— Вас напугали.., наши скелеты в шкафу? — спросила
Алла. — Как это ни стыдно, все они касаются супружеских измен. Все
изменяли всем. Мать Аркадия — его отцу, и наоборот.
— И наоборот? — переспросила Марина. —
Неужели Иван Леопольдович тоже?..
— Ой, это был такой скандал! Аркадий видел его с
одной.., журналисткой. И написал в своем ежедневнике: «Обязательно расскажу
матери об отце и корреспондентке, пусть ее не терзают угрызения совести». А
Иван Леопольдович постоянно все вынюхивал. Хотел быть в курсе всего! Он зашел в
комнату Аркадия, достал из ящика его записи и прочитал. Выдрал из еженедельника
лист и устроил ему такой разнос, как будто тот по меньшей мере продал
американцам чертеж подводной лодки. Есть и другие.., случаи. Вот Аркадий
изменяет мне за милую душу. Это я к тому, что не чувствую себя виноватой. Вы
меня понимаете?
Марина не успела ответить, потому что в комнату возвратился
Юрий.
— Вот она, ваша книга! — возвестил он. — И
как ни странно, записка тоже там.
— Как это? — удивилась Марина. — Почему она
там?!
— Вы же сами сказали, что положили ее туда!
— Но ведь первое, что должен был сделать Роман, —
это забрать записку! Сжечь ее, разорвать, уничтожить.
— Возможно, он решил, что под диваном она в полной
сохранности. Она же не подписана в конце-то концов! Достаточно было спрятать
книгу.
— Спрятать книгу… — эхом повторила Марина и внезапно
выпрямилась, как это сделала бы воспитанная в строгости девица, при которой
джентльмен некрасиво выругался. Глаза у нее при этом полыхнули сухим огнем.
— Что это вы? — испугался Юрий. — Так..,
напряглись?
— Подождите, подождите! — остановила его
она. — Спрятать книгу! Книгу, а не записку. Вот оно! Тот, кто прятал,
вообще не знал, что внутри какая-то там записка. Она ему была без надобности.
— Кому? — осторожно спросил Юрий.
— Убийце!
— Так вы думаете, Романа все-таки убили?
— И вашего отца тоже. Какая я была дура!
Правда выплеснулась на Марину, словно ведро холодной воды.
Все факты и фактики, которые до сих пор беспорядочной кучей лежали в ее памяти,
немедленно образовали ясную и четкую картинку.
— И этот рабочий в люльке! — взвыла она. — У
меня тогда еще что-то такое шевельнулось в душе… И нашатырь, которым Люба не
воспользовалась, когда увидела тело Романа. И цветок, что выпал из петлицы
Валерия Леопольдовича! Все, все должно было подсказать мне правду! И
фотоаппарат в клумбе! Я подслушала, как Соня вам рассказывала о фотоаппарате.
— Я потрясен, — коротко прокомментировал ее
признание Юрий.
— Вы задумывались о том, как можно было это проделать?
— Что проделать? — не понял тот.
— Как можно было забрать фотоаппарат из спальни Софьи и
Романа, пронести его через гостиную, полную народу, и засунуть в петунии
практически у всех на глазах?
— Действительно! — оживилась Алла. — Как?
— Если бы я тогда еще сообразила! Все так элементарно
просто!
— Мы рады, — осторожно сказал Юрий, — что вы
сообразили, но не могли бы вы и с нами поделиться? Все-таки нас это немного
касается.
Марина вскочила на ноги и забегала по комнате.
— У убийцы есть сообщник. Неизвестное нам лицо. Человек
со стороны. Он хорошо законспирирован. Это он похитил.., моего брата. Теперь-то
я понимаю, почему Диму до сих пор не убили!
— Откуда вы знаете, что его не убили? — спросила
Алла. У нее на языке вертелась тысяча вопросов, которые никак не удавалось
вставить в Маринин монолог.
— Они заставили его мне позвонить! Поэтому он
разговаривал так странно.
— Вы сказали, что понимаете, почему его не
убили, — напомнил Юрий.
— Им не нужен мертвый частный детектив! — выпалила
Марина. — Если бы Дима исчез и не подавал о себе вестей, мы бы с вашей
бабушкой подняли на ноги милицию, и афера раскрылась бы раньше времени.
— Частный детектив?! — хором, словно детсадовские
дети на репетиции утренника, воскликнули Юрий и Алла. — Афера?!
— Боже мой! — продолжала бурлить Марина. —
Дима мне прямо сказал, кто убийца, а я ничего не поняла. Я — идиотка!
— Прекратите посыпать голову пеплом, — строго
сказал Юрий. — И скажите, что нужно делать. Потом дорасскажете все
остальное. Как мы можем помочь вашему брату?
— Сначала нужно убедиться, что я права, и поймать
девчонку за руку. Чтобы она не смогла отвертеться.
— Какую девчонку? — снова хором поинтересовались
Юрий и Алла.
— Катю, медсестру.
— Хотите сказать, — недоверчиво переспросил
Юрий, — что это медсестра убила моего отца?! Катя?
— И Романа, — кивнула Марина. — А также
воткнула нож в меня. По крайней мере, она думала, что в меня.
— Катя? — все еще не верил Юрий.
— Она же тебе русским языком говорит! —
рассердилась Алла. — Катя. И как мы можем ее разоблачить?
— Нужно попробовать вот что. Конечно, возможно, план и
не сработает, но отчего не попытаться, верно? Ах, почему я не вытащила книжку
сразу, как только обнаружила ее под диваном? Эта записка так меня отвлекла! А я
ведь тогда могла обо всем догадаться.
— Катя хотела убить тебя только из-за того, что ты
«могла догадаться»? — изумился Юрий.
— Конечно, нет. Я еще расспрашивала ее о прежнем месте
работе, это тоже Катю насторожило. А также звонила Тане, предыдущей медсестре
вашей бабушки. Кроме того, я в любом случае была — как это сказать? —
подручной частного детектива. Сначала я ничего не делала, поэтому меня не
трогали. А потом я задела их интересы и была приговорена к немедленной
ликвидации.
— Так как нам схватить убийцу за руку? — напомнила
Алла.
— Дадим ей возможность разделаться со мной тихо и
мирно. Сейчас я спущусь и скажу, что у меня мигрень. Попрошу какие-нибудь
таблетки. Уверена, она мне даст.., отраву.
— А как она потом отмажется? — засомневался Юрий.
— Но не обязательно же — раз медсестра, то и
отравительница. Почему должны подозревать именно ее? Никто же не увидит, как
она даст мне таблетки.
— Ну, а потом? — спросила Алла. — Ты что,
прикинешься мертвой?
— У меня есть план получше! — ответила
Марина. — Ждите меня здесь, я пошла.
Она на цыпочках спустилась вниз и поскреблась в дверь к
Анисье Петровне, потому что знала, что по ночам Катя охраняет ее сон. Она и в
самом деле спала чутко и почти сразу открыла.
— Катенька! — шепотом сказала Марина, вытянув
шею. — У меня такая головная боль, что хоть плачь. Не дадите мне
что-нибудь для облегчения страданий?
