— На базе, в бассейне, — смутился Рилл. — К нам как-то инструктор приезжал с Радуги, специально для этого. Медики время от времени проводят различные программы психологической разгрузки. Кстати, очень сильно отвлекает от повседневных забот.
Он вытащил из контейнера своё снаряжение и сноровисто разложил на столе.
— Не переживай, система безопасна и имеет режим аварийного всплытия. И к тому же за каждым пловцом следит спутник. Там полный мониторинг, так что в случае чего сразу подается сигнал на ближайший спасательный патруль.
— Спасатели сидят в море круглосуточно? — удивилась Лани. — Вот это да!
— Не сидят, а живут, — с улыбкой поправил её Рилл. — Это дельфины, которых специально для таких целей предоставили Дэльфи. Они и выполняют функции спасателей. В центре сказали, что они очень любят играть с людьми, и завтра мы сможем их увидеть.
— Не может быть! Настоящие дельфины! — Лани захлебнулась от восторга. — Что же ты сразу не сказал! У меня на базе есть голограмма, семья дельфинов, двое больших и пара маленьких! Они такие милые!
— Давай переодеваться, водолаз-дельфинолог! — засмеялся Рилл. — Пора приступать к обучению, а то через пять часов начнёт смеркаться. Кто-то проспал полдня!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
СВОЯ ЖИЗНЬ ДОРОЖЕ
— Как вы устроились на новом месте, уважаемый Румм? — Мэлл помешал ложечкой в чашке с кофе и посмотрел на него.
— Превосходно, господин руководитель! — Румм расплылся в улыбке. — Весьма приятные коллеги, более чем интересная работа. Все относятся ко мне очень сочувственно и с удовольствием оказывают любую помощь. Мне даже неловко оттягивать на себя столько внимания и тем самым отвлекать людей от собственных обязанностей. Ведь наш завод занимается делом государственной важности!
Его рабочая смена закончилась пятнадцать минут назад, и Румм на правах нового сотрудника напросился на приём к руководителю отдела. Не самая крупная фигура на заводе, но надо же с чего-то начинать. Кабинет Мэлла был небольшим, но довольно уютным благодаря хорошей имитационной системе стен. Реальность картинки была выше всяких похвал, создавая у находящихся в кабинете людей очень правдоподобную иллюзию присутствия в смоделированном ею пространстве. В данный момент имитационная система воссоздавала космическую обсерваторию, замещая стены и потолок красивейшими видами на те районы центра галактики, где Млечный Путь был особенно красив. Сам руководитель Мэлл был рослым пожилым человеком, на его сухопарой фигуре, присущей типичному уроженцу космической станции в бесчисленном поколении, немного комично выпирало круглое брюшко. Информация из открытых источников, которую собрал о нём Румм, на первый взгляд соответствовала действительности. Доброжелательный, коммуникабельный, грамотный руководитель и всё такое. Короче, со всех сторон очень положительный субъект с очень положительной репутацией.
— Как вы могли такое подумать! — Мэлл всплеснул руками. — Наш коллектив всегда являлся единым организмом, и мы очень гордимся этим! Любой сотрудник с радостью в любой момент окажет помощь своему коллеге, так что вы ни в коем случае никого не утруждаете, перестаньте даже думать об этом!
Румм поёжился, бросая на руководителя неловкий взгляд:
— Да-да, конечно. Разумеется, вы абсолютно правы, так и должно быть в любом коллективе. — Он сделал небольшую паузу и тихо добавил: — У нас были такие же традиции...
Румм замолчал, переведя взгляд на звёзды.
— Это ужасная трагедия! — Мэлл скорбно покачал головой. — Чудовищное злодеяние. Мы скорбим по вашим товарищам и по всем людям, погибшим в системе Процион в тот страшный день. Каждый сотрудник нашего отдела считает своим долгом создать все условия для того, чтобы наш коллектив смог со временем заменить вам погибших друзей.
— Спасибо, уважаемый Мэлл, — Румм понимающе покивал головой. — Это отношение чувствуется каждую секунду, и я ценю его, — он снова выдержал трагическую паузу. — Но забыть этот кошмар мне нелегко. Боль ещё сильна, ведь эти люди много значили для меня. Моя семья сгинула в застенках Корпорации, с тех пор я так и не смог оправиться от этой утраты. Так сложилось, что мой прежний коллектив стал для меня чем-то большим, нежели просто группа сослуживцев. Он заменял мне семью...
— Я понимаю вашу боль, уважаемый Румм, — мягко произнёс руководитель. — Мне самому довелось испытать подобную утрату. Моя жена погибла во время боевых действий по свержению Корпорации на Кольце Марса. Какой-то инспектор выстрелил в неё только из-за того, что она оказалась у него на пути.
Он замолчал, его глаза на мгновение помутнели, и взгляд скользнул мимо сидящего Румма в далёкое прошлое.
«Под впечатлением от её смерти твой сын ушёл служить в армию и через полгода погиб, — подумал Румм. — С тех пор ты живёшь один. И это тоже отражено в открытых ресурсах сети».
Он посмотрел на руководителя взглядом, исполненным горя.
— Война — это безумие. Бессмысленный, чудовищный, кровавый кошмар, — тихо произнёс Румм. — Именно поэтому я выразил желание работать на этом заводе. Я хочу своим трудом приблизить окончание этого кровопролития. И если благодаря моему участию война закончится раньше, хотя бы на минуту, значит, я не зря прожил жизнь.
В госпитале на Кольце Марса Румм пролежал сутки под наблюдением врачей. Его доставили туда сразу, как только спасательную капсулу подобрал Патруль. Силы Патруля прибыли в систему сразу после того, как были приняты сигналы бедствия, но из более чем трёхсот человек, находившихся в системе на момент нападения пауков, в живых остался он один. Вероятно, появление Патруля спугнуло диверсантов Инсектората и они не успели полностью зачистить систему. Весть о его чудесном спасении мгновенно облетела всю сеть Содружества, и многие стали узнавать его в лицо. Едва врачи сообщили, что с его психическим и физическим здоровьем всё в порядке, Румм выписался из больницы и пришёл в отдел кадров военного завода, обслуживающего корабли флота. Для надёжности он дал интервью журналистам, в котором заявил, что произошедшая на его глазах ужасная трагедия кардинально изменила его мировоззрение и он больше не может оставаться в стороне от идущей войны, в которой лучшие представители человечества отдают свои жизни за самое право людей на существование. Но так как, к сожалению, в силу своего воспитания и возраста он не имеет возможности стать воином, единственным способом внести свой вклад в приближение победы может быть только самоотверженный труд на оборонном предприятии. Ход удался, и за ним увязались сразу несколько журналистов. В результате его появление в отделе кадров завода превратилось в знаковое событие, освещённое средствами массовой информации, выпустившими колонки с заголовками типа: «И вновь продолжается бой» и «Старый подпольщик снова вступил в борьбу». Под прицелами камер в кабинете ошарашенного кадровика Румм заявил, что выбрал этот завод неслучайно. Ведь именно здесь производилась перезарядка Серебряных Слёз, грозного оружия военного флота Содружества, наводящего ужас на бесчисленные орды Инсектората. Решение по его заявлению было принято уже к вечеру. Департамент Безопасности Содружества провёл стандартную проверку его личности, как и полагается при приёме нового сотрудника на важный государственный объект. Но репутация активиста подпольного движения сопротивления, приговорённого Корпорацией к морализации за инакомыслие, потерявшего семью в борьбе с тиранией, была лучшей рекомендацией для одобрения его кандидатуры. Глава завода лично сообщил ему о положительном решении. На следующее утро Румм вышел на работу на своём новом месте.
