Маг засмеялся и скрылся в толпе, а я внимательно следил за игрой. Мы в Тормалине не увлекаемся командными соревнованиями, мы предпочитаем состязаться в личном мастерстве. Я начал прикидывать, как мое мастерство в метании копья пригодилось бы в такой игре. Вся штука в том, чтобы получить возможность его использовать, решил я. Но вот игрок, уже готовый к броску, исчез под грудой пыльных курток. Одному не удалось встать так же быстро, как остальным, и он захромал с поля, придерживая руку на груди. После короткой заминки другой погонщик мулов перепрыгнул через ограду, чтобы занять место пострадавшего.
– Есть охота войти в команду? – раздался над ухом голос Найла.
Я обернулся. Что нужно от меня этому человеку?
– А как насчет твоих друзей? – продолжал он. – Нам бы не помешал хороший бегун.
Я пожал плечами.
– Это надо спросить у них.
– Ты тормалинец, верно? На востоке играют в бей-башку?
– Там, где я живу, – нет. А ты будешь играть позже? – Я не хуже других умею вести праздный разговор, но мне было интересно, ради чего он затеян.
– О да. – Найл придвинулся чуть ближе и наклонился вперед. – Просто я хотел сперва поговорить с тобой. Я тоже помаленьку торгую – так, для себя, – в основном оружием. Я заметил твой меч – Старый Тормалин, верно? А ты часом не думал о продаже?
– Вообще-то нет. – Я снова пожал плечами.
– Я мог бы дать хорошую цену. У меня есть знакомый, который ищет как раз такой клинок.
Возможно, Найл не расслышал мой ответ из-за криков с поля, но колючий взгляд его серо-стальных глаз заставил меня усомниться в этом. Так что же это такое – просто случайная встреча или чьи-то гончие напали на наш след, пока мы вынюхивали свою добычу?
– Прости, друг, но он не мой, чтобы его продавать.
Я позаботился, дабы в моих словах звучала только скука и никакого подозрения, и вновь сосредоточился на игре. На поле разгорались страсти – команды бурно выясняли, переступил возчик линию броска, прежде чем выпустить биту из руки, или нет.
– Ты мог бы заработать своему патрону целый сундук золота. Подумай об этом. В нем был бы толстый кошелек и для тебя, полное сезонное жалованье.
– Нет, спасибо.
С поля донесся крик – один из местных заехал кому-то кулаком, – и погонщики завопили, призывая Найла. Его широкие ноздри раздувались от плохо скрываемого раздражения.
– Еще увидимся. – Капитан выдавил любезную улыбку, но взгляд его оставался жестким; этот человек явно не собирался принимать отказ за окончательный.
Он сиганул через жерди и с ходу включился в игру, предоставив мне размышлять об этом странном разговоре. Толпа взревела – Найл завладел палкой и побежал с ней. Для такого здоровяка он двигался на редкость проворно. Какой-то незадачливый скотник попытался отнять биту – Найл отбросил его вращением палки так, что бедняга влетел прямо в зрителей.
– Отлично сработано! Гидестанский прием. Неудивительно, что такого здесь еще не видели. – Хэлис протолкалась сквозь все прибывающую толпу и тяжело облокотилась на ограду рядом со мной.
Что делал Найл в Гидесте? Он не похож на горняка, зверолова или лесоруба, а никакой другой работы в северных горах нет. И акцент у него не гидестанский. Впрочем, какое мне до этого дело?
– Где Ливак?
– Принимает ставки.
Хэлис махнула рукой на другую сторону загона, и я увидел медную макушку Ливак в центре разгоряченной кучки людей, размахивающих кошельками.
– Что она им дает?
– Два к пяти за караван мулов, три к семи за местных, – сообщила бывшая наемница, задумчиво наблюдая за игрой. – Лучше, если они выиграют больше, чем пятью головами.
– Головами? – озадаченно переспросил я.
Хэлис показала на пузырь – из тех, что слегка раскачивались на ветерке.
– Горные Люди подвешивали взятые в битве головы, когда придумали эту игру. Соргрен говорит, будто так они оттачивали свои боевые искусства. Он клянется, что еще его дед видел, как в нее играли с головами рудокопов, слишком далеко зашедших в горы, а я сама видела, как в Западной Гидесте использовали головы свиней.
Наемница смачно причмокнула и покосилась на меня – как я отреагирую.
Я скорчил гримасу и засмеялся.
– Какая гадость!
Фермеры наконец-то сыгрались и дружно рванули к нашему концу загона. Пятеро сбивали с ног каждого погонщика, стремящегося отнять биту, и таким образом их человеку удалось сделать бросок. Палка пролетела, крутясь в воздухе, и разбила пузырь точно пополам.
– Ты нашла кого-нибудь, кто встречал по дороге эльетиммов?
Хэлис не услышала. Толкнув ее локтем в ребра, я повторил вопрос, стараясь говорить не слишком громко, хотя из-за общего шума нас вряд ли могли подслушать.
– Что? Ах да. Двое видели мужчин, ночующих в шатрах там, где Овражный большак отходит от Речной дороги. Думаю, это были они – возчик сказал, все они были блондинами, этим и запомнились ему.
Я помрачнел.
– Во что они были одеты?
Хэлис досадливо щелкнула языком.
– Он не говорил, а я не догадалась спросить. Но думаю, в обычную одежду. Он бы упомянул про мундиры, разве не так?
– Ты можешь уточнить?
Раздался крик, и кто-то замахал большими песочными часами, показывая, что пора сделать перерыв. Когда удалось привлечь всеобщее внимание, наступило некоторое затишье, шум голосов приглушался звоном кружек – со всех сторон утоляли жажду элем.
– Между прочим, тот стражник, Найл, спрашивал меня о твоем мече, – обронила Хэлис. – Кажется, он приторговывает оружием на стороне.
– Меня он тоже спрашивал. Даже не знаю, что об этом и думать.
Команды обновили состав. Несколько человек, видимо, решили, что с них хватит, и захромали прочь, оберегая ушибленные руки, расквашенные носы и разбитые рты.
– Что он предлагает? – Хэлис вопросительно подняла брови.
– Не имеет значения. – Я покачал головой. – Мессир получил его от Планира и преподнес мне на Солнцестояние. И не просто так, а в качестве вознаграждения за ту небольшую прогулку к Ледяным островам с Ливак и Шивом.
Я невольно вздрогнул, услышав далекое эхо моих собственных криков в плену эльетиммского главаря. Да, это воспоминание сотрется из памяти не быстрее пиратских татуировок.
– Почуял сквозняк от плаща Полдриона? – пошутила Хэлис, но глаза ее смотрели задумчиво.
– Что-то в этом роде. – Я вновь уставился на поле, где свежие люди ускоряли темп, как того требовала игра.
– Значит, твой мессир высокого мнения о тебе?
– Стараюсь его не разочаровывать.
Это прозвучало слишком напыщенно, но Хэлис осталась невозмутимой.
