— Почему вы все время переспрашиваете? — прошипела
старуха.
— Потому что я не понимаю, о чем вы говорите.
— Я говорю о том, что Женя тоже был тут, когда Иван
утонул в ванне. Теперь он приехал, и все на месте. Все птички в клетке.
— Хорошо, — сказала Марина. — Я им займусь.
Конечно, она вешала старухе лапшу на уши. Что значит — она
им займется? Она только и ждет, когда Куманцев даст о себе знать. Сама она в
деле сыска полный и абсолютный профан. Хоть и будущий юрист. Впрочем, она не
видела себя ни Перри Мейсоном, ни даже Деллой Стрит. Евгений оказался высоким и
слегка костлявым молодым человеком с окрашенной в три цвета головой и наглыми
глазами. Он свысока разговаривал с родителями, бабку потрепал по щеке, а
прабабку нехотя поцеловал в щеку. Когда ему представили Марину, он немедленно
спросил:
— Надеюсь, вы к нам ненадолго.
— Мариночка моя гостья, — ледяным тоном заявила
Анисья Петровна.
Евгений пожал плечами и ушел разбирать вещи.
— Ты поедешь к дяде Роме на могилу? — крикнула ему
вслед Дарья.
— Это что, необходимо?
— Нет, но…
— Ну и ладно.
«Избалованный тип, — подумала Марина. — Надо
разузнать о нем побольше. Допустим, я доктор Ватсон. Когда вернется Шерлок
Холмс, он потребует у меня подробнейшего отчета. Я должна запоминать каждую
мелочь. И делать что-нибудь, не сидеть! Вот сейчас Валерий Леопольдович
отчалит, и я что-нибудь обязательно сделаю», — решила она.
Валерий Леопольдович стащил вниз две здоровенные сумки с
раздувшимися боками, из кармашков которых торчали самые неожиданные предметы.
На нем был костюм в крупную клетку, в петлице которого красовалась белая роза,
оборванная под самый «подбородок».
— Что ж, мама. Не знаю, когда мы в следующий раз
поговорим по душам…
— Я что, не смогу тебе звонить?! — ужаснулась
Анисья Петровна, когда сын объявил, что мобильный телефон не сработает.
— Это же Африка, а не Капотня!
— А если я умру?!
— Ты не сделаешь такой глупости, — заявил
он. — По крайней мере до тех пор, пока я не вернусь, договорились?
Марина вежливо попрощалась и отошла в сторонку, чтобы дать
родственникам повиснуть у отъезжающего на шее. Когда такси скрылось за
поворотом, все потянулись в дом. Марина шла последней, прямо за Катей. И вдруг
увидела на земле ту розу, что торчала у Валерия Леопольдовича в петлице.
Вероятно, он обронил ее в самый последний момент.
— Ой, роза! — воскликнула Марина.
Катя обернулась и испуганно уставилась на нее.
— Вы что?
— Валерий Леопольдович потерял розу! — объяснила
Марина, а про себя подумала: «Надо же, какие все стали нервные».
Впрочем, сама она тоже держалась на одном кофе. Юрий, у
которого, наконец, закончился карантин, поджидал ее возле двери. Лицо его
вернуло нормальный здоровый цвет, но выражение его было чересчур мрачным.
— Не думайте, что я все так и оставлю. Позже мы
продолжим наш разговор, — пообещал он.
— А о чем мы разговаривали? — спросила Марина,
делая вид, что ничего не помнит.
На самом деле она была убеждена, что за его неожиданным к
ней интересом стоит нечто ужасно банальное. Возможно, Аркадий дал брату сотню
баксов за то, чтобы он «вызвал огонь на себя». Это было очень, очень
правдоподобным предположением. Хотя в глубине души Марине было жаль, что в нее
не влюбляются именно такие мужчины, как Юрий, — серьезные,
самостоятельные, умные и — чего уж там! — красивые. Лучшие свои годы,
когда ее сверстницы поступали в вузы, находили кавалеров и выходили замуж, она
поддерживала семью. А потом… Все, кто ухаживали за ней потом, не заслуживали
даже воспоминаний.
— Что предпримем? — шепотом спросила Анисья
Петровна, улучив момент, когда они с Мариной остались одни. — Вероятно, с
Дмитрием на самом деле что-то случилось. Мы не можем делать вид, что все идет,
как надо. Он должен был вести следствие в моем доме и вдруг — хоп! —
исчез. Наверное, следует связаться с его родственниками и поставить их в
известность. Или даже, — она сделала такое лицо, точно увидела
таракана, — позвонить в милицию.
Судя по всему, милицию Анисья Петровна не жаловала.
— Я смотрела по телевизору, как они работают! —
брезгливо объяснила она Марине. — Просто шуты гороховые! Шуты и пьяницы!
— А что вы смотрели? — осторожно поинтересовалась
та.
— «Агент национальной безопасности» и «Улицы разбитых
фонарей». Этого вполне достаточно!
Марина поднялась наверх и вошла в комнату Димы, в которой
он, впрочем, так ни разу и не ночевал. Посидела на его кровати, покопалась в
вещах. Потом взгляд ее упал на мобильный телефон, который был соединен с
зарядным устройством и подключен к розетке. Вопрос на засыпку — звонить
старшему Куманцеву или нет? Она испортит ему медовый месяц, это точно. В
задумчивости Марина провела пальцем по кнопкам и неожиданно замерла. Здесь ведь
есть повторный вызов! Можно узнать, кому звонил Дима в последний раз. Вдруг это
что-нибудь прояснит?
Она вытерла вспотевшую руку о платье, нажала кнопку, и на
экранчике немедленно высветился номер телефона. Марина переписала его на лист
бумаги и полетела вниз.
— Анисья Петровна, взгляните, — попросила
она. — Вам случайно не знакомы эти цифры?
Старуха приставила листок к физиономии. Несмотря на возраст,
никакой дальнозоркостью она не страдала и если что-то пыталась рассмотреть, то
подносила это к самому носу.
— Кажется, я знаю, — пробормотала она. —
Однако надо проверить.
Она прикрикнула на Катю, которая засунула голову в дверь, и
та немедленно испарилась. Потом полезла в записную книжку и воскликнула:
— Ну, конечно! Это телефон Тани, моей прежней медсестры.
Она ушла от меня нянчить внучку. Представляете, какая дура? Тут жила как у
Христа за пазухой, а там на нее все хозяйство повесили!
— Значит, перед тем как исчезнуть, Дима звонил вашей
бывшей медсестре?
— Ну да! Интересно только зачем.
— Думаю, нам тоже надо позвонить и спросить, о чем они
разговаривали.
— Я не могу этого сделать! — запротестовала Анисья
Петровна. — Никто не должен знать о моем договоре с Дмитрием! Если узнают
про нашу связь, сразу заподозрят, что он здесь появился не просто так. И ему
будет угрожать реальная опасность. Я не стану звонить, звоните сама!
Марина поняла, что переспорить старуху невозможно, и
принялась за дело. Заперлась в своей комнате и позвонила. Только на седьмом
гудке сняли трубку.
— Алло! — крикнул запыхавшийся и довольно молодой
голос. — Кого вам?
— Мне, пожалуйста, Таню. — Марина была сама
вежливость.
