– Это ждет нас всех, – сказал Вик, – если мы остаемся здесь.
Харран уставился на него.
Чувство вины чуть было не заставило Вика промолчать, но гнев и страх все-таки побудили его высказаться:
– Мы не можем здесь оставаться.
Харран дернул губами, будто пытаясь придумать, что ему ответить.
Сверху на них упала тень, и громкий голос поинтересовался:
– А что это вы там делаете, половинчики?
Вик заставил себя выпрямиться, хотя его ноги дрожали. Он вытер лицо, не стыдясь своих слез, но зная, что гоблины расценят их как проявление слабости.
– Этот старик умер.
Гоблин вцепился пальцами в сетку, наклонился и подозрительно посмотрел вниз.
– Он болел?
– Нет! – яростно ответил Вик. – Он просто был очень старый, а с ним плохо обращались. Его убил подъем в горы.
– Жаль, – сказал гоблин, покачав головой. – Какой-то капитан недосчитается пары серебряных монет.
Пары серебряных монет? Вика затрясло от гнева. Он пытался найти слова, чтобы выразить охватившую его боль и ярость, но при всем его образовании не нашел, что сказать. Никакие слова не заставят гоблинов пожалеть о смерти старого двеллера, который не сумел стать полезным рабом.
– Давай-давай, сжимай кулаки, – сказал охранник. – Очень ты порадуешь какого-нибудь надсмотрщика в шахтах. – Он зловеще ухмыльнулся. – Они, знаешь ли, не любят, когда рабы все время ведут себя как положено. Я и сам не прочь бы сегодня дать тебе попробовать кнута, только тебя продадут скоро, и я не хочу платить за твою порванную шкуру. Но скоро твоя желчь все равно выплеснется наружу, и вот тогда-то ты и поплатишься.
Несмотря на весь свой гнев, Вик похолодел от угрозы гоблина. Чтобы выжить, надо было оставаться неприметным. Иначе он ничего не добьется. Но с другой стороны, каковы вообще были его шансы? Он опустил глаза. Согласно «Правилам агрессивного столкновения» Эстеффа, это было первым шагом при враждебном столкновении, которое могло закончиться только провалом. Или смертью, с горечью подумал Вик. Он стоял, ощущая все, что у него болело. Тень гоблина на земле внезапно шевельнулась, и Вик замер, ожидая удара.
Но вместо этого на каменистую землю упала веревка, дернувшись, как змея.
– Привяжи ее к ногам покойника, – приказал гоблин.
Вик застыл, не в силах пошевелиться, охваченный ужасом от такого приказа.
Харран двинулся с места.
– Не ты, – громко сказал сверху гоблин. – Вон тот, языкастый.
Вик посмотрел вверх, на гоблина.
Гоблин холодно усмехнулся.
– Да, ты. Обвяжи веревкой своего дружка, и мы его вытащим, пока не провонял.
Вика замутило, он не мог заставить себя тронуться с места.
– Ну же, половинчик, – взревел гоблин. – Шевелись, а то я тебе быстро перышко вставлю!
Подняв голову, Вик увидел в руках стражника арбалет. Он ничуть не сомневался, что гоблин выстрелит. На секунду он подумал, а не остаться ли на месте, – но умирать пока что-то не хотелось.
– Сделай это, Вик, – хрипло прошептал Харран. – Сделай, а то он тебя убьет.
Вик спрятал поглубже гнев и боль, и вместе с ними, как ни удивительно, исчезла большая часть страха. Опустившись на колени, Вик подобрал веревку и обвил ею лодыжки Миннигера. Проверив, надежно ли завязан узел, он уперся руками в бока и стал ждать.
– Готово, половинчик? – крикнул гоблин.
– Да, – ответил Вик. У него на глазах веревка поползла вверх, а вместе с ней и тело старика. Руки Миннигера упали в стороны, как сломанные птичьи крылья. Эта картинка на фоне алого утреннего солнца врезалась в мозг Вика.
Гоблины втащили тело на платформу для охраны, потом опустили его в ожидавшую по ту сторону дырявой стены телегу. Двеллер, сидевший на козлах, тронул осликов с места. Их копыта застучали по камням, направляясь по заваленной мусором улице обратно в гавань. Вик устало прислонился к стене, беспомощно глядя на тележку, катившую между целыми и разрушенными зданиями, пока та не скрылась за холмом.
– Вик, – позвал Харран.
Вик медленно обернулся.
– Ты сделал все, что мог, – сказал Харран. – Миннигер умер задолго до рассвета. – Он протянул руку с комком каши. – Ешь, тебе нужно поддержать силы.
– Зачем? – с горечью спросил Вик. – Чтобы подольше и получше служить в рабстве?
– Ты хочешь умереть?
– Нет, – ответил Вик. – Я хочу жить, хочу вернуться домой.
Харран положил кашу в ладони Вика.
– Мы все этого хотим, друг мой. Давай есть и молиться, чтобы так и было. Но само по себе это не случится, и нам понадобятся силы.
Вик посмотрел на кашу в своих руках. Он сглотнул, чувствуя боль в пересохшем горле.
– Спасибо, Харран. – Весь дрожа, он медленно опустился на корточки у стены и поправил дневник, чтобы тот не торчал из-под рубашки. Харран сел рядом, отщипывая кусочки от своей порции.
Пока Вик ел, он заметил, что остальные двеллеры в загоне украдкой наблюдают за ним. Как только библиотекарь смотрел прямо на них, они отводили глаза, будто боясь встретиться с ним взглядом. Вик смутился и прошептал Харрану:
– Почему они на меня смотрят?
– Потому что они тебя боятся, – тихо ответил Харран.
Ответ удивил Вика.
– С чего им меня бояться?
– Ты стоял на своем, говоря с гоблином, – сказал Харран. – Это глупо. Они считают, что из-за тебя у всех могут быть неприятности. Охрана тебя запомнит и будет отмечать тех, кто рядом с тобой. Если ты еще попытаешься с ними спорить, гоблины тебя убьют в назидание другим рабам. А заодно вполне могут убить и тех, кто окажется поблизости.
Удивленный всем этим, Вик покачал головой. Ухо загудело от оттягивавшей его тяжелой метки.
– Я вовсе не стараюсь создавать проблемы, – запротестовал он.
– А они считают, что стараешься.
Вик посмотрел на людей в загоне, внезапно устыдившись того, что все они от него отворачивались. Но разве из-за него могут быть неприятности? Кого угодно спроси в Рассветных Пустошах, все скажут, что тише его двеллера не найти. За всю свою жизнь, пока его не увезли пираты, Вик ни разу ни с кем не подрался. Двеллерские дети вообще не страдали агрессивностью. Они всегда предпочитали убегать и прятаться. Но с тех пор Вик сражался с порчекостниками (более или менее), встретился лицом к лицу с эмбир и участвовал в бою как пират. Он далеко ушел от библиотекаря третьего уровня.
– За последнее время я много пережил, – сказал Вик. – Наверное, я в чем-то изменился, но я для них не опасен.
– Они видят в тебе мужество, – сказал Харран. Вик протестующе покачал головой.
