Он положил мобильный на стол и несколько минут задумчиво смотрел в окно. После чего выключил служебный телефон, достал из портфеля ещё один мобильник и набрал номер.
— Алло, Максим Анатольевич, с возвращением! — раздался в трубке искусственно весёлый голос. — Как долетели?
— Как всегда, — важно изрёк Прокопенко, — не привыкать.
— Понимаю, — сочувственно ответили в трубке, — желаете заказать особое обслуживание?
— Естественно, — высокомерно подтвердил чиновник.
— Вам как обычно? Или будут дополнительные пожелания? — предположил голос.
— Как обычно, — ответил он, — и обеспечьте мне приятную компанию.
— Не беспокойтесь, Максим Анатольевич, — заверил его голос, — всё будет сделано в наилучшем виде! Желание клиента для нас закон, а ваше желание — особенно! Вы один из самых важных клиентов для нашего казино! Когда изволите быть?
— Сегодня, — он немного подумал, — к полуночи. И на завтра то же самое.
— Всё будет сделано! — заверил его голос. — В самом наилучшем виде! Мы всегда рады видеть вас в нашем заведении!
Прокопенко нажал кнопку отбоя и положил трубку в портфель. Затем он вновь включил служебный телефон и набрал номер.
— Алло, дорогая? Как ты? — ласково произнёс чиновник. — Уже скучаешь? Я же только что улетел! Что? Нормально долетел, полет как полёт, ничего нового: еда паршивая, кресла никакие, самолёт — убожество. В общем, бизнес-класс по-русски — это полнейшая тоска, ты же знаешь. А? Свой самолёт? Да надо бы. Но не сейчас, сама понимаешь, ещё рано, надо соответствовать статусу… Вот года через три уже будет можно. Послушай, дорогая, я сегодня улетаю с шефом по важному делу. Извини, не могу сказать, это правительственный вояж! Меня не будет на связи несколько дней, так что не теряй меня. А? Обязательно! Вернусь, сразу же позвоню. Что? Да, конечно! Я тебя тоже! Целую! Пока, дорогая.
Он нажал кнопку отбоя и ткнул пальцем в селектор, вызывая секретаршу.
— Да, Максим Анатольевич? — немедленно откликнулась она.
— Соедините меня с Евгением, — распорядился чиновник.
Через полминуты рабочий телефон издал негромкую переливистую трель, и Прокопенко снял трубку.
— Вызывали, Максим Анатольевич? — раздался голос водителя.
— Приготовьте мою машину для вечерних поездок, — произнёс Прокопенко, — вы понимаете, о чём я?
— Да, да, Максим Анатольевич, — торопливо ответил водитель, — я сейчас же за ней выезжаю…
— Не сейчас, — оборвал его чиновник, — на сегодня мне ещё нужна эта машина. Ту подайте вечером. К одиннадцати! — С этими словами он положил трубку, не обращая внимания на что-то говорящего в ответ водителя.
8
— Газы!!! — рявкнул инструктор. И, как обычно, совершенно неожиданно.
Иван рванул из сумки противогаз, одновременно закрывая глаза, задерживая дыхание и ловко избегая удара локтем о край стола, безошибочно ухватился за шлем-маску второй рукой, мгновенно растянул её для надевания и чётким движением натянул на себя. Тугая резина противогаза с глухим щелчком облепила голову, Берёзов с силой выдохнул как можно глубже и открыл глаза. Остальные сидящие в конференц-зале слушатели ещё возились, и с каждой упущенной секундой пренебрежительная ухмылка майора-инструктора становилась всё шире.
— Стоп! — гаркнул он. — Время! Время, я сказал! — Майор вонзил в лейтенанта испепеляющий взгляд, — Хантер! Вы, как всегда, не уложились ни в какой норматив! Пятнадцать секунд! В Зелёной Зоне вы были бы уже мертвы, а в Жёлтой — мертвы дважды! — Он ткнул пальцем в хантеровского подхалима, — и вы, товарищ старший лейтенант, тоже!
— А я почему? — возмутился тот. — Я считал секунды! Я уложился в норматив!
— Уложились, — согласился инструктор, — но вы изначально не затаили дыхание, услышав команду, и потому наглотались отравляющего вещества, которое вас и убило.
Он развернулся ко всей аудитории и подытожил:
— Итак, повторяю. Стандартный норматив на надевание противогаза, это: оценка «отлично» — семь секунд, оценка «хорошо» — восемь секунд, оценка «удовлетворительно» — девять секунд, иногда допускается десять. Но в «Ареале» свои нормативы! Ядовитые газовые аномалии не интересуются нашими стандартами. И потому у нас есть только один показатель, выведенный ценой многочисленных жертв, и он таков: чем быстрее, тем ты живее. И его предельная граница — восемь секунд. Пока что в неё надёжно и без ошибок укладывается только Туман — менее пяти секунд. У остальных процесс освоения проходит очень по-разному. И финальное предупреждение, больше я повторять не буду: соблюдать технику надевания! Неукоснительно! Услышал команду — задержал дыхание и закрыл глаза! Иначе останешься без них! И без лёгких заодно. Маска должна ложиться на голову ровно, без перекосов! После надевания сделать полный выдох! Чтобы стравить через выпускной клапан молекулы отравляющего вещества, которые могли успеть попасть в носовые пазухи за то время, пока вы надевали противогаз! Только после этого открывать глаза и делать вдох! Вопросы? — Он обвёл присутствующих взглядом.
Вопросов не оказалось.
— Отлично! — Инструктор иронично хмыкнул: — Раз всем всё понятно, то задача усложняется. А точнее, начинаем выполнять её в условиях, приближённых к реальным! Противогазы снять! — скомандовал он. — И сложить по-походному.
Майор осмотрел аудиторию придирчивым взглядом.
— Хантер! — насмешливо гаркнул он, вонзая в лейтенанта уничижительный взгляд. — Вы сумочку-то противогазную закройте! Да, да, на защёлочку! Не стесняйтесь! Это вы сейчас в помещении за столом сидите, а в Зонах будете ножками топать, ножками! А вдруг вывалится противогазик? И газовая аномалия тут как тут! Неприятная штука может случиться!
— По инструкции в комплект снаряжения для работы внутри Зон обязательно входят два противогаза, основной и запасной, — обиженно пробурчал Хантер, стараясь не смотреть в глаза инструктору.
То ли папенькин сынок боялся одноногого майора, то ли тот и сам был не так прост, и лейтенант знал об этом, но, как бы то ни было, сопляк никогда инструктору не перечил и явно его побаивался. Помимо инструктора лейтенант благоразумно предпочитал не связываться только с Берёзовым, всех остальных он за эти три недели достал так, как не каждый смог бы за три месяца.
— Так ведь запасной противогаз тоже на защёлку застёгивается! — Взгляд инструктора красноречиво показывал, что именно тот думает о Хантере. — Так что застёгивайте сумочку, застёгивайте!
Майор похромал к своей кафедре и пощёлкал компьютерной мышкой.
— Теперь слушаем внимательно! — заявил он аудитории. — И запоминаем!
В укреплённых на стенах конференц-зала динамиках раздалось лёгкое шипение, совсем не громко, словно за стеной, в коридоре, кто-то тащил по полу что-то большое и мягкое.
— Это запись звучания газовой аномалии, сделана в Зелёной Зоне три недели назад, специально для обучающей программы, — пояснил инструктор, — отмечу, что ранее в Зелёной Зоне газовых аномалий не встречалось, но, как видите, теперь они есть. И потому моя задача сделать так, чтобы встреча с ней для вас не стала неожиданностью. Ибо это будет последняя неожиданность в вашей жизни. Как я уже сказал ранее, газовая аномалия представляет собой бесцветное облако газообразного отравляющего вещества, свободно перемещающееся по Зонам. До сих пор не известно, имеет ли она запах, потому что те, кому не повезло её понюхать, уже ничего никому не расскажут. Итак! — Он вперил яростный взгляд в Хантера, заставив его вздрогнуть, и внимательно оглядел всех остальных. — Теперь команды «Газы» больше не будет. Вместо неё будет вот этот звук!
