Узара подошел к окну и в третий раз после вторых курантов дня выглянул на улицу. Внизу селеримцы тащились домой после ночных кутежей или отправлялись торговаться на ярмарочной площади.
Я взяла себе отличного белого хлеба и пахнущего лавандой меда, очищенного от каждой крупинки сотов. Утро не то время, чтобы налегать на жирное или острое.
– Сорград сдержит слово, – заявила я, облизав липкие губы. – Даже если он решил не помогать нам.
Узара поднял кружку легкого пива, но снова поставил ее, так и не отпив.
– Думаешь, они не станут помогать?
– Понятия не имею, – рассердилась я. – По-моему, шансы по большей части равные, но Сорград еще задаст кучу вопросов, прежде чем согласится работать на магов.
– Сорград думает за них обоих? – усмехнулся Узара.
– Ты лучше будь повежливее, – предостерегла я. – Горные Люди вовсе не пещерные жители с каменными черепами и в медвежьих шкурах, как и Лесной Народ – не беспечные певцы, живущие на орехах и ягодах. Успокойся и ешь свой завтрак. Наверняка они вчера поздно легли.
– И все-таки я не уверен, что их нужно вмешивать, – проворчал Узара. – Смотри не рассказывай им слишком много. Сама знаешь: Планир и Д'Олбриот сошлись на том, что все сведения об эльетиммах надо держать в большом секрете, пока у нас не появятся средства отражать их заклинания.
– Даже если вы заставите каждого мага и эсквайра поклясться хранить тайну под страхом смерти, слухов вы все равно не остановите. Я провожу больше времени у черных лестниц, чем ты, маг, а этой зимой во всех кухонных дворах Тормейла только об эльетиммах и толковали. – Я взмахнула измазанной медом ложкой. – Я расскажу Сорграду то, что ему следует знать. Думаю, ты не понимаешь, что они двое нужны мне сейчас куда больше, чем ты. Они знают людей, и места, и всякие полезные вещи, помимо Горного языка. Да, у тебя есть твоя магия, но проку от нее – чуть.
– По-моему, вчера она тебе пригодилась, – надменно бросил Узара.
– Твоя правда. – Я смягчила тон. – Просто важно, чтобы ты поладил с ними. Ты должен понять, как думают Сорград и Соргрен. Это очень просто: мир делится на людей, за которых они, и на всех остальных. Если они решат звать тебя другом, то скорее примут кинжал в ребра, чем позволят тебе пострадать. Если же ты не оправдаешь их доверия, они не помочатся на тебя, даже гори ты ярким пламенем на улице. Понимаешь?
Узара открыл рот, но ничего не сказал, а только повернулся, чтобы снова посмотреть на большак. Продолжая завтракать, я думала о нескольких вещах. Надеюсь, Вадим не настолько глуп, чтобы подстерегать горцев этим утром. Хотела бы я видеть, как кто-то берет верх над Греном, но не поставлю и лескарский ломаный грош, что когда-нибудь увижу. Даже не сосчитать, сколько мужчин думали, что справятся с каким-то костлявым сыном безродной козы, и кончали тем, что смешивали кровь с вином. Я вытерла пальцы о салфетку. Если бы стряслась беда, Сорграду хватило б ума держаться в стороне и послать мне весточку. В худшем случае Реза знает, где мы остановились, он смышленый малый.
Постучала служанка и, открыв дверь, сделала книксен.
– Прошу прощения, но два господина хотят вас видеть. – Она с похвальным апломбом одолела свое колебание по поводу «господ».
– Счастливого всем праздника. – Грен бодро влетел в кабинет.
Сорград учтиво поклонился служанке и отпустил ее, сунув в лиф серебряное пенни. Сегодня он был в зеленом – еще одном дорогом, утонченно-элегантном наряде.
– Доброе утро. – В энергичном кивке Узара соединил приветствие с хорошо рассчитанным намеком на свое положение по отношению к горцам.
– Оно будет добрым, когда я поем. – Грен плюхнулся на стул и потянулся за последней мягкой булочкой. – А то у меня горло как паутиной набито. – Он наверняка бодрствовал чуть не до последних курантов ночи, но, умытый и причесанный, выглядел удивительно свежим.
Сорград уселся под окном.
– Итак, Ливак, – начал он без предисловий, – кто это?
– Узара? – Я сделала приглашающий жест.
– Я представляю здесь интересы Верховного мага. – Чародей с бесстрастным видом потянулся за пивом. – Я маг с главным талантом управления стихией земли под нами и с искусством владения другими стихиями, поддерживающими ее. Я имею честь быть учеником Планира Черного.
– Учеником? Таскаешь за ним плащ и сумку, да? – Скептицизм Сорфада немного не дотянул до оскорбления.
– Я несколько лет являюсь посвященным в дела Верховного мага. – Узара кичливо вздернул нос.
– Стало быть, у тебя не много опыта за пределами ваших залов и дворов? – Сорград склонил голову набок.
– Если б вы, парни, были собаками, я бы подождала, пока вы все обнюхаете и поднимете лапу у заборного столба, – лениво заметила я. – Но раз вы не собаки, может, сразу перейдем к сути?
Сорград и Соргрен засмеялись, и спустя минуту строгое лицо Узары осветилось довольно застенчивой усмешкой.
– Вы всегда отвлекаете чем-то крестьян от действия ваших рук, не так ли? – Я достала свое вычурное кольцо и помахала им Сорграду. – Вот и Планир заставляет всех следить за причудливой работой своих ног, пока Узара делает настоящее дело.
Братья посмотрели на мага с первым проблеском уважения.
– Можно сказать и так, – кивнул чародей, немного расслабляясь.
– Значит, теперь мы все можем быть друзьями, – быстро заключила я. – Так вы двое поможете нам или нет?
Грен посмотрел на Сорграда, который водрузил ноги в начищенных сапогах прямо на сиденье.
– Думаю, мы могли бы пойти с вами, если вы идете в Великий Лес. Даже Ниэлло слышал разговоры о денежном сундуке Драксимала, а он редко прислушивается к чему-нибудь, кроме восторгов по поводу его чудных представлений.
– И если твой аванс позволяет тебе жить в таком шике, мы бы не прочь разделить его с тобой. – Грен потянулся за крупной вишней, закапывая соком белоснежную скатерть.
– Хорошо.
Я заметила облегчение на лице Узары, которое напомнило мне, что маг не глуп. И правда хорошо: если он знает свои недостатки, то, возможно, сумеет не бросить нас в какую-то выгребную яму.
Снаружи послышался резкий металлический бой колоколов, на который откликнулись изящные серебряные часы на каминной полке. Узкая стрелка остановилась в своем продвижении по выгравированной шкале, вновь перевернутой для более длинных дней после Равноденствия. Дорогая вещица, машинально отметила я, отдельные циферблаты для каждого сезона, не просто разные шкалы на одном.
– Третьи куранты утра? – Грен с тревогой оторвался от вишни.
– Что-то не так? – растерялся Узара, захваченный врасплох.
– Второй день ярмарки – это всегда лошадиные бега.
Грен схватил плащ.
– Если я намерен заработать, то должен увидеть животных, показывающих свой аллюр.
