— Если бы я нашел тебя в тот вечер накануне, ничего бы не случилось, — вдруг сказал Хельви, проглотив очередную ложку горечи.
— Почему ты так уверен? Думаешь, я могла бы защитить тебя от чар Рива?
— Потому что ты мой хранитель, я в этом уверен. Древние считали, что хранители живут в армагах, поэтому они украшали священные деревья ленточками и бусами, даже приносили им жертвы. А мой хранитель не нуждается в кровавых дарах, потому что он — это самая красивая, добрая, милая, чудесная, необыкновенная девушка, которую я встретил в своей жизни.
Хельви хотел сказать еще что-то, не Сури опередила его — она наклонила головку и поцеловала принца своими нежными розовыми губками куда-то в уголок рта. Хельви, который никогда в жизни не целовался, замер с зажмуренными глазами. Он почувствовал запах духов Сури, ощутил тепло ее кожи и только потянулся, чтобы обнять красавицу, как в дверь довольно громко постучали. Принцесса мигом прижалась к спинке кресла и стала внимально разглядывать ложечку, словно на ней было написано слово, от которого зависела жизнь Хельви.
— Совсем не умеют лечить эти Младшие! Того и гляди уморят нашего славного мальчика. — Вепрь в новых окулярах и с Мечом королей, притороченным за плечами, протиснулся в комнату, где лежал раненый. В руках у алхина была чашка, из которой шел пар.
Интересно, раньше Вепрь никогда не стучался, подумал принц, и тут ему пришло в голову, что алхин мог, ворвавшись, как обычно, в покой, увидеть их целующимися. Видно, ему все-таки хватило деликатности закрыть за собой дверь и постучать. Хельви покраснел, но не от стыда, а от вони, которая шла от чашки, принесенной алхином. Вепрь взялся за лечение приятеля со всей серьезностью — он с утра до вечера, не расставаясь ни на минуту с заветным клинком, мешал и варил в императорской лаборатории какие-то снадобья, многие из которых вызывали отвращение своим видом и запахом у самого создателя. Однако если алхину удавалось сварить более-менее съедобное зелье, он тут же тащил его принцу и заставлял выпить. Протестовать было невозможно, поэтому Хельви покорно принимал принесенную гадость, искренне считая, что уж настоящую отраву Вепрь ему не подсунет. Правда, иногда принцу везло, и охотник за сокровищами Младших оставлял свое зелье «выпить позже», и тогда Хельви со спокойной совестью выливал его в окно. Он уже мог подниматься с кровати и делать несколько шагов, хотя грудь ломило, а ноги подкашивались, словно ватные.
— Заметь, хороший мой, — весело продолжал Вепрь, приближаясь с чашкой к кровати, — эдак я скоро стану твоим личным королевским лекарем. Неплохая карьера для бывшего алхина, как ты считаешь? Представь себе, Сури, все время, пока мы с ним рисковали потерять головы в каком-нибудь ужасном приключении, он вел себя паинькой, а как только связался с альвами, так словно с цепи сорвался. Не успеваю менять ему повязки. Это ваши чары на него так действуют?
Смущенная Сури улыбнулась дежурной шутке человека, но головы не подняла. Она только что вперые в жизни по-настоящему целовалась с мужчиной, настоящим героем, и эмоции по поводу этого безумного поступка переполняли ее. Правда, пришлось проявить инициативу самой, и теперь принцесса переживала, не нарушила ли она одно из каких-нибудь правил. Ведь она с детства слышала рассказы о рыцарях, которые завоевывали расположение прекрасных дам, а не наоборот. В конце концов, он первый сказал, что я чудесная и прекрасная, а я только поблагодарила его за милый комплимент, решила Сури.
— Слышал новости: наш любезный Тар по приказу императора собирает войско, чтобы вести его на Верхат, где якобы укрылся изменник. Раги все-таки решил прислушаться к той партии, которая твердит, что Рив укрылся в доме Красного петуха. По мне, так это полный бред, но не больший, чем искать его в Черных горах. Вот там он точно ничего не забыл!
— А разве Водр не управляет владениями Хате по приказу императора?
— Управляет. Только в последние два дня от него не получено ни одной весточки. Два императорских гонца, отправленных в Верхат, не вернулись. Придворные маги поначалу били себя в грудь, что могут при помощи заклятий увидеть, что творится у леса Ашух, но теперь ходят тихие и лица отворачивают. Так что пей давай. — Вепрь неожиданно придвинул чашку с вонючим чаем прямо под нос принцу. — Это очень хорошее снадобье, алхины его всегда пьют, когда болеют.
Ну погоди, ты заболеешь — я тебя напою, раздраженно подумал Хельви, глотая снадобье, на вкус напоминавшее слегка разбавленный остывший мясной бульон. Что же ты туда положил, Вепрь из Межичей, что так воняет!
— Молодец, — скупо похвалил принца алхин, забирая чашку. — Доживешь до ста лет, уверяю. Если только до этого момента тебе голову не снесут. От снесенной головы у меня средств нет. Спи давай, я пойду еще что-нибудь сварю.
С этими словами, поклонившись Сури, Вепрь вышел из комнаты. Хельви посмотрел на дочь императора, которая, съежившись, сидела в кресле. Она тоже подняла наконец голову и улыбнулась.
— Я забыла тебе сказать — я нашла в библиотеке книгу, где есть кое-что про ожерелье Онэли. То есть не совсем про ожерелье, а про листья и цветы. В общем, это монография сильфов, она называется «О символах в колдовстве». Так вот, растительный мотив в амулетах, сделанных наподобие ювелирных украшений, наиболее часто встречается в так называемом «естественном волшебстве», которое практиковали сильфы, населявшие побережье Теплого моря. Ты когда-нибудь слышал о таком?
— Нет, — ответил Хельви, беря Сури за руку.
Та сделала вид, что не обращает на этот жест никакого внимания.
— Так что история о том, что ожерелье могло быть выковано карлами или висами, не так однозначна. К сожалению, больше я там ничего не разобрала. Нужно быть настоящим магом, чтобы разбирать формулы сильфов.
— Как хорошо, что ты не маг. Я так люблю тебя такой, какая ты есть.
Сури хотела ответить, но запнулась и покраснела. А принц нагнулся и сам поцеловал маленькую кокетку, и на этот раз поцелуй был более долгим и чудесным. У Сури закружилась голова, и она обхватила руками шею юноши. Они совсем позабыли, где они находятся, как вдруг проклятая дверь снова распахнулась. Хельви, повернувшись, уже решил сказать алхину раз и навсегда, что он о нем думает, но принцесса вдруг ойкнула, выскользнула из его объятий и вскочила на ноги. И неудивительно — на пороге стоял император Раги Второй собственной персоной. Его сопровождали Тар и какой-то альв в серой мантии, наверное, лекарь или маг. Только они носят такие длинные и теплые одежды — в тайных лабораториях, которые расположены, как правило, под землей, они проводят достаточно времени и поэтому всегда мерзнут.
Раги что-то негромко сказал дочери, и она стрелой выскочила из комнаты. Хельви, красный как рак, судорожно вцепился в край одеяла. Он не знал, что именно полагается по Кодексу чести проходимцам, которые тайно целуются с дочерьми императора, но подозревал, что ничего хорошего. Однако испуг вскоре уступил место любопытству, тем более что Раги Второй не топал ногами, не грозил убить человека собственными руками, а спокойно расположился в том самом кресле, на котором минуту назад сидела Сури. Тар, который насупленно смотрел на принца, словно это он был отец девушки, подойдя ближе к кровати, протянул Хельви небольшой нож с граненой черной рукояткой.
