далмит посмотрел на меня задумчиво.
— Это как-то связано с нападением на твоего Д'Алсеннена? — Присягнувший, который доставил своему сьеру такие новости, будет замечен.
Я покачал головой.
— Понятия не имею.
— Дело кажется стоящим, — произнес Далмит с хищной усмешкой. — Я дам тебе знать, когда что-нибудь выясню.
— Помочь тебе умыться? — Мисталь выдавил улыбку.
Когда он достал из кармана штанов жевательный лист, я увидел, как у него дрожат руки. Темар же выглядел словно гончая, которая почуяла интересный запах, но была посажена на цепь в псарне.
— Мы решили не устраивать им драки, Темар, — напомнил я ему.
— Это значит, что мы никогда не дадим им сдачи? — прорычал юноша.
— Надо знать, с кем мы воюем, — сказал я.
— С Ден Таснетом, это очевидно, — презрительно бросил он.
Я стащил с себя потную, окровавленную рубаху.
— Мы вернемся в резиденцию и начнем планировать нашу кампанию, идет? — Моя раненая рука пульсировала, и все мышцы ныли после интенсивного размахивания мечом. Сегодня вечером мне будет страшно не хватать искусных пальцев Ливак, втирающих масла в мои плечи.
— Тебе нужно выпить и поесть! — Вновь появился Столли и протянул мне откупоренную бутылку.
Я сделал большой глоток. С добрым вином так не обращаются, но меня слишком мучила жажда.
— Сперва нужно наложить швы. — Фил оттолкнул его локтем, держа наготове повязки и целебную мазь.
Я посмотрел на свою кровоточащую рапу и сделал еще один большой глоток вина.
— А тахновой пасты у тебя нет? — Рука от нее онемеет, и боли не будет.
— Раш! Кончай с перевязкой, пора начинать серьезную пьянку! — Джорд замахал пивной кружкой, перекрикивая жаркие споры, доносившиеся со всех сторон.
Мисталь посмотрел па меня.
— Вероятно, это наш лучший шанс узнать, не подбил ли его кто ответить на этот вызов, его и Ловиса.
Все люди Д'Истрака, казалось, только и ждут, когда их пригласят праздновать.
В глазах Темара загорелся огонек.
— Сразу уйти — вряд ли будет вежливо.
Я постоял какой-то миг в сомнении.
— Ладно, останемся ненадолго.
Наемная карета,
праздник Летнего Солнцестояния,
день третий, вечер
— А ты помнишь Иншоу, портного, там, у волока?
Темар старался изобразить интерес. Похоже, ему придется выслушать еще одну историю о людях, которых он не знает, и местах, которые он скорее всего никогда не увидит.
— У которого жена хромая? — Райшед сел прямее, когда экипаж, везущий их троих, запрыгал по неровным булыжникам. — И три дочки с постными физиономиями?
— Он самый. — От смеха адвокат едва мог говорить. — Его жене взбрело в голову поставить на их дом чудесный новый фасад, прямоугольные камни, изящные рациональные линии, никаких старомодных башенок и эркеров.
Райшед нахмурился, усиленно вспоминая.
— Но там все дома — деревянные. Лучше уж снести его весь и построить новый.
Мисталь энергично кивнул.
— Хенси так и сказал, когда они к нему пришли. Он подсчитал, во что обойдутся люди и материалы для такой работы, и ее милое чуть не грохнулась в обморок прямо посреди двора.
Хенси и Риднер — старшие братья Татель, запоздало вспомнил Темар, каменщики там, в Зьютесселе.
— Иншоу вовсе не так богат, как любит прикидываться. — Воин зевнул. — Будь он богат, он бы давно уже сбагрил кому-то своих бледных девиц.
Темар ощутил себя слегка униженным этим неосторожным замечанием.
— Хенси решил, что больше они об этом не услышат, — продолжал Мисталь. — Но на следующий рыночный день Риднер приходит домой и говорит, что у колодца толкуют, будто Джешет взялся за эту работу.
— Кирпичник? — озадаченно спросил Райшед.
Адвокат кивнул.
— Он убедил Иншоу облицевать дом кирпичом. Мол, тогда он будет выглядеть точь-в-точь как каменный. И заодно сделать новую плоскую крышу. Только кто-то решил сэкономить время и деньги, не снимая старую.
Райшед покачал головой.
— Я не врубаюсь.
Не ты один, кисло подумал Темар.
— Они облицевали фасад кирпичом и довели его до конька крыши. — Мисталь пояснял свои слова жестами. — Потом они заполнили щель между скатом старой крыши и фасадом кирпичом.
Воин разинул рот.
— Как они его закрепили?
— Никак. — Мисталь все еще хихикал. — Спустя полсезона все эти кирпичи съехали со старой крыши, обрушив большую часть облицовки! Улица была перекрыта два дня, и Иншоу пришлось выложить целое состояние, чтобы ее расчистили. Теперь он судится с Джешетом, требуя возместить ему эти деньги и переделать все как следует. А Джешет говорит, что он делал только то, что велел ему Иншоу.
— Кого-нибудь убило? — Темар пришел в ужас.
Мисталь в недоумении посмотрел на него.
— Нет, все это свалилось посреди ночи.
— Суровое пробуждение, — заметил Райшед. — И за кого ты выступаешь?
— За Джешета, — не раздумывая ответил Мисталь. — Может, он всего лишь делает кирпичи, но это более честное ремесло, чем портняжное.
— И это говорит адвокат! — засмеялся Райшед.
После увиденного в суде Темар счел себя вправе присоединиться.
Карета накренилась, останавливаясь. Кучер постучал концом кнута по крыше.
— Вы просили Овчинный переулок?
— Да! — крикнул Мисталь и вышел. Дверца криво повисла на растянувшихся кожаных петлях. — Мне будут нужны рекомендации от Берквеста, чтобы получить доступ в архив Тор Олдера. Этим я и займусь первым делом. О, Темар, твоя одежда…
