— Теперь очнется, — сказал Гас Динсдэйл, который делал ей искусственное дыхание, — но надо держать ее в тепле.
Она удивилась присутствию Гаса, ведь она должна была быть в Атлантиде. Но затем сообразила, что давным-давно велела Уиллу найти священника, только не помнила, зачем это нужно сделать. Да, что-то связанное с Элайсон, нет, не с Элайсон, — а с Элаймонд. Элаймонд стояла перед Дверью, освещенная светом другого времени. Память восстанавливалась, и Ферн попыталась сесть. Увидев себя на склоне холма, она даже поняла, что это место недалеко от дома. Совсем рядом журчала Ярроу. Ферн задрожала, стало холодно, мокрая одежда неприятно облепила тело, с влажных волос капала вода.
Гас укутал ее в свой пиджак, поднял на руки и понес.
— Все было похоже на внезапное наводнение, — сказал он. — Мы с Уиллом увидели это, подходя к вашему дому: вниз с холма мчалась огромная волна, она сметала все на своем пути. Ваш амбар, видимо, совершенно разрушен. В какое-то мгновение с холма низвергалась Ниагара, и внезапно все исчезло. Совершенно невероятно. Здесь никогда ничего подобного не случалось. Тебе повезло. Мы нашли тебя на дереве. Если бы тебя смыло в реку… — он оставил предложение незаконченным. — Мэгги в Дэйл Хаузе, — продолжал он. — Скоро ты будешь в тепле и уюте.
В кухне, завернутая в несколько полотенец, прижимая к себе бутылку с горячей водой, Ферн пила какао с щедрым добавлением бренди. Мэгги Динсдэйл чистила картошку к бифштексу, который готовила миссис Уиклоу.
— А теперь хорошо бы ты рассказала нам о том, что здесь произошло. Уилл примчался в панике, говоря, что Элайсон собирается что-то совершить и ты попала в беду. Потом мы увидели этот водопад, тебя на дереве… Хотелось бы услышать объяснения.
— Кстати, а где Элайсон? — спросила Мэгги. — В доме ее нет.
— Она в море, — дрожа, но не от холода, сказала Ферн.
— В море? — хором сказали Мэгги, Уилл и Гас.
— Поток был очень сильным, — после длинной паузы произнес Гас, — но ее не могло унести так далеко. Пожалуй, нам надо заявить в полицию, раз ты считаешь, что она утонула. Они ее быстро найдут. И надо сообщить вашему отцу.
— Только не полиция! — воскликнул в ужасе Уилл. — Папочка скоро сам позвонит.
— Он все время разъезжает, — добавила Ферн. — Я даже не знаю номера его телефона. Пожалуйста… Пожалуйста, не надо его пугать. Он так легко впадает в отчаяние.
— А почему нельзя обратиться в полицию? — с подозрением спросил Гас.
— Да так… — ответила Ферн, толкая под столом ногу брата. — Просто так…
— Уверен, тебе следует рассказать абсолютно обо всем, что здесь происходило.
— Не могу, — сказала Ферн. — Я… Я не помню.
— Хорошо, что тут делала Элайсон? — разумно спросила Мэгги, обернувшись к Уиллу. — Или ты тоже не помнишь?
— Правде вы все равно не поверите, — тихо сказала Ферн, — а я слишком устала, чтобы лгать. Не надо допрашивать Уилла, это нехорошо. Не лучше было бы все оставить как есть? Я ведь ничего не помню.
В кухне повисло молчание. Затем Гас спокойно сказал:
— Я иногда верю самым невероятным вещам. Это моя работа. Испытай меня.
— Хорошо, — вздохнула Ферн. — Элаймонд — это ее настоящее имя — появилась здесь, чтобы найти некий предмет. То, что дедушка Нэд привез из своих путешествий.
— Что-то старинное, — вставила Мэгги, — я всегда знала, что Элайсон пройдоха.
— Не перебивай, — сказал ей муж. — Продолжай, Ферн.
— Полагаю, что это действительно была старинная вещь, — сказала Ферн. — Она была сделана в Атлантиде. Мы первыми нашли этот предмет, но она его отняла и заперла нас в подвале, и когда мы оттуда выбрались, я послала Уилла за вами… Я забралась в амбар через верхнее окно. Я пыталась остановить ее.
— Остановить… от чего? — спросил Гас.
— Предмет, который мы нашли, — ответила Ферн, стараясь не смотреть на своих собеседников, — предмет этот был ключом. Предполагалось, что
это ключ от Врат Смерти. Элаймонд построила эти Врата в амбаре. Думаю, она хотела найти душу своего мертворожденного ребенка. Она колдовала, ведь она была ведьмой. Но то, что она построила, не было Вратами Смерти, это была всего лишь Дверь, и когда она ее открыла, оказалось, что за Дверью — Атлантида, Запрещенное Прошлое. И в это мгновение приливная волна поглотила город. Я пыталась заставить ее закрыть Дверь, но она лишилась рассудка, и
я не могла убедить ее, не смогла разбить круг. Я чувствовала, что начинается землетрясение, и побежала наружу, и тогда волна сбила меня, — больше я ничего не помню. Действительно не помню. — Она отвела глаза, встретившись взглядом с Гасом. — Это все.
— Мне она никогда не нравилась, — заявила Мэгги.
— Вы должны нам поверить, — сказал Уилл. — Мой учитель физики говорит, что существуют миллионы других миров, с другими законами. Путешествие во времени возможно, во всяком случае, теоретически, это доказано.
— Я не говорю, что мы вам не верим, — мягко ответил Гас. — В конце концов, я же видел потоп. Не думаю также, что твоя сестра находится под воздействием наркотиков, да и во лжи она никогда не была замечена. Но мы все-таки должны обратиться в полицию. А кроме того, мне тоже надо бы глотнуть бренди.
Приехал полицейский, обследовал амбар, который теперь представлял собой развалину с тремя стенами, и обещал поискать Элайсон при свете следующего дня. Мэгги подала на стол еду.
— Вы уверены, что все будет в порядке? — несколько раз спрашивала она. — Мы могли бы остаться с вами на ночь. Или вы можете переночевать в нашем доме.
— У нас все будет хорошо, — сказала Ферн.
— Я позабочусь о ней, — по-взрослому сказал Уилл.
Динсдэйлы оставили брата и сестру с их ужином, а сами, рука в руке, отправились домой.
— Что ты скажешь обо всем этом? — спросила Мэгги. — То ли она что-то придумывает, то ли страдает небольшим умственным расстройством?..
— Она не обманывает, — ответил Гас. — Люди, которые находятся в шоке, не врут.
— Но это же не шизофрения? Она, конечно, славная девушка, но говорят, что это чаще всего случается именно с молодыми людьми, и у нее могут
быть какие-то параноидальные фантазии.
— Нет. Все не так, — сказал Гас. — Несколько секунд по холму неслась гигантская приливная волна. Я это сам видел. — Помолчав, он добавил: — Знаешь, иногда я думаю, что человечество слишком высокомерно и самоуверенно. Мы измерили расстояние между звездами и объявили, что между ними пустота. Мы сидим в запертой комнате и утверждаем, что то, что находится в этой комнате — единственное вообще существующее в мире. И ничего вне ее. Ничего невидимого, неизвестного, непредвиденного или неизведанного. И тогда Господь приподнимает завесу и дает нам глянуть, только глянуть, на что-то иное. Будто он хочет показать, как ограничен наш кругозор, как бессмысленны путы, которыми мы сами себя опутали, Я чувствовал это, когда говорила Ферн. В какую-то минуту я осознал: это правда.
