Сегодня утром варвары вошли в Дат-Лахан. Хорошо это или плохо? Трудно сказать. Кое-кто говорил, что в них единственный шанс Империи. Но разве это не бандиты и грабители, не бессовестные разбойники? Будущее покажет.
На площади Бойни Лайшам спешился и несколько мгновений не шевелился.
Два его товарища хранили полнейшее молчание.
Вождь варваров двинулся вперед прямо под дождем и остановился посреди площади.
Как все изменилось.
Он наклонился, потрогал кончиками пальцев землю, распрямился, посмотрел на своих друзей.
Резким движением он обнажил Возмездие и сделал несколько выпадов. Он был похож на сражающегося с самим собой призрака. Он сделал еще несколько выпадов, увернулся от воображаемого удара и отскочил в сторону. Затем он взобрался в седло, по-прежнему сжимая меч в руке.
Окоон, который пытался следить за ним взглядом, видел только движущееся пятно. Вот уже десять лет он следовал за Лайшамом — львом пустыни. Десять лет скакал рядом с ним. Он одним из первых вступил в его армию, и таинственный всадник, казалось, был к нему особенно привязан.
— Ты мне кое-кого напоминаешь, — часто повторял он.
Найан ничего не отвечал.
Однажды во время одного из боев с сентаями Лайшам спас ему жизнь. Окоон потерял глаз, но поклялся следовать, как тень, за вождем варваров, что бы ни случилось. Какая-то неведомая сила заставила его сделать это. Он почувствовал ее в первую же секунду: как будто это решение принимал не он, а спрятавшийся в нем совсем другой человек. Человек со своими воспоминаниями, страхами и надеждами. Человек, который очень хорошо знал Лайшама. Некоторые говорили, что найан сошел с ума. Но ни его, ни вождя варваров это нисколько не заботило. Между ними образовалась нерушимая связь.
Трое мужчин снова пустились в путь.
Вскоре они остановились перед богатой виллой в верхней части города.
Окоон и Лайшам спешились.
Хозяин виллы, молодой сенатор по имени Алавр, открыл им дверь и остолбенел. Воин в шлеме с опущенным забралом и мечом в руке. Кочевник с перевязанным глазом и лицом разбойника. Пузатый акшан с полуседой бородой. Он хотел тотчас же захлопнуть дверь, но один из воинов придержал ее ногой.
— Я ищу некоего Андрония, — заявил Лайшам.
— Я уже был здесь, — пробормотал Окоон.
— Святое Сердце, но кто вы такие? — ответил молодой человек.
— Ты его сын?
Кивок.
— Я могу его видеть? Мы с ним старые друзья.
— Друзья? Не такие уж, видно, близкие. Мой отец умер более десяти лет назад.
Лайшам секунду помолчал.
— Умер?
— Он был уже немолод, — объяснил юноша. — Вы говорите, вы его знали? Но как ваше имя? Если бы вы соблаговолили снять шлем…
— Ваш отец спас мне жизнь, — просто сказал Лайшам.
Больше он ничего не прибавил. Он повернулся спиной к недоумевающему юноше и вместе с двумя спутниками удалился.
Найан схватил его за руку.
— Он явно тебя помнит, — сказал он. — Но в тот вечер…
— Что?
— Я уже был здесь, — объяснил найан. — Давно.
Вождь варваров ничего не ответил.
Окоона часто посещали подобные видения. Найан был одержим духами. Иногда его устами говорил кто-то из мертвых. В этом не было ничего печального или пугающего. Совсем наоборот. Но сейчас делать им здесь было больше нечего.
* * *
В тот момент, когда они садились в седло, на возвышавшуюся над городом террасу Апитолия вышел Амон Темный, вождь гуонов. Император и генерал Леонид ждали его в густых зарослях. Полоний самолично приказал засадить это место редкими растениями в ту эпоху, когда казна Дат-Лахана еще не оскудела от долгой войны. Взору открывался восхитительный вид: с террасы был виден Золотой Мост и изрешеченные дождевыми каплями воды озера Меланхолии. Гигантский орел — герб Империи — защищал посетителей своими распростертыми крыльями.
Принц Орион, которого не пригласили на тайную встречу, спрятался за стеной кипарисов. Он был в крайнем возбуждении. Несколько дней назад Раджак Хассн и его сообщники, среди которых были и сенаторы, устроили заговор с целью захватить власть. Ему несколько раз удавалось подслушать их разговоры, перехватить смущенные взгляды. Император ничего не замечал или не хотел замечать. Но он, юный Орион, который был бельмом на глазу у заговорщиков, чувствовал, что жизнь их обоих в великой опасности. Человек, который называл себя его отцом, отказывался его слушать. А ведь время не ждет. Армия варваров вошла в город. Изменится ли от этого что-нибудь? Принц надеялся застать врасплох Раджака и Адаманта. Но вместо них пришел Полоний. Полоний и Леонид. Бок о бок, государь в длинном белом платье, перехваченном поясом с серебряной пряжкой, с двумя золотыми браслетами на запястьях и генерал в военной форме, кольчуге с гербом.
Амон Темный выступил вперед. У него на поясе висел его боевой топор, а темные волосы были собраны на затылке в кичку. Его глаза блестели почти черной синевой. На нем была туника и кожаная куртка.
— Вы все-таки пришли, — сказал Леонид, кланяясь. — Это хорошо.
— Что вам нужно?
— Что нам нужно? — улыбнулся генерал. — Бросьте, вы и сами прекрасно знаете. Нам нужна ваша помощь.
— Кажется, мы для этого и встретились.
Старик вздохнул и вместо ответа сделал слабый жест рукой.
— Ваш военачальник, этот…
— Лайшам.
— Да, — продолжал Леонид, — он предложил нашему государю бесчестную сделку.
— Десять тысяч девственниц на выданье.
— Он сказал вам. Амон. Поймите, что мы не можем выполнить это условие.
— Чего вы хотите от меня?
Леонид на мгновенье прикрыл глаза и стал глядеть вдаль.
— Видите ли, — начал он, — ваша дочь находится в одной из наших тюрем.
В глазах гуона блеснул огонь. Император увидел это. Он сделал несколько шагов в сторону и, не сводя глаз с Амона, захватил пальцами стебелек папоротника.
— Мы обращаемся с ней точно так же, как и с другими узницами, — покашливая, сказал он. — Вам понравится, если мы отдадим ее проходящей армии? Нет. Поэтому мы взываем к вашему здравому смыслу.
— Мы ведь говорили вам об этом несколько недель назад, — продолжал Леонид. — Помните, к вам приходил гонец? Убедите вашего начальника отказаться от этой сделки, и мы вернем вам вашу дочь.
Амон Темный хотел улыбнуться, но не находил в себе сил. Он всегда ненавидел азенатов всеми фибрами души, и стал ненавидеть еще больше, когда узнал, кто они такие на самом деле. Азенаты пришли, чтобы похитить сокровища Архана. В них жило зло, Великий Дух отверг их.
