— Где тут находится выход? — спросил я Горация, свернув в коридор.
— Вон там.
Он показал в сторону потайной двери, и мы начали спускаться еще по одной, очень крутой лестнице. Я несколько раз чуть было не сломал себе шею. Голова Пруди закрыла глаза.
На мгновение мы остановились, чтобы перевести дыхание.
— Черт подери, Гораций! Я должен тебе по гроб жизни.
— Это все естественно, патрон. Мне все равно казалось неуместным передавать вас со связанными руками и ногами этому психу. Особенно после такого неудачного сезона.
— Твои слова согревают мне сердце.
Мы вышли в сад.
Снег покрыл все вокруг.
Бордель
Мы продвигались среди теней, скрываясь за деревьями. Живые мертвецы все еще были здесь: залезая друг на друга, они образовывали настоящие горы тел с торчащими руками, более или менее сгнившими ногами и гримасами на лицах. Зловонная масса, кажущаяся неподвижной, покрытая толстым слоем снега. Издали все это выглядело каким-то меняющим формы монстром, хнычущим и стонущим, упрямо отказывающимся сдвинуться с места.
Я пустился бегом, держа в руках то, что осталось от Пруди, Гораций несся галопом, наступая мне на пятки.
Из этого хаоса высунулась голова. Она с большим удивлением посмотрела на меня.
— Что происходит? — спросил я.
— Вон там сама Смерть, — заметила Пруди. — Эй! Привет!
Гномесса (точнее, ее главная «деталь») снова принялась плакать. Очевидно, она испытывала какие-то трудности в связи со своим новым положением.
— М-м-м-м! М-м-м-м-м-м! М-м-м-м-м-м-м! — протестовал кто-то в глубине кучи.
— Дракон? Дракон… под вами?
Голова сделала утвердительный знак. Пруди тихонько взвизгнула. Гораций озадаченно почесал подбородок.
— Патрон…
Я махнул рукой в его сторону.
— Подожди.
И после этого снова повернулся к зомби.
— Но зачем вы это сделали?
— Она сама попросила нас сделать так. Смерть нам сказала: не дайте мне двигаться.
— Теперь вы можете прекратить ее держать.
Зомби бросил в мою сторону злобный взгляд.
— Ни за что.
— Патрон, может, нам все же стоит поторопиться?
Я повернулся к Горацию.
— Хочу свое тело, — заявила голова Пруди.
— Ты можешь приподнять все это? — спросил я Горация и показал на кучу живых мертвецов.
— Могу попробовать, но…
— Хочу мое тело.
— Так попробуй.
— Патрон…
— Хочу мое тело!
— Заткнись!
Пруди посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— Очень сожалею, — сказал я. — И обещаю вам, что попозже мы этим обязательно займемся. — Ну, давай! — Это уже Горацию.
Огр пожал плечами, отступил немного назад, чтобы взять разбег, и ринулся к колышущейся пирамиде. Как только зомби поняли, что происходит, то тут же попытались этому воспротивиться. Но было уже поздно. Гораций на полной скорости врезался в них.
Масса тел развалилась, словно выставленный в начале игры треугольник кеглей. Живые мертвецы стремительно разлетелись в разные стороны и тяжело упали в сугробы.
Некоторые еще остались на месте пирамиды, но большинство рассыпалось, натыкаясь друг на друга. Я положил голову Пруди на снег и попробовал поймать несколько монстров за плечи, с целью убедить их не разбегаться далеко. Большинство было слишком неполными, чтобы быстро двигаться. Это мне помогло.
— Эй! — запротестовала одна из живых мертвецов.
В самом сердце пирамиды, на ее дне, дрожа, буквально зарывшись в снег (торчал только самый кончик хвоста), сидел спрятавшийся Грифиус. Мне показалось, что его распирает от ярости.
— Зачем ты это сделал? И…
Он увидел голову Пруди.
— Все кончено, — сказал я. — Обе ваши сестры захвачены в плен.
— Патрон! — тревожный вопль Горация заставил меня поднять голову.
Гоблины барона Мордайкена выскочили в сад, и мы оказались обнаруженными. Они стремились прямо к нам, в их руках, как грозные вентиляторы, сверкая, мелькали рапиры.
Я схватил дракона на руки и повернулся к живым мертвецам, которые развалились на снегу и потихоньку приходили в себя.
— Нам надо быстренько найти надежное убежище, — сказал я, указывая Грифиусу на преследователей.
По брошенному на меня взгляду стало понятно, что он не слишком-то согласен с этой идеей. Может быть, мое обращение с ним, на его взгляд, было слишком фамильярным.
Я распахнул свое пальто и пихнул в тепло маленького зверька.
— А котел? — взволнованно спросил Грифиус, — они закрыли котел?
Пришлось быстро кивнуть головой, застегивая полы пальто. Зомби, размахивая руками, начали собираться вокруг нас. А гоблины продолжали наступать. Столкновение было неизбежным. Я повернулся к живым мертвецам.
— Они пришли за Смертью! — громко крикнул я. — Они уже захватили в плен двух ее сестер.
Зомби смотрели на меня с недоверием. Я подхватил с земли голову Пруди и пустился бежать, Гораций следовал за мной по пятам. По раздавшемуся за нашими спинами звуку стало ясно, что моя хитрая стратегия удалась, по крайней мере, на какое-то время: живые мертвецы набросились на гоблинов с твердым намерением рассчитаться с ними за предательство.
Наша компания с бешеной скоростью неслась по склону кладбища. Гораций распахнул калитку одним ударом плеча. Мы еще на несколько мгновений задержались, чтобы попробовать поймать второе дыхание. У нас под ногами лежал Ньюдон, еще более загадочный, еще более волшебный, чем когда-либо. Силы мои были на исходе. Грифиус высунул голову из-под пальто и огляделся.
— Я теперь знаю, как выйти из этого тела, — сказал он. — А что случилось с Пруди?
— Вы знаете…
— Да… Вперед!
Дракон изрыгнул в сторону города струю оранжевого пламени.
— Чтоб тебя, — сказал я. — Конечно, поступайте, как считаете нужным, только будьте поосторожней.
Вы чувствуете, я в первый раз, можно считать, не выругался.
— Сожалею, — извинился Грифиус. — Так что там с Пруди?
— Спросите у нее, — вздохнул я.
Но находящаяся в моих руках голова горничной закрыла глаза.
Вот так-то, этот маленький дурачок опять оказался у разбитого корыта. Ага.
Природа и Магия была захвачены бароном Мордайкеном. Орды вооруженных до зубов гоблинов мчатся по нашему следу. Смерть спрятана у меня под пальто и уже начала чихать. А он — сожалеет?
