Тот кивнул:
— Таков был наш план. Нет необходимости его менять.
Ответ удовлетворил Сорграда, и мы стали изучать лежащую впереди панораму. Длинные низкие дома теснились между могильным кругом и грозным замком в четыре этажа высотой, защищенным массивной стеной. Дальше стоял длинный ряд двухэтажных строений с трубами и каменными плитами на крышах, а не связками грубой травы, как на других домах. За замком и складами снова теснились маленькие домишки, а кончалось поселение навесами для коз. Еще дальше удивительно мощная дамба перегораживала ничтожный поток, создавая широкую запруду.
— Ничего не стоит переплюнуть. — Так Грен обычно говорил о жалких деревушках Энсеймина, в которых мы побывали за долгие годы.
— Если ветер дует в нужную сторону, — уточнила я. Но мне пришлось признать, что деревня вызывает не слишком приятные эмоции.
Грен поежился.
— Ветер — это не проблема.
Он был прав. Все поселение было открыто любому ненастью, налетающему с пролива, и, очевидно, поэтому сети с камнями по краям придавливали кровельную солому меньших домов.
Райшед, со своей стороны, одобрил такое расположение.
— Даже если это не единственное место, где можно причалить, запруда станет преградой для каждого, кто приходит через тот мыс.
— Никто не подкрадется к Олрету, — согласился Сорград. — Вся местность между домами и любым естественным укрытием хорошо просматривается.
— Если мы будем здесь торчать, нас заметят, — предостерег Шив.
Вокруг, несомненно, толпилось множество народу, но, к счастью, большинство были слишком заняты, чтобы смотреть в нашу сторону. Между замком и морем лежало широкое пространство, где мужчины катили бочки к большим корытам, окруженным женщинами, и обратно. На протянувшихся в воду каменных причалах стояли длинные навесы, откуда парни несли большие корзины, до краев наполненные серебристой рыбой. У дальних концов покачивались привязанные лодки. Снова выглянуло солнце, и вода засверкала, а ненасытные морские птицы, кружащие над головой, стали ярко-белыми. Они пронзительно кричали и увертывались от камней, которые швыряли в них маленькие дети, чтобы не подпускать разбойников к вешалам, на которых вялилась рыба. Более ранний улов был сложен как дрова и придавлен плоскими камнями.
Райшед украдкой обозревал местность.
— Просите, чтобы вас отвели к главному, — сказал он Сорграду, складывая подзорную трубу. — Мы подождем вон там. — Он указал на темно-зеленые поля какой-то культуры, выращиваемой между ближайшим домом и могильным кругом. Растения выглядели редкими и иссохшими, но больше спрятаться было негде.
Сорград кивнул, и они с Греном потрусили прямо к замку. Мы втроем обошли могильный круг, используя его крепкие стены как прикрытие.
— С ними будет все в порядке? — спросил Шив, когда братья скрылись из виду.
Райшед не ответил, поэтому мне пришлось успокаивать мага.
— Сорград и раньше ходил во вражеские лагеря. Хэлис часто доверяет ему вести переговоры об обмене ранеными или выкупать пленных за еду. Поверь мне, когда Сорград захочет, он может убедить кого угодно в чем угодно.
— Я беспокоюсь не о Сорграде. — Тон Райшеда был озабоченным, а не язвительным. — Что, если эти люди используют Высшее Искусство, дабы проверить, правду ли он говорит?
— Мы ищем союзника против Илкехана, — сказал Шив. — Это правда.
— А как насчет Грена? — не унимался Райшед.
— Он всегда верит тому, что говорит ему Сорград. — Я спряталась за группу неаппетитного вида растений. Как оказалось, они росли внутри еще одной каменной ограды, высотой всего по колено и наполненной чем-то зловонным.
— Зубы Даста, что это смердит? — Шив и Райшед присоединились ко мне, неуклюже приседая на корточки.
— Морские водоросли. — Шив подавил кашель и глянул поверх стены. — Еще гравий, и куча объедков, и что-то, смахивающее на дохлую козу.
Я проползла на четвереньках вдоль ограды, пока не удалось лечь на живот и получить неплохой обзор замка между растениями. Эльетиммы в грубой одежде коричневых оттенков толклись вокруг зданий. Такое скопление соломенных голов я встречала лишь в самых дальних горах. Грена и Сорграда нигде не было видно.
Я собиралась тяжело вздохнуть, но мерзкий запах по другую сторону стены остановил меня. Поэтому я удовольствовалась тем, что пососала больную губу. Райшед сел спиной к вонючим растениям, наблюдая за внутренней частью острова, а Шив, присев на корточки, следил за дорогой, по которой мы пришли.
Я молча заключила с собой пари и выиграла его, когда долговязый маг наконец пожаловался:
— У меня все тело затекло.
— Встань!
Но этот голос принадлежал не Райшеду. Какие бы чары ни содержались в том древнем песеннике, и Лесные мифы, и Горные саги упорно молчали о том, что придавало эльетиммам их ошеломительную способность возникать из пустоты, Сидя на земле, мы пребывали не в том положении, чтобы спорить с пожилым Ледяным островитянином, который свирепо смотрел на нас. Тем более что за ним маячила горсть молодых мужчин, вооруженных кошмарными булавами из дерева и железа. Все были в кожаных мундирах стального цвета, украшенных медными заклепками. Мы встали, стараясь держаться с достоинством.
— Мы ждем наших друзей, — старательно проговорила я на Горном наречии.
Обветренное лицо старика растрескалось от ироничной улыбки.
— Вы присоединитесь к ним.
Я перевела, и Райшед вежливо повел рукой, приглашая нашего нового знакомого показывать дорогу. Старик пошел впереди, а его воины с суровыми лицами, но небрежно положенными на плечо булавами последовали за нами.
— Что теперь? — шепотом спросил Шив.
— Посмотрим, чем все закончится. Что еще нам оставалось делать?
— Они не забрали наше оружие, — заметил Райшед, — и не связали нас. — Он шел настороженно, зорко следя за движением каждого эльетимма.
Нас провели мимо людей, все еще работавших в невыносимой вони рыбьих кишок, и через главные ворота во внешней стене замка. Стражники в таких же кожаных доспехах почтительно склонили головы перед нашим провожатым. Эльетиммские битвы должны быть удивительно простым делом, размышляла я, поскольку каждого врага так легко узнать по его одеянию. В хаотичных междуусобицах Лескара вам повезет, если все ваше воинство будет носить один и тот же боевой знак и хотя бы половина запомнит пароль. Не одно сражение выдохлось в путанице, когда обе стороны срывали один и тот же полевой цветок в качестве боевого символа и призывали милость Сэдрина в своем боевом кличе.
Такие несущественные мысли помогли мне справиться с боязнью, когда нас вели через оживленный двор, где ждущая толпа разглядывала нас с любопытством и подозрением. Игнорируя всех, старик повел нас по внушительной лестнице к двустворчатой двери из потемневшего от непогоды и обитого железом дуба. По его кивку еще один воин в сером мундире открыл створку, чтобы впустить нас.
