Барон положил пятерню на свой лысый череп.
— Ну, что же, Ваше величество, это не так-то просто, стоит в основном облачная погода, и нам придется немного подождать некоего просв…
— Оставь, — перебила его королева, вставая с кровати. — Это всего лишь проформа. Я хочу знать, есть ли у тебя идеи о том, в какую сторону нам дальше следует действовать.
— О-о-о.
— Вот именно, «о-о-о». Я тебя предпочел в твоих снах, Мордайкен. По крайней мере, мне известно, что тебе снится. Но это еще ничего не значит, — улыбнулась королева и тряхнула своей пышной шевелюрой. — Мы должны сдвинуться с мертвой точки.
Она подошла к нему поближе, надменная, огромная как слон, одетая в короткую ночную рубашку из черного шелка… и повернулась к нему спиной.
— Я чувствую, у меня что-то не в порядке со шнуровкой корсажа. Не можешь ли взглянуть, что там случилось?
Глотая набежавшую слюну, барон поднял дрожащую руку.
— Хорошо, — начала королева, в то время как ее астролог нервно расшнуровал ночную рубашку и начал все с самого начала.
Начало…
В запыленном архиве своих предков Мордайкен уже нашел следы тех незабываемых событий, относящихся к трагическим временам. Первое пришествие! Дьявол тогда взял в свои руки власть над Ньюдоном. Но он потерпел неудачу, благодаря Трем Матерям.
— Они из породы… Маленькой чумы, — брызгая слюной, выпалила королева.
— Да, Ваше величество.
Три Матери правили Ньюдоном и олицетворяли собой три главных принципа.
Создатель (Природа), Связь (Магия) и Разрушение (Смерть). На самом деле, никто не мог с уверенностью сказать, создали ли эти три существа Ньюдон и его обитателей или все произошло наоборот. Некоторые считали, что Три Матери просто являются мечтой Ньюдона, другие, более радикальные, считали, что они вообще никогда не существовали.
— Однако, — заверила королева, — могу тебе с уверенностью сказать, что эти самые Матери действительно существуют!
— О, да, я знаю, Ваше величество, я знаю.
Несомненно, он это знал: один из его предков даже приглашал к себе Смерть. Об этом даже есть наиболее славный эпизод в их семейной саге.
— И всегда было так, — продолжала королева, — что Три Матери сражались с дьяволом и терпели поражение.
— Трое против одного, — раздраженно закончила Ее величество. — Ты можешь себе это представить?
— Возмутительно, — согласился барон, шмыгая носом и затягивая королевский корсаж.
— Эй, полегче, лакей! Возмутительно, да. Именно это слово я и подыскивала.
Чтобы лишить Дьявола тенденциозных амбиций и отбить у него желание открыть двери Ньюдона в ад, Три Матери замуровали его в склеп и конфисковали у него ключи от нижних миров.
— Проделать такое со мной! — вздохнула королева.
Мордайкен поднял взгляд к потолку. Он знал эту историю наизусть. Все некроманты ее знали. Нельзя ли теперь перейти к делу?
— Но я не совсем понимаю, зачем ты настаиваешь, чтобы я тебе все это рассказывал, — неожиданно закончила Ее величество.
— Потрясающе, — пробормотал барон.
— Это относится не совсем ко мне. А сейчас слушай меня очень внимательно, — улыбнулась королева и склонилась к его уху. — Вот что нам надо сделать.
За работой
Сбоку от моей двери была сверкающая вывеска.
Доктор Джон Мун
Специалист по душевным болезням
Собеседования и откровения с полной доверительностью
Все виды проблем
Двадцать ливров в час
Звонить здесь
И люди не замедлили воспользоваться звонком. В тот же вечер, как только вышло мое объявление, меня посетило четверо клиентов. Если бы я только ожидал такого! Так как у нас еще не все было готово, я посадил очень недовольную Пруди назначать время сеансов и всех людей направлял к ней. Отлично, я — гений, в этом нет никакого сомнения. Гений, да еще к тому же и мошенник. Но стоп! Раз уж люди готовы платить за то, что они рассказывают о своих проблемах, то что мне остается делать?
Мое прошлое, в котором я был тренером в Квартеке, теперь казалось бесконечно далеким. Будьте уверены, что я избегал читать спортивный раздел в ежедневных газетах, и так догадываясь, что публика отпускает в мой адрес очень резкие замечания. Ты знаешь разницу между Джоном Муном и тренером? Бабах! Это продолжалось какое-то время, но потом само по себе и затихло. Так всегда и бывает.
Во всяком случае, у меня теперь были другие заботы. С помощью Пруди я провел весь следующий вечер, переоборудуя мою гостиную в кабинет для приема клиентов. Для этого потребовалось несколько элементарных мероприятий. Подвинуть диван к стенке, купить ковер, убрать этот странный подсвечник, за который так цеплялась Катей (спасибо, есть чулан), передвинуть мой письменный стол, подобрать солидный костюм, надраить кафель и объяснить Глоину Мак-Коугху, что ему отныне запрещено разгуливать по дому в пижаме цвета зеленых яблок до самого полудня.
На следующее утро я уже был готов принять своего первого клиента.
Сидя за письменным столом, надев рубашку с откидным воротничком, галстук с большим узлом и брюки, которые были наиболее мне к лицу, я приладил монокль и три раза прочистил горло. Передо мной лежала открытая большая тетрадь в кожаном переплете. Я проверил прическу. Все прекрасно.
— Приглашай, Пруди.
Дверь открылась, и в нее вошла моя первая пациентка, человек.
Я собрался было кое-что возразить, но она не дала мне опомниться.
— Должна вас предупредить, что я такая же пациентка, как и все остальные, — поспешила сообщить она. — Вот ваши двадцать ливров.
И бросила мне на стол две смятые банкноты.
— Скандально высокие цены, — просвистела женщина. — Поздравлений не будет.
— Но…
— Куда можно сесть?
Я кивнул в сторону дивана.
— Вы не делаете своим пациентам никаких подсказок, — резко заметила она. — И только сегодня начали свою деятельность. Вы, что, принимаете меня за идиотку?
Я отрицательно помотал головой.
— Хорошо, — сказала женщина и разгладила полы своего измятого платья. — Я пришла, чтобы поговорить.
— Да?
— Мы будем говорить о печали матери молодого человека.
— Что…
— Очевидно, эта та тема, которую вам будет трудно понять. Мать, испытывающая привязанность к своему единственному сыну. Можете ли вы себе представить более жестокие мучения?
— На самом деле…
— Я много об этом думаю. Знаете ли вы, сколько времени мой единственный сын уже не навещал меня?
