Ванна оказалась верхом блаженства, как и душистые мыла. Наконец-то я снова целиком согрелась и наслаждалась этим дивным ощущением. Кто-то заботливый поставил горшочек бледной мази на крошечный комодик возле узкой кровати. Она замечательно успокоила трещину на губе и мои обветренные руки. Я по второму разу втирала мазь, когда в дверь постучали.
— Ливак? — Это был Райшед.
— Входи.
Мой возлюбленный закрыл дверь и прислонился к ней, с явным одобрением улыбаясь моей наготе. Его влажные черные волосы завивались колечками вокруг ушей. Он побрился и надел чистые бриджи и рубаху, которую не потрудился зашнуровать.
— Что делают остальные? — Я села, обняв колени.
— Я вытащил счастливую руну, поэтому Шив только-только залез в ванну. Сорград и Грен спорят о том, кто наденет нарядный камзол, он у них один на двоих. — Райшед протянул полотенце, и я шагнула в его объятия.
Он прижал меня к себе и поцеловал с настойчивостью, пробудившей во мне желание.
— Я запру дверь?
— Здесь нет ключа. — Я тоже поцеловала его, запустив пальцы в его волосы. — Но я могла бы об этом позаботиться. — Полотенце упало на пол, и я не собиралась его поднимать.
— А если кто-нибудь толкнется в дверь? То-то удивится. — Райшед наклонился поцеловать меня в шею, и я вздрогнула от восхитительного предвкушения, вызванного его щекочущим дыханием. Его пальцы коснулись моей груди, и я могла сказать, что кто-то тоже дал ему мазь для смягчения загрубевших рук.
— Придвинем к ней комод? — предложила я, когда мне снова удалось сосредоточиться.
— Хорошая мысль. — Он ласково шлепнул меня по заду.
Пока Райшед загораживал дверь, я откинула покрывала, и он повалил меня на кровать, осыпая поцелуями, ласками и смехом. Я стащила с него рубаху, и как только он скинул бриджи, мы потерялись среди мягких шерстяных одеял. Если я думала, что ванна — это предел мечтаний, то я ошибалась. Мне было плевать на адептов Олрета, шпионят они за нами или нет. Все, что им удалось бы узнать, это как могут два человека стать одним целым. Как могут слиться наши тела и души, когда нас только двое и мы открыты друг другу. Никакие различия в воспитании и опыте не могли нас разъединить, никакое расхождение во взглядах или ожиданиях не могло нас отдалить, никакие друзья или узы верности не могли нас разнять. Двигаясь в инстинктивной гармонии, чуткие к прикосновениям и поцелуям, мы познали абсолютную близость, и я поняла без всякого сомнения, что люблю Райшеда, а он любит меня. В те первозданные моменты ничто другое не имело значения. Мы лежали сплетенные, дыхание замедлялось, ленивая улыбка блуждала на лице Райшеда, когда я смахивала кудри с его лба, теперь влажного от пота.
В дверь деликатно стукнули.
— Если вы готовы, нас приглашают вниз на пир.
Я улыбнулась, услышав в голосе Сорграда едва скрытое веселье.
— Сейчас будем.
Сатайфер, Часовой остров
5-е предлета
— Темар! — Аллин помахала из двери хижины.
— Наконец-то, — выдохнул мессир. — Извините меня, мастер Джевон.
Капитан «Ламинарии» посмотрел на него с ожиданием.
— Что, пираты зашевелились?
— Будем надеяться, — пылко ответил Д'Алсеннен.
Он быстро пошел вверх по пляжу, заметив, что Хэлис прервала оживленный разговор с боцманом «Урагана» и направляется к хижине. Значит, не он один раздосадован прошедшими днями напряженной скуки. Темар занервничал. Что нового придумал Мьюрдарч? Справится ли он с этим?
— В чем дело? — Д'Алсеннен заморгал, оказавшись после яркого солнца в полумраке хижины. Внутри все еще была гнетущая духота, даже после того, как он велел нескольким плотникам Келларина прорезать в стенах окна и навесить ставни.
Узара стоял в окружении Лариссы и Аллин, пристально глядя на барышню Гуиналь.
— Мьюрдарч только что отплыл в шлюпе. Он идет на север, — в тусклом свете барышня казалась бледной, тени как синяки лежали под усталыми глазами. — Они взяли пленника из частокола и закутали его в мешок. Я не знаю, кто он. Эльетиммы слишком тщательно охраняют это место.
— Эти колдуны не изматывают вас? Вы можете поддерживать блокаду? — обратился к Узаре Темар.
— Пока мы работаем в пределах прямой видимости, мы для них недоступны, — заверил его Узара.
— Ветры все еще против Мьюрдарча, в каком бы направлении он ни пытался сбежать, — задорно сказала Ларисса.
— Те эльетиммы всегда работают только вместе, и это ограничивает их возможности. — Гуиналь оживилась. — Если они подойдут слишком близко, я предупрежу наших магов, чтобы прекратили чары.
Хэлис нахмурилась.
— А если они вдруг поумнеют и начнут работать по отдельности?
— По отдельности они будут уязвимы для меня. — Кажется, такая перспектива не вызвала у барышни восторга.
— Давайте посмотрим, что предложит Мьюрдарч, — сказал Темар.
Все направились к двери, Гуиналь — с огромной неохотой. Д'Алсеннен поспешил вперед — предупредить Дарни о том, что затевается.
— И на этот раз Ларисса останется с тобой, — закончил он, умышленно не реагируя на протест магини, раздавшийся за его спиной.
Ответ Дарни заглушил слова, которые сказал ей Узара.
— Вот и славно. — Здоровяк свирепо усмехнулся и проревел во весь голос: — Подъем! Первый корпус, заступить на стражу! Второй корпус — на тренировку с мечами! Если те ублюдки надеются прийти сюда, вы встретите их с клинком в руке.
Наемники Хэлис были ядром первого корпуса вместе с теми из рекрутов Сорграда, чье мастерство соответствовало их часто туманным утверждениям о боевом опыте. Деглейн и Минейр повели по одному отделению к мысам, где на верхушках деревьев теперь были устроены наблюдательные пункты с сигнальными огнями. Второй корпус собрался на пляже. На их лицах горело нетерпение. Мужчины Келларина были полны решимости затмить матросов, которые, в свою очередь, стремились улучшить мнение Хэлис об их фехтовальном искусстве. Когда команда «Ламинарии» поднимала паруса, Темар с растущей гордостью наблюдал, как его люди рубят, колют, парируют и делают выпады.
— Что ты думаешь? — спросил он Хэлис, когда командир наемников присоединилась к нему.
— Я хочу, чтобы они набрались гораздо больше опыта, прежде чем наступит решающий момент. — Хэлис бросила взгляд на Сатайфер. — И я хочу знать, какой такой стимул нашел сегодня Мьюрдарч.
Темар увидел на корме Узару и Аллин. Они разговаривали с Гуиналь.
— Как ты думаешь, сколько еще барышня сможет выдержать? — спросил он Хэлис, понизив голос.
— Трудно сказать, — откровенно призналась наемница. — У нее железная воля, это несомненно, но один сильный удар может разбить железо вдребезги. Все зависит от закалки.
