— Закрой глаза, — мягко попросил он.
Голос его изменился, стал бархатистым и нежным, похожим на пробирающий до глубины души голос старшего Иглесиаса. Машке внезапно захотелось улечься на пол, задремать и слушать его сквозь сон бесконечно.
— Не смей спать! — предупредил ее маг. — Просто зажмурься!
Машка послушно зажмурилась, а потому не увидела, как пальцы темного мага налились голубоватым сиянием. Плечи Вилигарка дрогнули, словно сбросили некий тяжелый груз, и маг распрямился, помолодев за несколько секунд на десяток лет. Руки его ощутимо нагрелись.
— Ой, щиплется! — ойкнула Машка. — Скажете, когда глаза можно будет открывать, ладно?
Маг озадаченно поглядел на девчонку.
— Вообще-то уже можно, — ответил он, стряхивая с пальцев остатки мертвенного голубого сияния, словно эктоплазму из популярного мультика про охотников за привидениями.
— А чему вы меня научили? — поинтересовалась Машка.
— Зубы лечить, — буркнул маг.
— Правда?! — восхитилась Машка.
— Девочка, — устало проговорил Вилигарк, — где ты видела, чтобы темный маг говорил кому-либо правду? Признайся, ты любишь сказки?
— Нет, — отозвалась Машка. — Больше мультики. И ужастики. Вампиры, Крюгер, покойники там всякие... А что?
— Ужастики — это истории о покойниках? — уточнил маг.
— И о покойниках тоже. Я думала, всем некромантам их с детства вместо сказок рассказывают. Ну, знаете, такие... — На мгновение она задумалась и продолжила замогильным голосом: — В черном-черном лесу стояла черная-черная башня. В этой черной-черной башне...
— Цыц! — прервал ее Вилигарк. — Для таких вещей здесь не место и не время!
— А что такого? — обиделась Машка. — Обычная страшная история.
— То-то и оно, что страшная, — совершенно серьезно сказал некромант. — Это ты, глухая колода, не слышишь, как такие истории действуют на мое рабочее пространство! — Он сморщил нос, как будто Машка испортила воздух, и тоскливо переспросил: — Значит, совсем сказки не любишь?
— Нет, — отозвалась Машка. — Сказки — это для детей. А я уже взрослая.
— Странно, — смущенно пробормотал Вилигарк. — Я полагал, что любишь... Девочки, как правило, без ума от сказок. Но только самые наивные думают, что темные маги терпеть не могут врать.
— Тогда колитесь. — Машка нехорошо взглянула на хозяина.
— В каком смысле? — не понял маг. Не будучи знатоком молодежного сленга, придуманного на немагической Земле, он воспринял Машкину просьбу как издевательство и слегка рассердился.
— Ой, извините, это у нас так говорят, — спохватилась девочка. — Что вы со мной сделали? Что-то я ничего такого не чувствую...
— Вот и хорошо! — обрадовался Вилигарк. — Впрочем, если бы ты хоть что-то почувствовала, вряд ли имела бы возможность сейчас разговаривать. Я проверял тебя на устойчивость к атакующей огненной магии. Ну и заодно сделал твои руки нечувствительными к огню.
— М-да, — хмыкнула Машка. — А как мне узнать, говорите вы сейчас правду или опять врете?
— Никак. — Маг пожал плечами. — Но ты можешь мне поверить. А можешь не верить. Откровенно говоря, мне это безразлично. Можешь просто взяться за тазик и узнать, солгал я тебе на этот раз или все-таки нет. Но убрать это тебе придется. За это я тебе, собственно, и плачу.
— Действуй, Маня, — недовольно пробормотала девочка себе под нос.
Надбавку за риск из жадного некроманта выбить не удалось, но на это Машка не больно-то и надеялась. Если учесть, что дурные качества черные маги в себе воспитывают с детства, жадность Вилигарка неудивительна.
Быстро, так, чтобы не успеть испугаться и передумать, она схватилась за тазик. Он показался ей теплым, но не более. Машка подняла тазик. Беснующиеся внутри сгустки жидкого огня были очень красивы. Она поднесла таз поближе к лицу и почувствовала, как на нее дохнуло жаром. Но руки вправду ничего особенного не чувствовали, как и обещал некромант.
— И куда это нужно выбрасывать? — спросила она.
— На свалку, куда же еще? — недовольно отозвался Вилигарк. — Разве Айшма не показала тебе, где находится наша свалка?
Машка задумалась. Ни одно из показанных ей мест на свалку похоже не было. Некромант с интересом ждал, глядя на нее, окончания процесса.
— Кажется, нет, — наконец неуверенно сказала она. — Если, конечно, свалкой не считать кухню, которую давно следовало бы вычистить.
— Ну вот и займись этим, — с энтузиазмом предложил Вилигарк. — После того как донесешь живые огни до свалки. Свальный колодец прямо за домом. Смотри не расплескай!
— Ну да, я знаю, инициатива наказуема, — пробормотала Машка.
— Какая умная мысль, — одобрительно заметил Вилигарк. — Я запомню ее и буду выдавать за свою.
— Это плагиат! — возмутилась Машка. — Все знают, что это не ваша фраза.
— Нет, — возразил Вилигарк, — это знаешь только ты, а на твое мнение мне наплевать.
И он показал как. Плевок снова получился кислотным, но сейчас это некроманта совершенно не расстроило.
— Безупречная логика, — восхитилась Машка. — Когда-нибудь я тоже так научусь.
Маг усмехнулся.
— Вряд ли.
К этому моменту Машка уже почти донесла тазик до двери. Наглое замечание работодателя заставило ее развернуться.
— Почему это? — с подозрением спросила она.
— Не доживешь, — пояснил маг. — Для этого у тебя слишком дурной характер и слишком много наглости.
— У вас тоже, — парировала Машка и гордо удалилась, чувствуя себя полностью отмщенной.
Маг проводил ее удивленным взглядом и уважительно покачал головой. Даже глупость и нахальство новой прислуги были весьма подходящими чертами, а самое главное — истинно темными. Ну какой светлый с таким блестящим презрением отнесется к смертельной опасности и с таким неуважением — к своему будущему учителю? Желание девчонки изучать магию под руководством единственного доступного ей преподавателя было очевидным для любого, кто находился рядом с ней дольше двух ударов сердца.
Это желание и ее глупость нужно как-то использовать. Своим умением обратить себе на пользу все что угодно Вилигарк славился даже среди признанных академией черных магов. Щелчком пальцев призвав к себе кресло, он упал в него, потянулся и задумался. Девочка явно попала к нему неспроста. Оставалось решить, не замешан ли в этом кто-то из недоброжелателей и нет ли в ней неподходящей крови. Вилигарк не любил заряжать свои инструменты жизненной энергией нелюдей. Во-первых, они вскоре после этого начинали сбоить, а во-вторых, эльфы и прочие нечистые замечательно умели сопротивляться чужому воздействию. За это в основном Вилигарк и не любил их. Он не был ярым расистом, но не считал, что мир многое потеряет, лишившись тех же эльфов. Ну разве что дешевую рабочую силу.
