— Там у вас, знаете ли, катастрофа, — весело
ответила Люба. — В одной спальне потоп и грязь несусветная.
— Окно ведь было разбито, — расстроилась
Марина. — Но у нас есть вторая комната.
— Там теперь то же самое. Во время грозы повалило
дерево, и оно упало так неудачно, что вышибло раму. Жить в коттедже нельзя —
электричество отрубилось. Когда Аркадий доложил обстановку Анисье Петровне, та
распорядилась вас переселить. Конечно, они наймут, кого нужно, и все в коттедже
сделают. Вы только потерпите. Аркадий Иванович почему-то считает, что это он во
всем виноват.
— А Дима? — спросила Марина, подозревая, впрочем,
что ее так называемый братец воспринял переезд с восторгом.
— Дмитрий Сергеевич куда-то ушел, — обернулась
Люба. — Я думала, вы знаете куда.
— Я не знаю, — покачала головой Марина.
Люба наклонялась к сумке, доставала оттуда вещи и ловко
надевала их на «плечики».
— Я вам еще тапки принесу, — пообещала она. —
А то от тех ваших остались одни помпоны. Кстати, завтрак подадут через полчаса.
Вы любите слоеные булочки? Или лучше с маком?
Когда Люба ушла, Марина потерла лоб рукой и поморщилась.
Кажется, Юрий вчера сказал, что влюблен в нее. Еще он заявил, что хотя она
неумная и некрасивая, ему хочется на нее смотреть. Марина хмыкнула. Потрясающий
тип! Ей никогда еще не объяснялись в любви в столь оскорбительных выражениях.
Она отправилась умываться, размышляя, зачем он разыграл эту комедию.
В коридоре так вкусно пахло свежевыпеченными булочками, что
Марина притормозила и, блаженно прикрыв глаза, потянула носом воздух. И в тот
же миг уютную утреннюю тишину разорвал пронзительный женский крик:
— А-а-а-а-а-а!!!
Марина подпрыгнула, не зная, куда бежать и что делать.
Немедленно пооткрывались двери, и из них повыскакивали обитатели второго этажа
— кто в чем. Юрий, на котором болталась рубашка, одетая наполовину, оказался
ближе всех к ней.
— Что с вами?! — ужасным голосом спросил
он. — Почему вы вопите, как гиббон?
— Это не я, — испуганно ответила Марина, и тут
крик раздался снова.
— Это Любин голос! — воскликнул Аркадий. — Не
пойму только, где она!
— Она… Она пошла в Димину комнату, — пролепетала
Марина, указав пальцем в конец коридора. — Вещи разбирать.
Все рванули туда, а ей вдруг сделалось совсем нехорошо. Было
совершенно ясно, что просто так вопить на весь дом никто не станет. Наверное,
Люба обнаружила в комнате что-то ужасное. Диму, лежащего на полу с вонзенным в
сердце кинжалом, например. Марина почувствовала, что земля уходит у нее из-под
ног, и сползла по стенке на пол. Тотчас кто-то потянул, ее за шиворот.
— Вставайте! — потребовал Юрий. — Слезами
горю не поможешь.
— Что с ним? — слабеющим голосом спросила Марина,
чувствуя, как дрожат у нее коленки.
— Кажется, на него упала ваза. Ее ураганом снесло.
Может быть, он еще жив.
Мимо них с топотом пробежали Аркадий с Аллой, Дарья и
Валерий Леопольдович. Лица у всех были одинаково перекошены и бледны.
— Ваза? — недоумевающе переспросила Марина. —
Ничего не понимаю…
— Ваза, ваза! На Романа упала ваза! — нетерпеливо
повторил Юрий.
— На какого Романа?
— Вы еще и бестолковая к тому же! Как я мог в вас
втрескаться? — Марина похлопала глазами. — Сидите тут и ждите меня.
Или подите к Любе, она там бьется в истерике.
Сидеть она, конечно, не стала и к Любе не пошла, а побежала
в комнату, быстро влезла в платье, распахнула окно и перевесилась через
подоконник. Голова и плечи тотчас намокли, потому что снаружи моросил унылый
дождь. Небо, обложенное ватными тучами, опустилось угрожающе низко и медленно
ползло куда-то за лес, задевая брюхом верхушки деревьев.
Роман лежал на забетонированной площадке возле дома лицом
вниз, весь в серо-белых осколках. Марина повернула голову и тут же все поняла.
По обе стороны черного хода возвышались две колонны, украшенные гипсовыми
вазами. На одной колонне ваза выстояла, другую же, по всей видимости, снесло
ветром. Ничего удивительного — ветер был ураганный. Но вот как Роман оказался
на улице в самый разгар грозы? Что он там делал, ночью, позади дома?
Марина быстро спустилась на первый этаж и побежала в
гостиную. Здесь была дверь, ведущая в небольшой предбанник перед черным ходом.
Дверь была распахнута настежь, и в нее как раз входили мужчины. Анисья Петровна
сидела в кресле возле окна прямая, как палка, с сумрачным челом.
— Где ваш брат, Мариночка? — немедленно спросила
она, когда та появилась в комнате. — Почему он не идет меня поддержать?
— Я сама не знаю, где он, — ответила
Марина. — Я его с вечера не видела.
— Мы повезем Романа в больницу, так будет быстрее, чем
«неотложку» ждать. Я уже позвонил, — бросил на ходу Аркадий.
Софья, сгорбившаяся, как старуха, прошла вслед за ним
широким мужским шагом. За ней следом промчалась Дарья, зажимая рот двумя
руками.
— Софья! — громовым голосом окрикнула внучку
старуха. — Почему твой муж болтался под дождем вовремя урагана?
Софья остановилась и, не оборачиваясь, сказала через плечо:
— Он пошел молнии фотографировать.
— Фотографировать молнии? — не поверила Анисья
Петровна. — Он что, дурак?!
— Да! — крикнула Софья, неожиданно
сорвавшись. — Он дурак! А вы что, не знали?! Он всю ночь где-то бегал. Я
проснулась — он копается в ящике. Я спросила его, что он делает. Он ответил,
что ищет фотоаппарат, хочет пойти поснимать молнии. Я сказала ему, что он
идиот, и снова заснула. Это васустраивает?
— Устраивает, — кивнула Анисья Петровна. — А
фотоаппарат нашли?
— Там нет никакого фотоаппарата, — пробасил
Володя, входя в комнату и отряхиваясь, словно собака. — Если только он не
отлетел куда-нибудь в траву.
— Какая там трава? — раздула ноздри Анисья
Петровна. — Там газон, стриженный под машинку, — пуговицу найти,
можно!
— Ах, оставьте, мама! — простонала Дарья. —
Когда он очнется, сам все расскажет.
— Он соврет, — буркнула старуха. — Как
всегда. Свет не видывал таких врунов и сочинителей, как твой зять.
Дарья фыркнула и выскочила из комнаты. Аркадий и Володя
повезли пострадавшего в больницу, с ними поехала Софья. Марина некоторое время
слонялась по первому этажу, потом Дарья сварила всем кофе и разогрела в
микроволновке булочки.
— Люба, рыдает где-то наверху, — сообщила она.
— Она рыдает! — возмутилась Анисья
Петровна. — Тоже мне близкая родственница!
— Вы прошлой ночью больше не выходили из своей
комнаты? — тихо спросил Юрий, когда они убрали посуду.
