– Приказ механикам: начать транспортировку снарядов в порт. Загрузить крейсера. И еще, офицеру Джиксу – вывести людей из Храма.
Отдав честь, связист умчался выполнять приказания, а повелитель не спеша проследовал к трапу, перекинутому на борт «Мести». Разглядывая кровавые лужи на причале, вываленные кишки, разодранные тела, он размышлял о том, что это древний облик смерти. Скоро смерть будет выглядеть совсем иначе – чистая, белая, не оставляющая после себя ни трупов, ни костей, ни пятнышка крови. Скоро он исправит историческую ошибку. Белое пламя очистит Империю от армии транов.
* * *
Он ушел. Какое счастье! Это чудовище наконец-то оставило ее. Он ворвался в каждую клетку ее тела, задел каждый нерв, перебрал все мысли. Все, кроме одной. Чтобы прочесть ее, надо было полностью завладеть душой Ребекки, а сделать это не в силах даже повелитель целого мира.
Когда-то она любила его. И эта тайна лежала на поверхности. Явгмоту не суждено узнать ее, потому что Ребекка обрядила любовь ненавистью. Оставшись в девятой сфере одна, она вновь обрела способность ясно мыслить и ощутила, как ярость заполняет пустоту, оставленную в ее душе властителем. Но прежде чем позволить ярости захлестнуть ее целиком, Ребекка должна кое-что сделать.
«Успеть, пока во мне еще остался его запах, его тепло, пока мир думает, что я – это он».
Женщина потянулась навстречу Фирексии и ощутила, как мир в ответ осторожно прикоснулся к ней. Мир знал, что это не Явгмот, но чувствовал пребывание хозяина в крови Ребекки.
Фирексия не приняла ее как властителя, а лишь позволила ощутить пульс земли и проникнуть в свою сущность. Мир определил, что гостья что-то ищет в нем, однако пока не понял, что именно, а потому насторожился.
«Я ищу мою любовь», – думала Ребекка.
Фирексия успокоилась и сообщила, что Явгмот ушел в Доминарию.
Гостья продолжала поиски, а мир прочитал тоску и печаль и, подхватив их, перенес ее мысленный взор в стальную лабораторию, позволив отыскать любовь. И она нашла, но не Явгмота, а Гласиана.
Четыре жреца устраивали тело гения на соседнем с Дайфт столе, подключали аппараты, тихо переговаривались. Один из хирургов осторожно коснулся скальпелем среднего пальца правой руки изобретателя и повел разрез вдоль предплечья, вверх… Блестящие красные капли выступали по краям раны. Ужас сковал Ребекку. И в ту же секунду видение растаяло. Мир отстранился от прикосновения ее разума. Его смутил ужас гостьи. Неизвестное чувство. Властитель никогда не испытывал ничего подобного.
– Он хотел сделать это сам. – Ребекка послала мысль в шипящее вокруг нее облако сомнения. – Он будет взбешен, когда узнает, что это сделали без него.
Мир молчал. Явгмот не знал, что такое ужас, зато хорошо знали его подданные. А гостья, коль скоро хозяин впустил ее в святая святых, наверняка одна из приближенных Властителя. Как следует поступить?
Туман, отделяющий Ребекку от Фирексии, стал потихоньку таять. Теперь она должна быть очень осторожна. Еще одно подозрение, и мир оборвет их слабую связь.
– Как хозяин поступает с теми, что не повинуется ему?
«Он их убивает».
– Тогда пускай будет так, как хочет хозяин, – подумала Ребекка.
Мысль едва успела сформироваться в ее сознании, а четыре темные души уже перестали существовать. Мир позволил ей увидеть, как четыре лучших хирурга медленно осели на полированный пол. Они держались не за сердца, а за те места на бедрах, куда были вживлены силовые кристаллы. Фирексия позволила гостье почувствовать, как умирают их души, как разрываются их внутренние органы, как в последний раз сокращаются мышцы и ломаются кости, как тела превращаются в однородную мясную пасту.
Смерть жрецов означала окончательную гибель Дайфт. Но Ребекке не суждено было познать ее уход. Фирексия забеспокоилась.
– Хозяин больше не нуждался в ней, – лгала гостья. – Он узнал от нее все, что хотел. Явгмот искал орган мирохождения, но жрецы уничтожили его, когда исследовали мозг. Некомпетентность… Поэтому Гласиан здесь. Его орган мирохождения… – Она остановилась, читая правду в сознании Фирексии. Изобретатель был начинающим мироходцем. Вот почему Дайфт пришла к нему. Вот почему Явгмот так долго оставлял его в живых, а теперь забрал тело. Спохватившись, Ребекка продолжала: – Все еще цел. Хозяин хочет лично провести вскрытие.
Мир понял и поверил.
– Но Гласиан погибнет, если останется один.
Фирексия показала ей жрецов, замерших над чередой чанов. Они будто прислушивались к чьему-то голосу.
– Нет, нет. Хозяин сам хочет исследовать тело.
«Он в Халционе».
– Я доставлю тело. Отведите меня в лабораторию. А после того как я все уложу, перенесите меня к порталу.
В сознании мира вновь проскользнуло недоверие. И тогда она позволила своей спрятанной любви выплеснуться наружу. Темнота тотчас рассеялась, и Ребекка оказалась в лаборатории. Опустившись на колени, она остановила кровь, сочащуюся из разреза, и перенесла неожиданно легкое тело супруга в белую капсулу. Складывая его приборы и аппараты, женщина явственно ощущала тревогу, но не свою, а Фирексии. И, как только все было готово, оба, и она и Гласиан, исчезли из стальной операционной, чтобы оказаться в первой сфере.
За спиной громоздилось здание лечебницы, а впереди чернел проход в Халцион. Не дожидаясь, пока мир изменит свое решение, Ребекка потащила капсулу с телом мужа к порталу. Наконец дно ячейки заскрежетало о камни. Женщина огляделась. В зыбкой темноте пещеры слабо светились страницы металлической книги. Фирексия и все, что в ней произошло, стало далеким ужасным видением. А Пещеры Проклятых показались ей теперь самым прекрасным местом на свете.
– Хорошо бы найти нескольких гоблинов, чтобы они помогли поднять Гласиана в город.
Ухватившись поудобнее за край капсулы, она поволокла ее подальше от ворот. Да, она доставит тело гения в Халцион, но не для того чтобы отдать Явгмоту. Ребекка отнесет его в Храм, который они создали вместе. И тогда они смогут улететь из этого кошмара.
* * *
Полет доставлял главнокомандующему истинное удовольствие. Горизонт чист. Ни одного вражеского корабля. И, хотя его флот насчитывает всего девять кораблей, этого вполне достаточно для осуществления задуманного.
Явгмот путешествовал на крейсере под названием «Месть». Ему даже не надо было вслух отдавать команды. Экипаж и так знал, чего хотел капитан. Озвученный приказ испортил бы вкус вина, которое он смаковал, и отвлек от зрелища, разворачивающегося внизу.
Траны и их союзники заполонили пустыню. Армии растянулись от западных гор до холмов на востоке. Казалось, весь мир восстал против одного-единственного города, вознесшегося в небеса, поближе к богам.
