«Твое тело — в Каеноре. Твоя душа — вне его». Ростислав не привык общаться псионически на таком уровне, поэтому продолжил спрашивать вслух:
— Хорошо, тогда где моя душа?
В следующий миг он снова болезненно поморщился от потока пси-энергии.
«Ты перешел грань между мирами, когда призвал в свое тело слишком много Светлой Силы. Твоей душе не нашлось там места после того, как ты сразил лорда Деймоса. Ты можешь вернуться, но навсегда потеряешь часть сил…»
— Да наплевать! — воскликнул Ростислав. — Мне тут делать нечего!
«Ты еще не выслушал о возможных…» — начал голос.
— И слушать не хочу, — перебил юноша. — Отправляйте меня назад.
В следующий миг небо и свет исчезли, а вместо них пришла Боль…
Грэг вел машину третьи сутки. За это время пришлось отбиться от восьми аэрродов и трех гаррских команд, которые, видимо, пылали жаждой мести к убийцам своего генерала. Только нападения заставляли Лию отходить от лежащего без чувств Ростислава. Тот не приходил в себя, а очнувшийся Мирлас попросил дать ему еще пару дней, не объяснив причин. Сам Избранник выглядел ужасно: истощенное тело, искаженное мукой лицо, мертвенная бледность. Это было или последствие сильного магического истощения, или действие проклятия погибшего лорда Деймоса — никто с точностью сказать не мог.
Именно поэтому Лия велела Грэгу гнать что есть мочи к Радужному Городу, к Силе его целителей. Она, как обычно, сидела возле кровати, на которой лежал Ростислав, когда тот неожиданно дернулся, захрипел и выгнулся дугой. В следующий миг в сознании Лии раздался голос Мирласа: «Лия, он возвращается!»
Но ворожея уже и сама знала, что делать в таких случаях. Она схватила дергающегося Ростислава за руки и произнесла короткое заклинание, передающее часть боли самой Лии, а поток исцеляющей энергии устремился в тело юноши. Ворожея самым жалким образом пискнула от боли, обрушившейся на нее, почувствовала, как по щекам покатились слезы. Впрочем, Ростиславу приходилось еще хуже — он орал хриплым голосом, а из его рта и носа обильно текла кровь.
Мирлас, который до этого просто лежал на груди Избранника, теперь начал, стремительно разрастаясь, оплетать Ростислава стеблями, словно какой-то зеленый спрут щупальцами. Юноша бился недолго, спустя пару минут он резко расслабился и рухнул на постель. Лия тут же обняла его и прижала к себе, сотрясаясь от сдавленных рыданий.
Ростислав открыл глаза и вяло обнял любимую рукой.
— Ну всё, — тихо сказал он. — Я вернулся… вернулся…
— Ростик… я так боялась за тебя. — Лия подняла на него полные слез глаза. — Твоя душа покинула тело после…
— Да, да… мне уже сказали… — Избранник улыбнулся.
— Кто? — спросила Лия, вытирая влажным платком кровь с лица Ростислава.
— Я не знаю, — ответил тот. — Но их было много, и они были похожи на… на огни в небесах.
— На огни?.. Как звезды?..
— Вроде того. А откуда ты знаешь?
— Потом… всё потом, — Лия прильнула к юноше. — Как ты?
— Ужасно, — Ростислав улыбнулся. — Устал, как не знаю кто…
— Ты чуть не устал до смерти. Протащил сквозь тело столько Светлой магии, сколько при желании могло бы испепелить довольно большой остров. И это всё вытеснило твою душу из тела. А когда всё ушло, твоя душа не вернулась…
— Погоди, как всё происходило? — спросил Ростислав, приподнявшись на локте. — Я ничего не помню с того момента, как скрестились наши с Деймосом мечи.
— Мы тоже не видели, — ответила Лия, сев рядом и словно невзначай обняв юношу мягким крылом. — Всё заполонил проклятый дым, который из раны Деймоса вышел.
«Я видел, — подал голос Мирлас. — Ростислав, на этом маг мог бы сделать диссертацию. Ты пропустил через себя такую массу Светлой энергии, которая попросту вынесла твою душу вон. Как ты вернулся — это вообще загадка. Обычно после такого развоплощаются, если Свет уходит, или еще что-нибудь не лучше… Кстати говоря, именно в таком состоянии Огнекрылый нанес решающий удар Аргаррону».
— Да, и после этого его душа нашла пристанище в мече, — сказал Ростислав. — Я не знаю, с какими сущностями общался, но они сказали, что такой силы у меня больше не будет, если я решу вернуться.
— Это всё не изучено до конца, — сказала Лия. — Предполагается, что это какие-то слуги Ауррина, а то и обитатели Плоскости Света…
— Погоди, — встрял Грэг. — Но разве вторичные стихии имеют Плоскости?.. Нас учили, что сила вторичных стихий исходит не от слоев эфира, а от богов…
— Есть много теорий, и это просто одна из них. — Лия дернула крыльями. — Всё равно сведений мало, и исследования толком не велись со времен первого падения архидемона. Может быть, Ломдар-Каюн что-нибудь знает об этом, он, насколько мне известно, лучший теоретик среди магов Радужного.
— А почему только теоретик? — спросил Ростислав, которому стало немного обидно за учителя.
— Ну, согласись, на практике старика надолго не хватало — сказала ворожея. — Скажем, на поле боя от Ломдар-Каюна будет мало толку, но как кладезь мудрости и знаний он просто незаменим.
Ростислав хотел что-то сказать, но корабль вдруг резко тряхнуло, да так, что Ростислав слетел с койки, а Лия, потеряв равновесие, неловко села на пол. Грэг, с помощью хвоста удержав равновесие, выбежал из каюты, чтобы разобраться, что произошло.
Снаружи грянул гром, сопровождаемый характерным звуком, какой обычно издают молнии, бьющие в цель. Раздался голос Грэга:
— Ростислав, Лия! Скорее сюда!
Юноша, слегка пошатываясь от тряски, выбежал наружу, за ним последовала Лия, держащая на руках клубок из стеблей и соцветий, в виде которых сейчас было тело Мирласа.
Грэг стоял у борта и спешно ставил вокруг корабля магический щит. А снаружи клубились облака, терзаемые магическими потоками, сверкали молнии, бьющие почему-то точно в корабль. Среди вспышек можно было различить четырех странных существ, с хохотом носящихся в потоках ветра и молний. Внешне они выглядели как синие шуолы, но ниже пояса у всех были голубоватые вихри, в которых изредка проскальзывали молнии.
— Джинны! — выкрикнул Ростислав то, что и так было всем понятно.
Лия молча положила Мирласа на палубу, а он вдруг, резко распрямившись, прыгнул на Ростислава. Тот ойкнул от неожиданности, но потом понял, кто это, и успокоился. В считаные секунды на Избраннике вновь выросли латы из прочных листьев, а в его голове раздался голос: «Прости, что так неожиданно… Времени нет». «Ничего», — ответил Ростислав.
Джинны, сделав круг над кораблем, устремились вперед. Вокруг них почти мгновенно сформировался смерч, готовый разнести утлый кораблик в щепы. Все понимали, что в таком вихре не помогут даже крылья — несущие плоскости мгновенно будут изломаны бешеным потоком воздуха.
— А ну, разом! — крикнул Грэг, метая в джиннов очередь огненных стрел. С руки Лии сорвалось копье из сияющего света, а Ростислав ударил по высшим элементалам, или, как было принято говорить, гениям, их же оружием — несколькими комками сжатого до опасного состояния воздуха.
