— Он не скрылся, он по делам уехал, — торопливо
возразила Марина, наклоняясь, чтобы поднять платок и поискать кольцо. — А
вовсе не потому, что вы ему наговорили…
Кольца не было видно, и она встала на четвереньки, положила
голову на ковер и увидела книгу. Она сразу поняла, что это за книга, хотя под
диваном было темно и пыльно. Если бы у Марины было время подумать, она,
конечно, просто промолчала бы и сделала вид, что ничего не произошло. Но ее подвела
собственная эмоциональность.
— Ой! — воскликнула она радостно. — А вот и
книга!
— Какая книга? — спросил Володя и нервно
пробороздил свою лысину салфеткой, которой только что вытирал руки.
— Я имела в виду — кольцо, — неловко сказала
Марина. — Сейчас я его.., достану.
Она задрала попу и стала шарить рукой под диваном, не
догадываясь о том, что сию секунду подписала себе смертный приговор.
Юрий наблюдал за ней со смешанным чувством волнения и
неудовольствия. Эта забавная девица ему нравилась. Сильно. Он первым начал
проявлять чувства и даже негодовал, когда она не приняла их всерьез. Но как
только заметил в ее глазах знакомый блеск, немедленно спасовал. Так блестят
глаза у женщин, которые неожиданно замечают в витрине «ту самую кофточку», без
которой жизнь будет прожита зря. Он не хотел стать такой кофточкой. И
одновременно знал, что она все равно будет куплена, даже если покупательнице
потом придется голодать.
Достать книгу при всех было невозможно. Да и незачем,
впрочем. "Записки там все равно уже нет, — решила Марина. — А
для чтения на ночь у меня есть «Орфографический словарь школьника».
Выпросив у Любы булку с маком, Марина отправилась к себе и
еще в коридоре услышала, как гудит мобильный телефон. Она влетела в комнату,
схватила трубку и крикнула: «Алло!», надеясь на неизвестно какое чудо.
— Алло! — сказала трубка голосом исчезнувшего бог
знает когда Димы Куманцева. — Марина, это ты?
— Как вы могли?! — вопросила Марина высоким тонким
голосом, каким, вероятно, кричат на своих мужей рафинированные преподавательницы
музыкальных классов. — Вы даже не позвонили!
— Я позвонил сейчас, — сообщил Дима откуда-то
издалека. Будто трубку он держал далеко от уха. — Я вернусь недельки через
две.
— Я чуть с ума не сошла! — Марина еще не все ему
высказала. — Я звонила вашему брату!
— Не волнуйся, сестра! — прочувствованным тоном
подбодрил ее тот. — Я тоже с нетерпением жду нашей встречи.
После этого в высшей степени выспреннего заявления он
отключился. Марина некоторое время смотрела на трубку испепеляющим взором и дышала,
как лошадь, чудом доскакавшая до финиша и готовящаяся сдохнуть. Так ее
подставить! Она тут воображала всякие ужасы, а он звонит и заявляет: «Не
волнуйся, сестра!»
Марина безумно разозлилась и даже уснуть не смогла. Не
помогал и «Орфографический словарь», несмотря на то что она читала его самым
внимательным образом. Тогда она достала булку и стала ее жевать, разгуливая по
комнате взад-вперед. «Вот так люди толстеют на нервной почве, — подумала
она. — Они просто не замечают, что едят, и могут слопать целый холодильник
провизии».
Она засунула в рот последний кусок булки, кинула взгляд в
окно и увидела, что по дорожке движется белая фигура без головы. Марина застыла
и некоторое время наблюдала за ней, пока не сообразила, что по саду шатается
черноволосая Софья в ночном пеньюаре. Вот она вошла в лунную реку, которую
подпитывал электрический свет, падающий из окон, подняла голову и поманила к
себе кого-то указательным пальцем. «Может, меня? — испугалась Марина. Она
ткнула себя в грудь и пожала плечами. Софья снова поманила. — Что ей от
меня надо?»
Больше всего она боялась, что Софья снова начнет
пророчествовать и нагонит на нее страху. Тем не менее не откликнуться на призыв
безутешной вдовы было неэтично. Поэтому Марина бросилась к шкафу, достала
оттуда черный спортивный костюм и заскакала по полу, натягивая штаны. Кое-как
попала руками в рукава куртки, сунула ноги в тапочки, которыми осчастливила ее
Люба, и скатилась по лестнице на первый этаж. Скатилась — и увидела, как в двери
черного хода исчезает чья-то спина. Она бросилась за ней во все лопатки, словно
Алиса за Белым Кроликом.
Белым Кроликом оказался Юрий. Разве могло быть иначе? Только
он шатался по участку по полночи, а утром вставал бодренький, словно горнист,
играющий «зарю». Широким шагом он прошел через газон и свернул за сарай. Марина
белкой поскакала за ним, прильнула к стене сарая и высунула нос из-за угла.
— Я уж думала, ты вообще не придешь! — с надрывом
выговорила Софья, бегая вокруг садовой скамейки, ломая руки и подметая подолом
траву.
— Но я пришел, — откликнулся Юрий и попросил:
— Перестань, пожалуйста, мелькать и объясни, зачем ты
вытащила меня в сад, когда можно было поговорить в комнате?
— Я не хочу, чтобы нас подслушали.
— Бог с тобой, Соня! — рассердился Юрий. —
Что за тайны мадридского двора?
— Да, тайны! — воскликнула та. — Я решила
сказать тебе всю правду, потому что не могу больше носить ее в себе. Она
раздирает меня на кусочки.
— Выкладывай.
— Ураган не виноват! Кто-то сбросил на Романа ту вазу.
Его убили!
— Приехали, — пробормотал Юрий. — С чего ты
взяла? У тебя опять были видения?
— Не надо смеяться над моими видениями! Тем более что,
как видишь, они иногда сбываются. Сама в это поверить не могу.
— Да уж. Ты еще за день до грозы начала говорить, что
поднимется ветер и все умрут. Как это понимать?
— Мне хотелось, чтобы все испугались и приставали ко
мне с вопросами!
— Но откуда ты узнала про ветер?!
— Я слушала прогноз погоды.
— Черт тебя побери. Соня! Ты действительно всех
напугала. Подожди, но ведь отцу ты тоже что-то такое предрекла накануне смерти.
Сказала, что ему нужно опасаться воды!
— Я прочитала гороскоп в женском журнале. Там так и
было написано: «Львам следует опасаться воды».
— У меня просто нет слов.
— Но сейчас я хочу рассказать тебе одни голые факты. В
ту ночь я спала, как сурок. Ни разу не проснулась и понятия не имею, где
шатался мой муж. Когда меня начали об этом спрашивать, мне стало стыдно, что я
ничего не знаю. Не хотелось выглядеть.., обманутой женой. И я придумала про
фотоаппарат. Будто бы я проснулась и спросила, куда он идет, а он сказал: «Хочу
поснимать молнии». Ты помнишь?
— Конечно, помню. Но ведь фотоаппарат нашли в клумбе
рядом с телом!
— В том-то и дело! — горячо зашептала
Софья. — Его нашли уже после того, как я про него рассказала. Это значит,
что кто-то зашел в нашу спальню, достал его из тумбочки и подкинул в клумбу. Я
уверена: пленка засвечена, потому что никаких молний на снимках быть просто не
могло. Ты понимаешь?
