Чародей изучал гостя. Они виделись до этого раза единожды, и тогда Имлунд походил на грязный иссохший остов человека. Теперь это был полный сил и замыслов мужчина, ещё очень и очень молодой. Даже слишком.
— Имлунд, — маг поначалу не собирался открывать маленькую тайну Романда, но передумал. — Кажется, мой зятёк наделил тебя бессмертием.
— Это что? Я не умру? — встрепенулся герцог.
— Умрёшь, но не скоро. Хотя, если жаждешь, то можешь и повеситься… Хочешь с ним увидеться? — Керлику не требовалось уточнять, с кем, а Имлуду кивать. — Сейчас позову. Заодно разбужу.
— Раньше он поднимался засветло — любил встречать рассвет в Башне звездочёта.
— Раньше у него не было двух вопящих, когда им вздумается, младенцев.
* * *
Несмотря на два чудных имени — Вилейта и Иванд, — близнецы больше соответствовали Дайте-поспать-маленькие-изверги. Они в отличие от родителей явно предпочитали ночной образ жизни. И всё-таки, попривыкнув к постоянным концертам то дуэта, то соло, Романд вновь просыпался до рассвета. Осторожно выскальзывал из тёплой постели, на цыпочках, бесшумно выбирался из спальни и оказывался на стене всегда вовремя — солнце поднималось из-за горизонта. Юный свет заполнял всё существо чародея и новый день представлялся прекрасным. Таковым и был.
Из-за этой своей привычки Романд не пропустил появление гостя.
Имлунд.
Пришёл к Зо. За книгой.
Вот так-то странно устроен Мир: отец — читающий — изгнал из дома в семейку читающих. Точнее — истинных читающих. С судьбой даже случайные не спорят. Или именно они не спорят?
Герцог, на миг задержавшись во дворе, двинулся внутрь Замка.
Подслушать? Нет. Романд не хочет стать седым, как магиня Линель из другого Мира. Лите нравятся светлые волосы, но не седые же! Конечно, Зо мог и обмануть, но… Нет! Уже один раз подслушал то, чего вовсе не хотел знать. Никогда. Если тесть и отец решат, что ему, Романду, надо, то сами расскажут.
Заклинание сплелось само собой. Ниточка острого слуха уже поползла к кабинету Керлика, когда юного мага отвлекло какое-то движение. Романд развернулся. Так и есть — Иванд проснулся. И собирался возвестить об этом как можно громче.
— Тихо, мальчик! — шёпотом попросил сына молодой отец. — У тебя же ничего не болит! Ты не хочешь есть, ты не мокрый. Зачем будить сестрёнку и маму?
Малыш всем своим видом показал, что причина имеется.
— Тебе скучно, — догадался Романд. — Папа с тобой поиграет.
Но папе ещё следовало добежать до колыбели. Папа не успевал. Не задумываясь, юноша притянул к себе сына волшебством. И только тогда, когда у него на руках оказался ребёнок, Романд понял, что натворил. Он, наполненный утренним Светом, воспользовался белой магией, неприкрытой, откровенной, рядом с маленьким незащищённым чёрным чародеем.
Романд обмер.
Свет!
И следом случилось нечто гораздо худшее. Юноша облегчённо вздохнул — волшебство не навредило Иванду, — как малыш ухватил ручкой сверкающий кристалл, гильдейский кулон.
— Романд! Если с ним что-то… — Лита в ужасе смотрела на сына, который с довольным видом, не замечая ни взгляда матери, ни предобморочного состояния отца, пробовал на вкус золотую змейку Зелешей. Кристалл ребёнок уже оценил как несъедобный. — Да вытащи же у него изо рта свою висюльку!
Юноша очнулся и отобрал «бяку» у Иванда. Малыш собрался выразить возмущение, но быстро отыскал новую забаву — забарабанил ладошкой по подбородку родителя. Тот не мешал, в замешательстве переводя взгляд с жены на кулон и обратно. Было чему удивляться.
Несмотря на присутствие маленькой Виты во чреве матери, шрам на плече магини, свидетель первой ночи Литы и Романда, до конца так и не зажил. Со стороны он смотрелся красиво, тем не менее оставался именно шрамом, а не украшением. Для маленького чёрного мага прикосновение к кристаллу должно было оказаться смертельным или, по крайней мере, очень болезненным, однако Иванд не проявлял ни каких признаков беспокойства.
— Он не боится Света! — наконец вынес вердикт Романд.
— Как с Пушистиком? — предположила Лита. Видя, что ничего страшного не произошло, она отложила зверское убийство мужа на неопределённый срок.
— Сомневаюсь. Здесь другое.
Магиня проследила взгляд Романда — тот упирался в колыбель с просыпающейся Вилейтой.
— Нет! — снова насторожилась мать. — Я не буду пробовать на своей дочери тёмное волшебство. Я не дура, в отличие от кого-то другого!
Кого жена имеет в виду, Романд выяснить не успел — маленькая Вита, решившая, что брату досталось слишком много родительского внимания, запустила в многострадального папочку жгутик-прилипалу.
— Чёрная магия, — сообщил в пространство отец, с трудом увернувшись от пакостного заклинания.
— Но как?
— Ты же чёрная магиня! — осенило Романда. — Ты физически не можешь родить чародея Света. А одного ли, двух — какая разница?!
— Но ведь папа…
— Вот именно. Папа! Зо! Чего ты ждала от чёрного чародея со стажем да к тому Керлика Хрона?
— Романд! Прекрати наговаривать на папу! Один раз — удачная шутка, два — приевшаяся. Сейчас уже не смешно! — взбеленилась Лита.
Юноша, ссадив разбушевавшегося Иванда в колыбель — тот, что удивительно, не огорчился, — осторожно подошёл к жене, присел рядом.
— Лапушка моя, я не наговариваю на Зо. Он действует в интересах семьи.
Дверь приоткрылась и в комнату осторожно пробрался Пушистик. Как оказалось, странный зверёк нисколько не огорчился появлению у создателя ещё двух, поглощавших всё внимание и силы существ. Более того, Пушистику понравилось играть с маленькими Витой и Ивом, а тем в свою очередь — с ним. Иногда зверьку удавалось убаюкать младенцев.
Когда же все в доме были заняты, Пушистик играл в пятнашки с солнечными или лунным зайчиками — ему хватало того, что создатель жив и что он рядом.
— Сдаётся мне, Лита, двуцветные, обладающие светлой и тёмной стороной волшебства, маги — редкость, словно затмение солнца.
— Гений! — прокомментировала чародейка.
— И как всякая редкость, — проигнорировал ехидный тон Романд, — они вызывают опасения. Наверняка существует масса страшных пророчеств о том, что появление в Мире двуцветного мага приведёт к ужасным последствиям.
— Откуда тебе знать, что не приведёт?
— А раньше затмения тоже считали катастрофами. И всего лишь потому, что во время оных кто-то расчётливый успевал пырнуть какого-нибудь князька ножом в спину или кто-то, зазевавшись, ломал себе ногу.
— Но не все имеют такие же прогрессивные взгляды, что и ты, — продолжила Лита. — Поэтому, когда я родила наших близняшек, папа воспользовался ситуацией — отвёл от них подозрения дотошных магов.
