– Ты знаешь, что нужно делать, чтобы оживить этих колонистов? – поинтересовался я, стараясь не выказывать своего отчаяния.
По крайней мере Паррайл оказался старше, чем я думал сначала, увидев его младенческое лицо, вьющиеся каштановые волосы и вздернутый веснушчатый нос. Печальные карие глаза ученого сказали мне, что он уже привык к такого рода реакции.
– Я продолжу изучать наши теории, пока мы плывем, – важно заверил он меня, прижав к груди богато инкрустированный сундучок Тонина.
Слово «теории» содержало некий беспокойный привкус, но тут уж ничего не поделаешь. В конце концов, разве этот малый не заслужил серебряное кольцо за свою ученость? Я махнул Хэлис, а та кивнула наемникам, ждущим с ней на причале. Как только они сбросили в воду канаты, удерживающие судно, я поднял руку, сигнализируя Шиву, который стоял рядом с капитаном у румпеля. С убранными парусами и выстроившимися вдоль бортов наемниками с луками наготове, корабль, бросая вызов течению и отливу, заскользил вверх по реке, сначала медленно, затем быстрее; пенный гребень у его носа мерцал зеленым светом.
– Теперь мы должны покончить с этим, да будет воля Аримелин, – пробормотала Ливак и протянула мне чашку настоя.
Я глотнул обжигающей жидкости, смакуя бодрящую терпкость трав.
– Ты уверена, что хочешь в этом участвовать? Я бы понял, если б ты решила держаться в стороне от всякой эфирной магии…
– И остаться с Планиром? Чтобы меня зарезал какой-нибудь эльетимм, возомнивший себя элдричским человечком, или поджарил чересчур увлекшийся Калион? – Ливак покачала головой. – Лучше сыграть в руны с одним из демонов Полдриона на бесплатный проезд в Иной мир!
– А что, идея занятная, – фыркнул я и сделал еще глоток. – Но я рад, что ты со мной. Ведь пока мы плыли сюда, ты меня избегала.
– Мне было над чем подумать. – Ливак устремила взгляд на сужающуюся речную излучину. – Нужно было решить, настолько ли сильно я тебя хочу, дабы мириться с тем, что с тобой сейчас происходит.
– И ты хочешь?
– В данный момент – да. – Ее глаза оставались жесткими. – И я уж прослежу, чтоб эти проклятые чародеи сделали все возможное, окончательно и бесповоротно вышвырнули Д'Алсеннена из твоей головы.
Несмотря на всю серьезность нашего положения, я почувствовал себя абсурдно счастливым. Глядя, как речные берега скользят мимо, одновременно незнакомые мне и знакомые Темару, я мог только радоваться ее решимости, ибо мне становилось все труднее и труднее затыкать пробоины в моей защите от Д'Алсеннена.
Мы достигли ущелья, когда солнце садилось за мрачные мшистые утесы на высоком берегу. Капитан осмотрительно провел корабль в прозрачную заводь – гравий шумно заскреб по днищу.
– Куда теперь, Шив? – спросил я, как только оба мага и Паррайл подошли к нам.
– Понятия не имею. Место, без сомнения, то самое, но я не обнаружил никаких пещер. – Он пожал плечами. – Я гадал: нет ничего, совершенно ничего.
– Что-то мешает мне проникнуть под поверхность на дальней стороне ущелья, – задумчиво молвил Узара. – Что бы это значило?
– Паррайл? – Я обернулся к молодому ученому, который испуганно прижал к груди какой-то пергамент.
– Прости, – запинаясь, выговорил он, – прости, но я не нахожу ничего необычного.
– Как и следовало ожидать, раз это место укрыто от эфирной магии. – Большую часть презрения Ливак удалось сдержать. – Будем следовать руководству Узары. Верил, Тави, вы с нами!
В общем, одного слова Хэлис хватило, чтобы дать Ливак некоторую власть над наемниками, и эти двое, коих она назвала, охотно спустились в шлюпку. Остальным надлежало охранять корабль. Я спускался не так быстро, разрываясь между страхом перед этой древней магией, чудовищным желанием избавиться от Темара и постоянной борьбой за то, чтобы не дать ему наложить свое призрачное присутствие на мои глаза и руки. У меня уже кружилась голова, когда мы подплыли к каменистому уступу, где можно было привязать шлюпку к низкорослому деревцу. Но вот мои ноги ступили на землю, и мне стало еще хуже, с каждым шагом по узкому ущелью головокружение усиливалось. Казалось, на меня давят зубчатые стены теснины, вовремя застывшие, но готовые в любой момент опрокинуться.
– Ничего хорошего, я не могу найти хоть какой-нибудь вход в пещеру, – с заметным раздражением произнес Узара.
– Тут дальше ничего такого не видно, – крикнул наемник, мужик с бычьей шеей и грубыми чертами лица, основательно подпорченного сломанным носом.
– Здесь тоже, – подтвердил его напарник, кажется, Тави, могучий борец с животом как у беременной бабы.
Ливак глянула вниз с узкого уступа и подобно горной козочке запрыгала по камням.
– Здесь все выглядит нетронутым со времен создания Мизаеном, – заметила она. – Шив?
– Что? – Маг поднял глаза от лужицы в углублении скалы, над которой колдовал. – Нет, я не вижу ничего полезного. – Шив повернулся ко мне, лицо его было до жути серьезным. – Единственный, кто найдет пещеру, – это Темар Д'Алсеннен.
Моим первым желанием было схватиться за меч, но я пересилил себя и сунул руку за пояс.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты должен разрешить Темару показать нам дорогу. – Узара скрестил руки. – У нас нет другого выхода, Райшед.
Я медленно помотал головой, не найдя слов, чтобы выкрикнуть отказ. Легко спустившись по ближайшему дереву, Ливак подошла ко мне и взяла в руки мою голову.
– Посмотри на меня, Раш, – мягко потребовала она. – Аримелин, спаси нас, я не хочу больше это видеть, но только отыскав пещеру, ты от него избавишься, Раш. Сэдриновы потроха, я знаю, о чем прошу тебя, знаю лучше, чем кто-либо другой, но ты должен это сделать, чтобы спасти себя.
Она права, права, будь все проклято, будь проклят тот день, когда мессир подарил мне этот злосчастный меч. Какой у меня выбор? Смерть? Если б я мог оставить Темара Д'Алсеннена заключать его собственную сделку с Сэдрином, так ли уж было бы плохо переправиться в Иной мир и посмотреть, что предложит мне новая жизнь? Я так устал, я так смертельно устал, я так измучился от беспрестанной борьбы за собственную целость, за поддержание моих разваливающихся защит против Темара. Я даже не знал теперь, кто я такой – столько всего изменилось во мне за эти сезоны. Мог ли я доверять себе? Нет. Но одно я знал наверняка: я могу доверять Ливак. Дрожащей рукой я поднес ее тонкие пальцы к своим пересохшим губам. Закрыв глаза, положил другую руку на меч и потерялся в бездонной черноте.
Рудники Кель Ар'Айена, 43-е постлета
Темар заморгал, не понимая, почему находится в вертикальном положении, и, пошатнувшись, схватился за ветку дерева, чтобы не упасть. Как случилось, что он проснулся здесь? Или это еще один из тех мучительных снов, которыми окутало его колдовство, дабы еще раз сорвать иллюзию реальности и вновь оставить его одного в темноте? Нет, это был не сон, это был настоящий дневной свет. Темар ощущал под ногами неровные камни и мокрые листья, зажатые в руке. Он чувствовал запах свежей зелени окрест и глубоко втянул в легкие теплый влажный воздух. Все это было настоящее, а вовсе не видение запретной реальности, толкающее его к безумию. Но первое ликование чувств прошло – на смену ему подкралась головная боль и предательская слабость в ногах. «Наверное, я болен», – подумал Темар, смутно вспоминая детскую лихорадку. Нет, лучше не думать о том, как он очнулся от бреда и оказалось, что его отец и братья с сестрами ушли от него навсегда и больше никогда не будут знать друг друга, даже если им доведется встретиться случайно в Ином мире.
