Далее. Стена. Трупы. Что делать? Правильно, убирать.
Глава 9
А когда Босе вырастет большой и умрет, мне нужно будет жениться на его жене?
А. Линдгрен.
Рейн.
Добром это не кончиться. Более того, неизвестно, кончится ли вообще.
Я хмуро взмахнул хвостом и посмотрел на Ворона. Он только пожал плечами. Чем дальше продвигается дело, тем больше оно выходит из-под контроля. Слава Тенетам, хотя бы собственная лаборатория еще не начала преподносить сюрпризов.
Я вздохнул и осмотрелся. Тонкий слой пыли осел на всем, что имело горизонтальные поверхности. А ведь были времена…
Весь день все мои мысли вертелись вокруг одного – меня переиграли. На собственном же поле. Обставили, как мальчишку. Я резко дернул головой. Система навигации – это переходит все границы. Это, демоны меня побери, переходит все, что можно!!!
Пальцы стиснули что-то твердое и изо всех сил швырнули о стену. На секунду стало легче. Но по прошествии этой секунды холодная мерзкая тревога снова сжала сердце. И в такое время я покидаю свой корабль…
Но ведь отчего-то это смогло произойти. Значит, что-то пропущено, что-то важное… Я прекратил мереть шагами помещение. Эмоции никогда не давали ничего хорошего. Необходимо успокоиться и как следует проанализировать происходящее. Я подбросил запальную искру в стенную нишу, и опустился в кресло возле этого своеобразного камина. Пересушенное дерево с еле слышным потрескиванием занялось ровным оранжевым пламенем. Соланская моя половина довольно потянулась. Вообще, вся эта каюта была гораздо более подстроена под эту часть моей натуры. Или, вернее, под меня. Привычка – великая вещь, а самой моей прочной привычкой было мнение, что я остался соланцем, несмотря на физиологию. В конце концов, здесь живет Скай, пусть даже время от времени, поэтому исключительно жилое предназначение каюты в достаточной степени оправданно. Мысль о напарнице заставила меня вспомнить, что проблемы преследуют нас обоих. Я не разбираюсь в политике ни правых, ни левых, ни нас самих. Более того, не считаю нужным пытаться это делать. Но то, что там происходит, беспокоит Скай, а в этом вопросе я доверяю ее мнению. Возможно даже, что именно в тех непролазных политических дебрях, в которых рыщет сейчас моя вихрастая птичка, и скрывается причина всего происходящего.
Но опять же… Я прикрыл глаза и перебрал в памяти каждую мелочь. Одно то, что к моим системам смогли найти подход, говорит о серьезности противника. Я припомнил всех, кого можно было заподозрить в данной ситуации. Кое-кто подходит, но с такой натяжкой…
Да никто не подходит!
Огонь взметнулся вверх, отвечая на мою вспышку раздражения. Я опять через что-то перескочил. Что же меня во всем этом так настораживает? Какое-то несоответствие, какое-то… Какое-то – что? Как раз этого я и не мог понять. И чем настойчивее я пытался это сделать, тем сильнее это понимание от меня ускользало. Я вскочил, одним импульсом притушил огонь до тлеющих угольев. Ворон только взмахнул рукой. Оставь. Как хочешь.
Я направился к выходу, но уже на пороге обернулся. Темная фигура летописца сгорбилась над разгорающимся огнем. Он резко обернулся, бросив на меня острый взгляд…и у меня перед глазами все поплыло. Красные отсветы на его нетопырьих крыльях стекли на пол кровью. Чернота волос разлилась опрокинутыми чернилами во все стороны. Я не видел ни комнаты, ни огня, ни глядящего на меня сола. Я видел туманную землю, красную от крови и золотоглазую черную птицу, рассыпающуюся пеплом. Я мотал головой, но пепел все проносился мимо меня серыми струйками. Я закрыл глаза и приказал себе успокоиться. Это не помогло – я перестал видеть, но услышал, почти на грани восприятия, шелестящие слова: «Что вплетено в Полотно, не изменишь…».
Это было уже слишком. Я попятился и все убыстряющимся шагом вышел из каюты. Руки тряслись мелкой дрожью, и понадобилась вся моя сила воли, чтобы успокоиться. И ведь если вдуматься, не произошло ничего из ряда вон выходящего – разного рода видения будущего донимали меня всю сознательную жизнь. Но как же это мерзко! Особенно если эти «предсказания» касаются тех, кого ты знаешь. Я чертыхнулся и пошел в пультовую. В конце концов, у меня еще уйма работы.
Лаборатория пребывала в еще более запущенном состоянии, чем я помнил. Криптоновая клетка со скелетными основами в углу тускло поблескивала, и раритетный навесной замок (юмор моей напарницы всегда имел обыкновение принимать материальные формы) выглядел на этом фоне изрядно проржавевшим. Подобное состояние чем-то очень родного мне места было неприятно. Когда я был здесь последний раз? Пять лет назад? Десять? Для меня совсем недавно. Но для помещения…
Я быстро прошел дальше. Потом, все потом. Видение только добавило мне плохого настроения. Жизнь давно приучила меня к мысли, что на послания собственного подсознания стоит обращать внимание. И уж если у меня начинают дрожать руки… И не без причины. Я остановился и прислонился к стене. При мысли о том, что я правильно понял то, что видел, мне становилось очень не по себе. Надо обсудить это со Скай. Обязательно. Предсказания смерти всегда бывают серьезными.
Я набрал код на панели, и дверь послушно отъехала в сторону. Детище моих рук осталось таким же, как и всегда – антистатическое поле не давало пыли засорять конструкцию. Защитные экраны были подняты, и постороннему эта машина могла показаться колонной из зеленоватого металла. Я посторонним не был и после прохождения нескольких достаточно стандартных степеней защиты экраны мягко заскользили вниз. Все-таки это в своем роде произведение искусства – пусть и довольно своеобразное. И четкие, цельные очертания огромного цилиндрического сооружения, минимализм и функциональность деталей и легкий матовый блеск по-своему красивы.
Я вошел внутрь и сел перед базой главной консоли. Защита внешних экранов потому и стандартная, что запустить систему управления машиной могу только я и Скай – настройки системы реагируют только на нас двоих. Для прочих внутри есть только несколько панелей без признаков какого-либо назначения. Система сработала, как всегда, безукоризненно – опознав меня, проекции консолей возникли над своими базами. Пространство зарябило от множества схематичных мерцающих линий. Вся информация с раскинутых по всему необъятному пространству Ангела камер слежения проступала сюда – и выводилась на широкий обруч, находящийся сейчас у меня перед глазами. Экран был бы более удобен, но гораздо менее защищен от проникновения непрошеных гостей. Пальцы привычно забегали по проекциям, действуя скорее по привычке, поскольку кроме изображения, даваемого камерами, я ничего не видел. Прикосновения к участкам лучей проекции посылало команды, которые тут же выполнялись в любой части корабля любым механизмом, поскольку машина была вживлена в тело корабля, и воспринималась им как центр управления.
Серией точечных касаний поднялись несколько палубных люков, с помощь длинного резкого движения по одной из линий перекрылись два шлюза, расчищая путь по затопленному отсеку. Я подождал, пока схлынет водный поток, унося с собой всю ту чисто пещерную фауну, которая успела там поселиться, и проверил палубы на несколько километров вокруг. Чисто. Где-то на другом конце корабля делят добычу контрабандисты, в глубинных уровнях шныряют стаи крыс, в водонакопителях в южном секторе тоже пока тихо. Корабль спокоен и живет своей жизнью.
