Я совершенно не представлял, что можно сказать еще в подобной ситуации.
Хорошая погода, для этого времени года, да? Вряд ли такой ответ удовлетворит зомби.
Или: я, Джон Мун, тренер огров, вы меня не узнаете? Определенно не пойдет.
— Я просто вами восхищаюсь, всеми живыми мертвецами.
— Я чуштвую жапах твоего можга.
— Правда?
Он протянул ко мне дрожащие руки и начал раскачиваться взад-вперед.
— Я голоден. Сильно голоден.
— У меня с собой ничего нет, — заявил я и похлопал себя по карманам. — Очень жаль. И все же я вами восхищен. Вашей борьбой с парламентом. Браво!
Продолжая все это говорить, я медленно начал отступать. Вот только это животное следовало за моими движениями. Я делаю шаг назад, он — шаг вперед. У меня не было возможности просто отойди на заранее подготовленные позиции.
— Больба с палламентом!
Во всяком случае, складывалось впечатление, что он не прочь поговорить.
— Ага! — заявил я и захлопал в ладоши. — Просто фантастика!
— Больба с палламентом, говолишь?
Чушь. Не та тема.
— Может быть, — продолжил я, не прекращая отступать, — мне кажется, что поведение вам подобных довольно безответственно.
Мысленно я прикидывал, сколько времени мне надо протянуть до того, как припустить бегом к калитке. Но сначала стоит выяснить, способна ли бегать эта развалина на лапах.
Я уже готов был проверить это на деле, а он — броситься на меня, но тут из ближайших кустов раздался голос. Который можно было бы назвать и ангельским.
— Оставь его, Селифан.
Из сумрака появился молодой прозрачный силуэт. Его длинное белое платье казалось сшитым из тюля с шелковой вышивкой, что выглядело довольно странным для данного времени года. Оно как легкий и воздушный саван развевалось за спиной моего нежданного спасителя. Силуэт повернулся ко мне лицом.
Леонор.
— Вы! — пробормотал я. — Что вы… что вы здесь делаете?
— Тс-с-с.
Она приложила палец к губам. И подошла совсем близко к зомби. На ее лице не было видно и тени страха.
— Селифан…
Старая развалина поклонилась и изобразила подобие улыбки.
Я был сражен наповал.
— Это — друг. Очень хороший друг. Он не желает вам никакого зла.
Зомби посмотрел на меня. Теперь в его глазах я мог прочитать свой шанс. Леонор склонилась над ним и что-то прошептала ему в ухо. На лице монстра появилось выражение удивления, которое постепенно сменилось успокоением. Селифан медленно повернулся в сторону усадьбы. И тут же превратился в тень, ничем не отличимую от других. Я остался один с Леонор.
Она приблизилась, скорее скользя по воздуху, чем шагая по земле, круговорот снежинок образовал вокруг ее головы некое подобие нимба.
Прекрасное видение остановилось совсем рядом со мной.
Мне хотелось ее обнять, но мои руки прошли сквозь призрачное тело. Я одновременно испытывал холод и нежность.
Меня охватила глубокая грусть.
— Ты…
Она кивнула. Леонор не прекращала улыбаться, но в ее улыбке присутствовала какая-то странная тень.
— Ты мертвая.
Она вскинула голову, встряхнув волосами, и при этом почти рассмеялась. В ее глазах светилась тихая нежность.
— Да, Джон, на вещи можно посмотреть и так.
Я почувствовал легкое головокружение и попытался взглядом найти что-то такое, за что можно было бы зацепиться. Но ничего не нашлось. Там были только мы.
— И все же я… притронусь к тебе, обниму тебя.
Мои руки тянулись к ней, но она слегка отодвинулась от меня.
— Леонор.
— Доверься своим чувствам, Джон Мун. Ты для НЕГО особенно дорог. Он не может сделать ничего плохого. Ты слишком важен для НЕГО.
— НЕГО?
Когда я двинулся в ее сторону, она резко отступила. Теперь Леонор летела в добрых трех футах над землей под ветвями кипарисов и была красива, как никогда. Я почти ощущал ее аромат: тонкий аромат, которым обладала только она.
— Мне это известно лучше, чем кому-либо, — заверил прекраснейший из призраков.
— Ведь именно ОН сделал меня такой.
— ОН? — переспросил я, словно во сне.
— ОН всем нам угрожает, Джон. Если ты, конечно, помнишь мой сон.
— Леонор? О каком сне ты говоришь?
Ее висящий в воздухе силуэт начал бледнеть и вскоре исчез вовсе.
Я так ничего и не понял. Этот дракон, который на спине принес нас сюда. А теперь еще и Леонор! Леонор со своими снами. Эй, но сам-то я, у меня тоже были сны! Ну ладно, а дальше? Кто понимает что происходит? А потом мне на память пришли те редкие моменты, которые мы провели с ней вместе. «Я совершенно не понимаю, чего он хочет добиться, каков его замысел». Это она говорила не про мужа, нет. Тут речь шла про кого-то другого. Про кого же? Черт подери, кто же этот «ОН», упоминание о ком так режет мои уши?
Мне определенно надо будет сходить на это тайное собрание, которое должно состояться завтра ночью на Греймерси-сквер, если, конечно, я к этому времени еще буду живым. Что-то мне говорило, что эти люди отстоят еще дальше, чем я, от происходящего.
С другой стороны, не в этом заключается главная трудность.
Стоило мне погрузиться в свои околонаучные размышления, как на мое плечо легла на этот раз вполне реальная рука. Я подпрыгнул словно сумасшедший.
Это снова оказался зомби. Чем-то похожий на камнеломку. На самом деле он никуда не уходил.
— Эй, Корешкообразный! — сказал я, поворачиваясь. — Какой приятный сюрприз!
Я быстренько отступил назад, споткнулся о булыжник, потерял равновесие и рухнул на спину, задрав верх все четыре конечности.
— Подожди, — сказал мне зомби.
Он склонился надо мной, его лохмотья развевались на ветру. Ну прямо пугало на снегу.
— Вам чем-то можно помочь? — спросил я, делая попытку подняться.
— Нам надо кое-што шделать.
— Нам?
— Ждешь кломе наш никого нет.
— Согласен.
У меня не было ни малейшего представления о том, что он хочет сказать. И вот, Джон Мун, настало время тебе блефануть. И я, ну…
— Она шов'ем лядом, да?
— Каким лядом?
— Шовшем лядом, — с трудом выговорил он.
— А! Ты это о ком?
— Вы и шами плекласно жнаете.
Он поднял голову и засопел, к чему-то прислушиваясь.
