Коль надежда в тебе не умрет,
Что Природу можно спасти.
Персонаж в костюме поросенка (очень, очень низким басом)
Как ни печально, но Смерть
Укрылась в друге твоем,
Но как ей теперь помочь
Не скажет, пожалуй, никто.
Все вместе хором (однако по щекам гномессы текут слезы)
Как ни печально, но Смерть
Укрылась в друге твоем,
Но как ей теперь помочь,
Не скажет, пожалуй, никто.
Слышны аплодисменты.
Певцы раскланиваются и быстро покидают сцену.
Карлик в костюме растения остается на сцене один и долгое время стоит молча.
Шампанское
В художественном смысле эта выставка не представляла из себя никакого интереса: поспешно намалеванные картины и так же в спешке сляпанные статуи. Все, несомненно, сделано по заказу. Ее величество на трибуне — торжество безумного воображения. Ее величество на лошади, несчастное животное прогнулось под тяжестью своей августейшей ноши. Ее величество в своей кровати принимает с докладами сановников. Ее величество королева Астория, сообщает вывешенная рядом краткая биографическая справка, самая популярная правительница, которую только знал Ньюдон. Веселая, умная, имеющая здравый разум и чрезвычайно компетентная во всех вопросах. Обладает чрезмерной страстью к шампанскому.
Имеющая здравый разум и чрезвычайно компетентная во всех вопросах?
Я провел рукой по лицу. Огляделся вокруг. Посетители все еще здесь, ошеломленные и пораженные. Согласен, королева сорвалась с цепи. Но все это ничего мне не говорит о том, какую роль она играет в происходящем, и совершенно ясно, что если я хочу пролить хоть какой-то свет на последние события, то мне здесь делать нечего, по крайней мере, сейчас, когда мысли в моей голове мечутся как слепые птицы.
Я поднял воротник пальто и направился к выходу, расталкивая локтями попадавшихся мне на дороге зевак: пардон, простите, сожалею. Люди смотрели мне в след и улыбались. Я вышел из музея.
На улице все еще шел дождь и Монстр Тамсон, казалось, был покрыт пеной сильнее, чем обычно. Я спустился по белым скользким ступенькам и оставил за спиной грустную и тихую громаду здания Музея легенд и почти бегом перешел на другой берег по мосту Томпкин.
День клонился к концу. Меня ждали два моих друга, по крайней мере, мне хотелось надеяться на это, потому что им было велено оставаться на месте. Вот и Варлок Хемсли. Я прошел мимо стойки портье, воспользовался служебной лестницей и постучал в дверь нашей комнаты. За дверью почувствовалась какая-то возня, приглушенные звуки, тихие проклятья.
— Ну, что вы там? — спросил я.
— Джон? Это ты?
Я узнал голос Грифиуса.
— А ты кого ожидал?
— Если бы у меня даже и был выбор, то я все равно предпочел бы, чтобы это был ты. Но на данный момент ты можешь спуститься к портье и попросить его открыть эту дурацкую дверь, так как когда находишься в теле дракона, то сделать это совсем непросто.
— А где Пруди?
— Она ушла. К Глоину.
— И вы ей это позволили? Примите мои поздравления.
— Как ты понимаешь, выбора у меня не было.
Я тяжело вздохнул.
— Хорошо, сейчас вернусь.
Я спустился к портье и вернулся с запасным ключом. Когда открылась дверь, то передо мной предстало вполне достойное зрелище: ужасно запыхавшийся Грифиус растянулся на спине на полу.
— Скажу прямо, летать в закрытом пространстве очень трудно. — пояснил он, — уф!
Я взял его на руки и положил на кровать.
— Спасибо, — поблагодарил дракон. — Ну и что? Какие новости?
— Ничего особенного. Меня пытались убить, но, естественно, безуспешно.
— Правда?
— Ага, гоблины.
Он ничего не ответил.
— А вот еще, — сказал я, доставая из кармана скомканный номер «Утра волшебника».
И положил перед ним газету, раскрытую на нужной странице. Грифиус быстренько пробежал глазами статью.
— Все это происки проклятого Мордайкена, — с яростью выдавил он из себя.
— Мордайкен? Барон Мордайкен?
— А кто же еще? — удивился дракон. — Именно в тот момент, когда его живые мертвецы заговорили о независимости, я и прибыла в Ньюдон. Они сделали это для того, чтобы завлечь меня сюда. Зомби прекрасно понимали, что их уловка сработает. Я не думала, что они дойдут до такой наглости, чтобы объявиться в Парламенте, хотя это ничего в принципе и не изменило. Зло проявилось еще до того, как об этом можно было подумать.
На мгновение я застыл в удивлении.
Мордайкен.
Черт возьми, каким же я был беспросветным дураком! Вот он ответ на все вопросы!
Вот он ключ к загадке! Теперь нет никакого сомнения в том, что именно барон заставил нас выпить эту жидкость в «Мулигане».
Ради Святой крови Трех Матерей, как я мог быть настолько слеп, чтобы сразу не увидеть этого? Вы говорите, что мне никак не удавалось забыть это лицо! Конечно, это так, но в обыденных условиях Мордайкен не носил усов, а теперь, клянусь адом, он встал у меня перед глазами с кружками в руках, и еще все эти доброжелательные взгляды, которые барон бросал нам только для того, чтобы быть уверенным, что мы выпьем это пиво. О, Матери, о, Святые Матери. Так оно и есть. Теперь все стало ясно. Подлец пытался убрать со своей дороги Смерть.
— Это барон Мордайкен подлил нам в стаканы это зелье, — твердо заявил я.
— Вполне возможно, — согласился дракон.
Я чуть было не задохнулся от возмущения.
— Но как такое может быть?!
— Ну, раз уж ты его вспомнил, то это действительно был он. Что, впрочем, меня нисколько не удивляет. Именно поэтому его живые мертвецы и пришли сюда, я прекрасно понимаю их и все эти мрачные бредни. Первой целью было завлечь нас сюда. А следующий шаг состоял в том, чтобы пленить нас. Но вот барон, м-м-м. Меня бы очень удивило, если бы этот дурак действовал по собственной инициативе. Знаешь, Джон, я очень хорошо знакома с семьей Мордайкенов. И не представляю, где их нынешний представитель сумел достать звездную жидкость.
— Звездную жидкость?
— Очень интересно, — продолжал Грифиус. — Но нет, нет… ее достал кто-то другой, это несомненно. И у меня есть неприятное предчувствие…
— Расскажи, — попросил я в свою очередь, садясь на кровать, — что это такое, звездная жидкость?
Маленький золотистый дракон расправил свои крылья.
