— Всё, выходим, — сказал я.
И в очередной раз взяв Грифиуса на руки, спустил его на землю, после чего расплатился с возницей теми немногими деньгами, которые еще не успел потратить.
Фиакр описал полукруг, и мы остались в одиночестве под дождем. Желтоватые огни фонарей отражались в темных лужах на тротуарах. Наше появление тут казалось странным, даже почти неуместным. Я себя чувствовал очень неловко. Все вокруг было каким-то холодным, отчужденным.
Рядом со мной хранил молчание Грифиус. Он что-то высматривал. Я медленно поднял голову.
Два золотистых огромных дракона, охранявшие деловую часть города, замерли в абсолютной неподвижности под моросящим дождем. Своими золотистыми чешуйками, черными силуэтами и грозными огоньками, плясавшими у них в глазах, эти существа казались монстрообразными, ужасными. Статуи, но такие, которые могут в один прекрасный день ожить и испепелить весь город.
— Грифиус?
Дракон посмотрел на меня.
— Что мы здесь делаем? — спросил я.
— Молчи, — ответило маленькое животное.
Медленно, под проливным дождем, среди стен высотных зданий, подвесных мостов и стеклянных фасадов, мы двинулись вперед, подавляя уважительный страх, и остановились у ног одного из двух золотистых драконов. Я хочу сказать, что мы действительно стояли у его ног. Каждый коготь стража был длиннее и острее двуручного меча. Этот монстр напоминал нам об эпохе смут и переворотов. О той эпохе, когда все проблемы решались грохотом стали и языками пламени.
Грифиус поднял голову, чтобы посмотреть на гигантскую неподвижную фигуру, и я понял, что дракон тоже видит нас, так как он вытянул свою длинную шею, и ее золотистые кольца медленно растянулись, а ужасная морда зверя застыла прямо перед нашими лицами. Огромное создание рассматривало нас полузакрытыми глазами. Его зрачки в ожидании испускали золото.
Я напряженно замер, шепнув Грифусу:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Легким движением крыльев тот дал мне знак успокоиться.
Прошло некоторое время, показавшееся мне вечностью, проливной дождь, клянусь Тремя Матерями, так и не ослабевал, и вот огромный дракон широко раскрыл глаза. В какое-то мгновение наши взгляды встретились, и у меня внутри что-то зажглось, словно там родилась новая звезда. Наконец голова огромного монстра снова величественно поднялась. Его огромные бока наводили на мысль о металлической шкуре. А под этой броней билось огненное сердце. Мне даже послышалось это биение.
— И что теперь? — спросил я.
Но так и не дождался ответа. Гигантский дракон-стражник покинул свой каменный пьедестал и отошел от него на несколько шагов. Земля сотрясалась под его ногами.
Я наклонился, чтобы взять Грифиуса на руки, но так и застыл на полпути. Мы до нитки промокли. Разрази меня гром, какое зрелище! Этот гигантский металлический титан осторожно, словно предлагая нам занять место у него на спине, опустился на землю, прямо посреди улицы, заняв всю ее длину, а в нем была, возможно, добрая сотня футов! И вы только подумайте, что мы оказались единственными, кто видел все это! Может, нам просто снится сон?
В конце улицы в сумраке показался какой-то силуэт и тут же пустился наутек. Мы услышали только громкий крик и больше ничего. Шум драконьего дыхания напоминал работу паровой машины. Мне очень живо представилось, как заработал сложный механизм шестеренок, безостановочно пришли в движение поршни, клапана и пистоны, вороты и рычаги, и от этого из ноздрей зверя вырывались клубы пара. Я мог бы оставаться на месте, стоя с болтающимися руками, и смотреть на дракона до скончания времен, если бы не почувствовал легкое покалывание в икрах. Грифиус, пытаясь привлечь мое внимание, вцепился мне в брюки.
— Эй! — сказал он.
— Что эй?
— Долго мы еще будем так стоять?
— А что нам надо делать? — поинтересовался я.
— Садиться.
Я подошел к дракону и дотронулся рукой до его чешуек. За них вполне можно было уцепиться и, конечно же, забраться наверх, но… а почему бы и нет? Взяв Грифиуса на руки, я начал карабкаться на спину монстра. Огромное существо не выказало никакого недовольства. Естественно, мне пришлось испытать легкое головокружение. Все же все это было довольно странно: взгромоздиться на спину дракона, а он такой огромный, да еще и живой, живой! Я, который всегда считал стражей неподвижными и смотрел на них, как на обычные статуи, теперь чувствовал под этой мокрой от дождя металлической шкурой течение бессмертной холодной крови.
Неоднократно ваш покорный слуга чуть было не соскальзывал вниз, но каждый раз находилась чешуйка, за которую получалось удержаться. И с каждым мгновением я поднимался чуточку выше, пока, в конце концов, не оказался сидящим на самой вершине с бьющимся сердцем, испытывая победное чувство. Мне удалось усесться, мои ноги лежали на золоченой шкуре, руки из всех сил вцепились в металлического монстра.
Дракон медленно поднялся, его огромные крылья, задевая соседние здания, пришли в движение, и все огни делового квартала слились в один, так как он побежал. Фонари превратились в искорки, тротуары изогнулись, а деревья, попадавшиеся нам на пути, клонились. Все окружающее нас стало просто одним воздушным порывом, и когда я до боли в руках вцепился в драгоценные чешуйки, то почувствовал, что мы оторвались от земли в одном мощном порыве. Оторвались от домов, садов и от всех жалких, мирных душ, и мое сердце ушло в пятки, а легкие наполнились воздухом священной ночи.
Дрожащее небо рассекли голубоватые молнии и облака оказались совсем близко. Наш экипаж из чистого золота и леденящего страха вырвался из нижнего мира, и когда луна, пролетающая мимо, улыбнулась мне, перед моими глазами внезапно, как при дневном свете, встало лицо Леонор Паллбрук. И я понял, что до сих пор жил только для этого момента, и впервые почувствовал себя самим собой.
Под громом
Когда я открыл глаза, стояла глубокая ночь, но мою душу еще бередили картины нашего полета. Я лежал, растянувшись на тротуаре, а хлопья снега, нерешительные, как молодые белые бабочки, медленно парили рядом со мной, словно проявляя сожаление.
Грифиус сидел под боком у меня. Моя голова раскалывалась от сильной боли.
— Что произошло? Где дракон?
Я приподнялся на одном локте и начал массировать ноющие плечи. Мы находились на холме, на одном из его склонов. За спиной у нас стояли старые заброшенные каменные постройки. Одиночество, снег, который начал укрывать округу и оседать на ветках мертвых деревьев, неподвижные вороны — все это обрушилось на нас. Перед нами было огромное поместье, серая масса с башенками по бокам, стоящее позади заросшего сада.
Серые статуи, казалось, вылезали прямо из земли. Ограда поместья относилась к неопределенному времени.
Putrefactio Vita est, гласила вывеска. Мне стало ясно, что мы добрались до цели. Но как? На спине дракона?
