– А они говорят, покажите нам ваши слитки, – резко ответил старший брат. – Никого не интересуют пробы руды. Нам нужно привезти металл…
– Пробы показывают качество того, что мы предлагаем! – горячился Джирран. – Мы будем плавить руду и поставлять олово, но необходимы деньги на наши нужды. Вы уверены, что объяснили все толком?
– Да, Джирран, мы уверены. – Младший брат перестал хмуриться вслед тучному горожанину, ломившемуся мимо них без всякого извинения. – Те, что не рассмеялись нам в лицо, советовали потолковать с Гильдиями металлодобытчиков, может, они заинтересуются и дадут нам денег за долю в прибыли.
– Дома гильдий закрыты на праздник, но, возможно, стоило бы задержаться… – Кейсил возвысил голос над гулом толпы. Женщина шикнула на него, но горец похлопал ее по руке. – Здесь не найдется ни одного из сотни, кто понимает, о чем мы говорим, Эйриз. Не волнуйся.
– Ты думаешь, если иметь дело непосредственно с низинами – тогда вся прибыль достанется нам? – произнес Джирран с нескрываемым презрением. – Мы могли бы сыскать в пределах одного дня пути три заслуживающих доверия рода, которые были бы только счастливы получить долю в обмен на лес для подпорок и печной уголь, а возможно, и выделить сыновей, чтобы копали руду. Но стоит вам пойти на такую сделку – и можете проститься с надеждой набить свои сундуки деньгами или заключить приличный брак, прежде чем Мэвелин востребует ваши кости!
– Полдоли в выплавленном металле наверняка лучше, чем всякие притязания на руду в десяти мерах под землей, когда не будет возможности добраться до нее! – с запальчивостью возразил младший брат, скрещивая мускулистые руки на широкой груди.
– Ты когда-нибудь слушаешь меня, Тейриол? – напустился на него Джирран. – Если мы договоримся о продаже металла здесь, внизу, то сможем закупить все необходимое, чтобы самим проложить глубокую шахту, и нанять работников, как жители низин. Так мы сохраним всю прибыль.
– Мне не нравится обсуждать наши дела прямо посреди улицы! – На женских лицах широкие лбы и квадратные челюсти мужчин смягчались до привлекательного овала, обрамленного нежными кудрями, кокетливо выбивающимися из пучка золотистых волос, но губы ее зловеще дрожали, когда она стискивала юбки, пытаясь удержаться между своими спутниками и горожанами. – Я хочу вернуться в пансион! – взорвалась она. – Я ненавижу, когда меня толкают и разглядывают. Ты не должен так поступать со мной, Джирран, я – твоя жена, и я заслуживаю лучшего. Это просто непочтительно и…
– Хорошо, как пожелаешь. – Джирран крепко сжал руки за спиной, чтобы умерить злость. – Кейсил, будь добр, отведи свою сестру обратно в наши комнаты.
– Я хочу, чтобы Тейриол пошел со мной, – сварливо перебила его женщина.
– Как скажешь. Увидимся на закате. О, Эйриз, только не плачь! – рявкнул он с досадой.
– Прости. – Ее васильковые глаза наполнились слезами, а на бледно-розовом лице выступили некрасивые алые пятна. – Прости, но мне здесь не нравится. Здесь шумно и грязно, и люди грубые, и…
– Идем. – Тейриол положил руку на ее дрожащие плечи и повел прочь по внутренней стороне тротуара, где с одной стороны сестру защищали дома, а с другой – он сам.
Эйриз подняла капюшон отделанной мехом накидки. Тейриол осуждающе оглянулся на Джиррана. Старший брат смотрел, как они уходят, с беспокойством и облегчением.
– Зачем ты настоял, чтобы она поехала с нами? – вздохнул Кейсил, приглаживая свои короткие белокурые волосы. Грубыми пальцами он развязал накидку, под которой показалась льняная рубаха с яркой вышивкой. Тени усталости лежали под лазурными глазами на его бледном лице. – Негоже выставлять ее перед всем этим варварством.
– Я не хотел оставлять ее дома, – буркнул Джирран. – Ваша мать с самого Солнцестояния ежедневно твердит моей жене, что трое любых мужчин, кого она могла бы назвать, лучше позаботились бы о ее землях. Дай Исмении волю, и она уговорит Эйриз развестись со мной через полгода брака.
Выступивший на его лице румянец невыгодно оттенил золотистую бороду горца. Аккуратно подстриженная вокруг полных губ, она плохо скрывала квадратную челюсть, выпяченную над бычьей шеей. Волосы у Джиррана были длиннее, чем у Кейсила; откинутые назад с широкого лба, они спадали к воротнику жесткими соломенными волнами. При всей грубости черт он был, бесспорно, красив и, зная это, держался соответственно.
– Вряд ли мама обрадуется, если ты привезешь Эйриз домой с какой-нибудь гадкой заразой низин. – Кейсил уничтожающе поглядел на зятя сверху вниз, поскольку был выше ростом, а пара сезонов старшинства добавили резкости его тону.
Какой-то оборванец с испуганными глазами шмыгнул мимо горцев, прижимая к груди каравай.
– Нет причин опасаться этого в столь раннее время года. – Джирран вынудил себя занять более примирительную позицию. – Мы держимся особняком и скоро вернемся в привычную нам среду. Это должно утешить Эйриз.
– А что мы предъявим после всех наших усилий? – требовательно произнес Кейсил. – Ты убеждал всех зимой, что эта ярмарка – единственное место, где мы получим выгодную цену. Пока никто не захотел даже взглянуть на нашу руду, не говоря уж о том, чтобы обсуждать сделку.
– Да эти люди слишком глупы! Они не понимают, что покупка без посредника экономнее! Завтра я сам потолкую с этими так называемыми кузнецами. Я говорю на языке низин лучше, чем вы, а вам пора развлечь Эйриз. Сегодня мы найдем покупателя мехов. Если нужно, закупим на эти деньги все необходимое и сами начнем прокладывать шахту в задней части жилы. – Джирран решительно кивнул. – На следующий год мы привезем слитки такого высокого качества, что эти олухи не смогут их игнорировать. Есть разные способы поймать кролика в силок.
Услышав незнакомую речь, какая-то девочка в ярком праздничном наряде повернула голову, сплошь украшенную лентами. Она подергала мать за юбку, но женщина торопливо повела ее прочь, бросив на чужаков взгляд, полный удивления и недоверия.
Кейсил улыбнулся малышке.
– Как это сделать, если каждый меховщик будет так же поглощен своим праздником, как все прочие?
– На этой ярмарке предостаточно купцов торгующих шкурами и кожей, – уверенно заявил Джирран. – Я говорил с некоторыми, пока мы ждали, чтобы пройти ворота.
Кейсил оживился.
– Почему ты не заключил сделку прямо там и тогда?
– Никто из людей Деграна, зимующих в долине, даже не упомянул о запрете на торговлю до официального открытия ярмарки. – Обида ожесточила голос Джиррана.
– А когда она откроется?
Вопрос Кейсила утонул в улюлюканье группы юнцов, которые гнались за бездомной собакой. Даже самый низкий из них был на добрую голову выше обоих горцев, хотя тот, что пониже, был так же широк в плечах.
– Когда она откроется? – повторил Кейсил.
– Тот человек в пансионе сказал, что после шествия гильдий. – Стиснув зубы, Джирран стал работать закаленными в горах мускулами, проталкиваясь по оживленной улице и напрочь игнорируя раздраженные взгляды. – Ярмарочная площадь внизу, у реки. Сюда.
