Затаившись на чердаке, Кэл ждал. Рассвело, и скудные лучи солнца осветили тюрьму, ничуть не скрасив его существование в ней, а лишь выставив напоказ пыль и грязь убогой комнатушки. Удостоверившись, что Моргас не вернется, он достал мешочек, который спрятал в гриве своих волос, мешочек, который выкрал из пещеры, расположенной в корнях Вечного Древа, где так долго жили ведьмы. Из мешочка он вытряхнул на пол мелкий красный порошок и смешал его с собственной слюной. Смесь начала дымиться, щепка, которой он размешивал, и пол в том месте, где лежала образовавшаяся кашица, почернели. Он набрал немного кашицы на щепку и помазал лоб. Лишь гримаса, исказившая лицо, и затрудненное дыхание выдавали его страдание. Он сидел, сжав зубы от боли, и пот струился по его побледневшему лицу. Наконец обрывком старой занавески он вытер кашицу со лба, смочил обожженное место слюной и повторил процедуру чуть повыше отметины. Руна Агара указала бы его местоположение не только Моргас, но и любому другому, кто владеет колдовством. Она гораздо эффективнее, чем электронный жучок. С таким клеймом даже за пределами тюрьмы он никогда не был бы свободен.
Вечером карга принесла ему тарелку еды — поощрение за хорошо выполненную работу. Она зажгла единственную лампочку под потолком, но, казалось, не заметила черной отметины на полу. Когда она ушла, Кэл посмотрел на свое отражение в оконном стекле, откинув со лба прядь волос. Трудно было что–либо разглядеть в скудном освещении, но он знал, что свежие ожоги постепенно стирают клеймо с его лба.
Внизу, в подвале, где Моргас хранила свои склянки и приворотные зелья, в банке с микстурой находилась голова Сисселоур. Голова грязно ругалась.
— Я выпущу тебя, как только ты пообещаешь мне быть вежливой, — сказала Моргас, улыбаясь. Она доставала с полки разные бутылочки и смешивала их содержимое в каменной чаше.
У нее было мало радостей с момента столкновения с Ферн и Гэйнор, но зато теперь она была почти счастлива. Теперь и у нее есть союзница!
Ферн понимала, что хотя бы в воскресенье ей нужно побыть одной, поразмышлять. Ее мысли, как белки в колесе, упорно крутились вокруг одного и того же. Она старалась не думать о Люке и Кэле и все время приходила к тому, с чего начала: одолеть Моргас в одиночку ей не под силу. В понедельник она побывала в гостях у Люка. В гараже рядом с его домом стояли два «порша».
— «Порш» — это мерило успеха в бизнесе, — сказал он без тени улыбки. — У одного моего приятеля их четыре. Машины подбираются под костюмы.
— У него всего четыре костюма? — удивилась Ферн.
— О да. И один из них ярко–красный.
Обстановка квартиры ее удивила. Белые стены, минимум мебели, забитые книгами полки и разномастные картины. Одна из них представляла собой абстракцию: серый фон, напоминающий изображение головного мозга, прорезали две голубые молнии; был еще снежный пейзаж в духе Каспара Давида Фридриха и какие–то архитектурные эскизы собора. Новейшие технологии были представлены широкоэкранным телевизором, DVD–плейером и музыкальным центром с мощными колонками. Посреди комнаты стояли узенькая софа с подлокотниками, больше похожими на лапки насекомого, кресло в том же стиле и два кресла эпохи короля Эдварда; полные пепельницы и немытые стаканы, очевидно, ждали прихода горничной. Холодный свет светильников создавал ощущение прохлады. Люк включил декоративный камин с газовым пламенем, тепла от которого почти не было.
— У меня тут небольшой беспорядок, — сконфуженно сказал Люк. — Обычно я слежу за чистотой, но в последнее время мне не до того.
— Это не беспорядок, — успокоила его Ферн. — Здесь нормальная обстановка для обжитой квартиры. Может, недостаточно обжитой…
— Лично мне нравится эта келья, — ответил он. — Но даже тут иногда возникает беспорядок. Я вырос в роскоши. У моей матери вкус отсутствовал напрочь, а у отца не было времени заниматься обустройством нашего дома. Так что в детстве моим воспитанием заняться было некому. Но Оксфорд и Вестминстер все же сделали из меня джентльмена, по крайней мере, внешне.
— Это хорошо, — согласилась Ферн. — Но в вас все же проскальзывает жесткость. Иногда.
Люк развязал галстук и налил джин с тоником для Ферн и виски для себя.
— В вас тоже иногда проглядывает ведьма… Вы собирались что–то узнать.
— Я видела вашу сестру, — произнесла Ферн и тут же пожалела, что сказала ему об этом так беспечно. Он резко повернулся, забыв о напитках, и внимательно посмотрел на нее.
— Вы имеете в виду — не в больнице? — Он произнес эту фразу очень тихо, но напряжение, которое слышалось в голосе, выдавало его волнение.
— Вот что я видела: длинное пышное платье, кажется, шифоновое, масса волос, скорее всего шиньон. Такой была ваша сестра на той вечеринке, правда? Потерянный дух является в своем последнем физическом воплощении, в той одежде, украшениях, которые были на нем в момент ухода. Полагаю, она не понимает, что с ней сейчас происходит. А если и понимает, то воспринимает это как сказочный сон…
— Где она?
— Обещайте, что, если я скажу, вы не помчитесь туда сломя голову. Один неверный шаг, и Дана будет потеряна для нас навеки. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю. Думаю, что знаю.
— Вы описали ее костюм совершенно точно, — сказал Люк. — Узнать об этом вы не могли… если только не поговорили с кем–то из гостей.
— Мне понятны ваши сомнения, — согласилась Ферн. — Вероятно, я знакома с кем–то из ваших друзей. Мир тесен. Но вы либо верите мне, либо нет. Решайте.
— Так уж получилось, я не очень доверчив по жизни, — сказал он. — Но вам я верю.
Люк протянул ей стакан с джином и уселся на причудливой формы стул.
— Продолжайте, — попросил он.
— Дана в Рокби, — сказала Ферн. — Она так и не покинула этот дом. Женщина, которая арендовала у вашего отца имение, — ведьма. Ведьма другой масти. Она коллекционирует души. Видимо, она была на той вечеринке, и ваша сестра оскорбила ее своим нарядом.
— Оскорбила? Дана? Ничего не понимаю!
— Ведьму зовут Моргас, — продолжала Ферн. — Она оставила этот мир около тысячи лет назад. Но она не умерла, она просто ждала своего часа в другом месте. А теперь вернулась и жаждет власти и мести. Каким–то образом она манипулирует вашим отцом. Ее Дар и мастерство гораздо сильнее моих. Я по сравнению с ней новичок.
— А почему она мстит Дане?
— Не Дана цель ее злобной мести, — сказала Ферн. — Моргас крадет души и издевается над ними только для того, чтобы потешить свою больную психику. Эта ведьма преследует меня. Когда–то она забрала мой дух, чтобы я стала для нее связующим звеном с нашим миром. Но я предала Моргас и сбежала, спалив ее в магическом огне. Она должна была сгореть дотла, но сила ее колдовства была слишком велика. Ее возродила Река Смерти, и теперь Моргас невозможно убить обычным способом.
— Неужели все это правда? — Люк недоверчиво смотрел на Ферн, — Откуда вам все это известно? И как вы могли видеть Дану?
