— Будет неладно, если мы не пробьемся через эту ораву. — Райшед сложил подзорную трубу и сунул ее в карман.
Во дворе раздался топот бегущих ног. Мы разом выхватили свои клинки.
— Их всего две горсти, — презрительно обронил Грен.
— Шив, ты не можешь просто унести нас отсюда? — спросила я.
— Куда? — спросил он, раздосадованный. — В замок Олрета? Это единственное место в округе, которое я знаю настолько хорошо, чтобы перенести нас туда… и это меня почти прикончит.
— Мы и не в таких переделках бывали, — беззаботно заметил Грен, но он всегда беззаботен.
За окнами прошли какие-то люди.
— Мы должны беспокоиться о тех, кого прислал Олрет. — Сорград спокойно оценил ситуацию. — Если мы с ними справимся, фермерские парни не выступят против нас.
Райшед не отрывал глаз от двери.
— Как мы это сделаем?
Сорград уже расшатывал своим ножом костяную раму в ближайшем оконном проеме.
— Мы впустим их через дверь. — Рама почти вывалилась. — А сами выйдем здесь.
Райшед нахмурился.
— Вы трое, возможно. Но не мы с Шивом.
— Я могу их задержать, — заверил его маг.
— Когда мы вылезем, атакуем их сзади. — Я решительно игнорировала мои собственные опасения.
— Время вышло. — Грен прыгнул к двери: кто-то с другой стороны поднял щеколду. Он рывком открыл ее, и эльетиммский солдат, захваченный врасплох, упал в прачечную. Он унес свое удивление в загробную жизнь, когда горец отрубил ему голову. А Грен, расправившись с эльетиммом, отскочил от обнаженного клинка второго солдата и попятился к окну.
— Пошла! — Сорград встал между мной и эльетиммами, пробивающимися в тесное здание, готовый устроить им безобразную резню.
Подставив ведро, я швырнула в сторону расшатанную раму и ногами вперед пролезла в окно. Грен нырнул вслед за мной, кувырком покатившись по твердым булыжникам с ловкостью ярмарочного акробата. Он вскочил на ноги, размахивая клинками, прежде чем люди Олрета поняли, что происходит.
Большинство были уже в прачечной. Трое оставленных снаружи вытаращили глаза при нашем внезапном появлении. Двое набросились на Грена, третий кинулся ко мне. Я не собиралась фехтовать с человеком на полголовы выше меня, поэтому быстро наклонилась и схватила шатающийся булыжник величиной с мой кулак. Я целилась в висок, но попала в щеку — тоже неплохо. Покачнувшись, солдат жестко шлепнулся на задницу, и я сразу вонзила меч ему под челюсть, предоставив дергаться в пыли. Я не убиваю с беспечностью Грена, но если кто-то пытается убить меня, то я отвечу перед Сэдрином за его смерть, когда придет мое время. И лишь подумав об этом, я поняла, что безумно рисковала, используя древний клинок Кель Ар'Айена.
Благодаря проворству и свирепости Грен добавил своих противников к тому счету, что надолго займет внимание старшего бога и заставит всех прочих умерших томиться в длинной очереди. Услышав крики товарищей, еще один эльетимм выскочил из прачечной. Я быстро отступила, засовывая меч за пояс, и полезла в сумку за дротиками. Но он не интересовался боем, а удирал так быстро, что даже Грен не успел его поймать. Солдат перепрыгнул через пограничную стену и убежал.
Чувствуя, как любопытство борется во мне с осторожностью, я рискнула подойти ближе. Два эльетимма стояли в дверях спиной ко мне. С кем бы они ни сражались, это был один из моих друзей, и потому я бросилась к ближайшему, чтобы подрезать ему поджилки самым длинным моим кинжалом. Солдат упал и был тут же убит Сорградом, а я мельком увидела Райшеда, который дрался с кем-то в глубине прачечной.
Дикий крик боли потряс всех. И мы, и эльетиммы застыли как вкопанные, но мы с Сорградом оправились первыми. Я полоснула по сухожилиям другого солдата, а горец пырнул врага под грудину. Эльетимм умер, его тщетная мольба захлебнулась в потоке крови. Сорград попытался сбросить тело со своего клинка. Чтобы помочь ему, я наступила на труп одной ногой и, пользуясь возможностью, заглянула в дверь.
Мой возлюбленный рубил двоих солдат, необъяснимо запутавшихся в кольцах промокшей ткани.
— Шив привлек прачечную на нашу сторону, — ухмыльнулся Сорград.
Маг стоял на бортике бассейна, узкий столб обжигающего пара, не потревоженный холодным воздухом из открытой двери, изгибался и обвивался вокруг человека, чье лицо было бледным, мягким и, несомненно, мертвым.
— Ты сделал из него пудинг, — брякнула я не думая.
— И еще какой, — вздохнул маг. — Я действительно почти выдохся.
Райшед пнул спеленутые тела у своих ног, дабы убедиться, что они мертвы. Из прорезей в одеялах хлынула кровь и потекла по полу, присоединяясь к воде и щелоку, струящимся по водостоку.
— Уходим отсюда.
Они с Сорградом первыми вышли из прачечной, а я подождала Шива, готовая в любой момент его поддержать. Грен стоял в центре двора, гордый и воинственный, как петух, обещая оставить всех до одного противников истекающими кровью в пыли.
— Разрешите отплатить за ваше гостеприимство, — насмехался он над невидимыми обитателями этой усадьбы. — Такой хлеб, как пекут ваши женщины, моя мать только собакам бросает!
— Мы уходим, — предупредил его Сорград, проходя мимо.
Грен помочился на булыжники и побежал вдогонку.
Райшед чуть отстал, пропуская братьев вперед.
— Шив?
— За меня не волнуйся, — натянуто ответил маг. — Мне просто надо отдохнуть и понять, почему моя магия не реагирует так, как должна. — Сквозь усталость в его голосе пробивалась досада.
— Конечно, тебе нужен отдых, — подхватила я. — Как часто ваши маги делают хотя бы половину того, что сделал ты за эти последние несколько дней?
Однако я начала разделять беспокойство Шива, что где-то что-то должно быть очень неладно, раз мы не смогли связаться ни с одним магом.
Мы миновали пограничную стену. Райшед все время проверял, нет ли погони.
— Найдем место, где спрятаться, и продумаем наш следующий шаг, — решительно сказал он. — И желательно, чтобы нам не мешали. Ливак, ты можешь сотворить то эфирное заклинание, чтобы нас никто не выследил?
Мы бежали по неровной, каменистой земле, и я запела на бегу ту веселую песенку, надеясь, что мое прерывистое дыхание не повлияет на Высшее Искусство.
Сатайфер, стоянка Феллэмиона
11-е предлета
— Вы уже готовите погребальные костры? — Темар прилагал усилия, чтобы голос его звучал спокойно.
— Незачем откладывать, — устало ответила Хэлис.
— Я забыл, как это бывает, — с горечью произнес Д'Алсеннен, не утаивая от наемницы терзающее его чувство стыда. — Я полтора года сражался в когортах, но мы никогда не участвовали в похоронах. Эсквайры из самых знатных Домов не занимались мертвецами. Мы были воплощением чести и доблести и торопились покинуть поле боя, как только командиры нас отпускали. Запоминаются товарищи, дурачество в лагерях, празднования и благодарные шлюхи. Не смерть.
