– Налей себе и сядь, – неожиданно приказала она.
Я так и сделал. Слабый вкус разбавленного напитка не произвел на меня никакого впечатления, а Ляо меж тем допила вино и сидела, вертя в руках пустой бокал на тонкой ножке. Яркий лак блестел на ее ногтях.
– Ты родом из восточных земель, верно?
– Да, из Зьютесселы, что в Южном Тормалине.
Ляо отмахнулась от этих подробностей.
– Житель материка, что ты знаешь о наших островах?
Не много знаю, что там около сотни кровожадных воевод и каждый правит одним главным островом, а также любым количеством меньших островов, насаждая свои законы железным кулаком, кровью и ужасом. Я вспомнил разные жуткие истории, слышанные мною за годы, и твердо солгал:
– Ничего.
Ляо посмотрела на меня оценивающим взглядом.
– Понятно. Как давно ты стал рабом?
– Шек Кул – мой первый владелец. – Я едва не поперхнулся этими словами.
Женщина вновь насупилась и что-то сварливо пробормотала по-алдабрешски, но мне показалось, что гневается она не на меня.
– Не знаю, как Гар уломала Шек Кула купить тебя, но уверена, она ждет, что ты окажешься плохим рабом. Поскольку и достоинства, и недостатки личного раба отражаются на его хозяине, она надеется, что ты унизишь меня. Я не намерена этого допустить. Я и так доставила ей слишком много удовольствия своими слезами.
Девушка повела бокалом, и я поспешил снова наполнить его.
– Каковы, по-твоему, твои обязанности здесь?
Я перебрал в уме различные слухи, ходящие на материке, о личных рабах алдабрешских женщин и выбрал менее похотливые.
– Я должен защищать тебя от других мужчин и всячески оберегать для твоего мужа?
На лице Ляо промелькнуло отвращение.
– Ваши женщины терпят, когда их стерегут, как кур в огороде. Ты не раб моего мужа, ты мой раб, понимаешь?
Я кивнул, ничего пока не понимая.
– Ты должен защищать меня, это верно, – продолжала Ляо, – но не ради моего мужа, а ради меня самой. Если я прикажу, ты будешь сражаться с кем угодно, даже с Шек Кулом. На островах ни один муж не властен над телом своей жены.
Если это правда, тут есть чему поражаться, саркастически подумал я. Из всех известных мне законов лишь Тормейлские отказывают мужчине в брачном ложе, и лишь тогда, когда жена приведет в суд трех независимых свидетелей, готовых поклясться, что видели, как он ее избивает. Однако я обуздал свое лицо до тупого почтения, слушая дальше скороговорку Ляо.
– Слушай меня внимательно. Ты должен учиться быстро, я не собираюсь повторять все по два раза. В Алдабреши жена имеет и положение, и обязанности. Мы управляем собственностью нашего мужа и рожаем ему детей, если хотим этого, в обмен на его защиту и благосклонность. Прибыльные жены делают честь мужчине, брак – это союз семей, а союзы означают власть в Архипелаге. Через своих жен Шек Кул заключил союзы с двумя своими соседями и двумя воеводами с центральных островов; он считается могущественным человеком. Его владения – на юге Архипелага.
Это значит, что мы едем еще южнее Мыса Ветров, и я с омерзением подумал о заведомо жарком и влажном климате Архипелага. Ляо говорила теперь медленно, дабы я усвоил каждое слово, и я покорно внимал. Чем больше я узнаю о тамошних порядках, тем скорее придумаю, как выбраться из этой передряги. Я вдруг понял с неуместным приливом облегчения, что я здесь совсем один и не должен подчиняться магам или принимать в расчет чьи-то планы. Определенно мессир не сможет послать мне помощь, даже если Планиру взбредет на ум предупредить его о моем положении. Единственное, что связывало Дом Д'Олбриотов с Архипелагом, – это преследование случайных пиратов, которые рискуют пройти на восток сквозь суровые шторма с целью грабить корабли, курсирующие у побережья Залива.
– Первая жена Шек Кула торгует драгоценными камнями и управляет его домом. Ее зовут Каеска Шек, урожденная Каеска Данак. Вторая жена – Мали Шек, урожденная Мали Каазик, она надзирает за фермами на островах Шек Кула, ведет дела с надсмотрщиками и свободными островитянами, а также торгует продукцией. Третья жена – Гар Шек, урожденная Гар Гаска, с северо-запада; она развивает торговлю изящной вышивкой. Эта торговля дала ей видное положение, что хорошо отражается на Шек Куле, вот почему Гар Шек так часто добивается своего в последнее время.
Самодовольная улыбка озарила на миг лицо Ляо.
– Но это ненадолго. Мали беременна, и когда родится малыш, она станет Первой женой и поставит Гар на место. Я – Четвертая жена, до замужества – Ляо Сазак. Я родилась на западно-центральных островах и вышла за Шек Кула чуть больше года назад. Как самая младшая жена в настоящий момент, я руковожу ткачами хлопка, надзираю за их работой и торгую готовой тканью. Не реже трех раз в году объезжаю все острова Шек Кула и посещаю острова Каазика Рея. Кроме того, я принимаю агентов и посетителей из других владений. Во время таких визитов ты будешь заботиться обо всех моих нуждах и нуждах моих гостей. Это ясно?
– Вполне, моя госпожа.
Похоже, скабрезные рассказы об алдабрешских дамах, которые сидят взаперти в своих клетках словно декоративные птицы, удовлетворяя экзотические вожделения своих мужей, были малость неточны.
– На людях ты будешь беспрекословно подчиняться моим приказам. Ты не будешь спорить со мной и дерзить мне. Если чего-то не поймешь, жди, пока мы не останемся одни, и тогда спрашивай, но я не отвечу ни на какие вопросы при Шек Куле или Гар. Ты можешь выполнять приказы Мали, но не Гар или Каески. Они не имеют права заставлять тебя и знают это.
Я не мог себе представить, чтобы надменная Гар Шек легко стерпела неповиновение, но по хмурому виду Ляо было ясно, что это не подлежит обсуждению. Я также понял, что ее слова прекрасно слышны в соседней каюте и что Ляо говорит не только мне, но и Гар, как именно лежат руны.
– Я договорюсь, чтобы ты проводил как можно больше времени с Гривалом, который принадлежит Мали. Он расскажет тебе все, что ты должен знать об обязанностях личного раба. Сезарр – личный раб Гар. Он прекрасный воин и сможет потренировать тебя до приемлемого уровня. Постарайся воспользоваться этим временем и разузнать побольше о планах Гар. Тебе придется выучить алдабрешский, я не могу все время довольствоваться твоим варварским языком. Ты должен бегло говорить к концу сезона.
Это также не подлежало обсуждению, и я беспокойно подумал, сколь трудно мне придется. Все алдабрешцы, которых я слышал, звучали так, будто пытались плеваться, жуя ногти.
Ляо утерла рукой лицо и покосилась на пятно румян.
– Принеси мне крем. – Она указала на богато инкрустированный сундук, стоявший в углу.
Я подошел, открыл его. Внутри оказался поднос с лоскутками ткани, среди которых прятались тонкая фарфоровая чашка лосьона, накрытая крышкой, и голубой флакон релшазского стекла с чем-то терпковато пахнущим. Ляо одобрительно кивнула, и я встал на колени, чувствуя себя совершенно лишним, в то время как она снимала косметику со своих губ, глаз и щек. Глядя на ее гладкое лицо, я с изумлением понял, что Ляо не больше семнадцати. Учитывая ее манеру держаться и ее уверенность жены воеводы, я думал, что она старше по крайней мере лет на пять.
