— Здесь ты можешь потерять душу! — рявкнул Керлик.
— Наверное, — не стал спорить в этом юноша. — Но даже если оно случится, я не буду виновным… И это будет означать, что ты потерял душу! Эта долина опасна для тебя!
— И что? Что ты предлагаешь?
— Ничего, — просто ответил Романд. — Позволь быть рядом с тобой. Я… Может, я плохо разбираюсь в людях, но я чувствую, что ты хороший человек. Я недавно нашёл тебя и не хочу потерять… и Лита тебя очень любит!
— Лита… — Керлик кивнул. — Следовало догадаться, кто переместил тебя сюда. Хорошо хоть вам обоим хватило ума только тобой ограничиться.
— Она… она ведь мама, — юноша зарделся. — О малыше заботится.
Интересно. Старший маг чуть заметно улыбнулся: потрясающе устроен Мир и существа его населяющие! С Романдом сколько они живут рядышком? Недолго, верно, но вполне достаточно.
Вместе решали его проблемы, иногда очень даже личные, интимные. Он учился под руководством тестя магии и владению мечом, старался помочь в обычных хозяйских делах — Романда как белого мага и «угнетаемого злобным тестем зятя» людишки боялись меньше, чем Керлика и Литы. Мальчик понемногу рассказывал о себе, доверял сокровенные тайны, делился страхами. Да и Керлик не оставался в долгу перед зятем: иной раз поведает что-нибудь из своей жизни, заведёт беседу о приключениях глупой молодости, наконец, примется травить байки.
Но лишь разговор касался Литы и Романда, что-то неуловимо менялось. Юноша смущался и стыдливо прятал глаза, словно любимый племянничек-наследник, застигнутый дядюшкой за ненужным воровством. Керлик же внутренне раздражался и сердился, ощущая себя подло обманутым.
Как же так? Ведь сколько раз он был на месте Романда и в отличие от него не проявил ни честности, ни влюблённости, и, возможно, где-то бегает по Миру… Нет, себя не обманешь. У Керлика лишь одна Лита, и та уж принадлежит больше Романду, нежели отцу.
Жизнь — сыновья не уходят, дочери не остаются. Жизнь.
— Видишь вон то дерево, Романд?
— Какое дерево, Зо? — зять вздрогнул от неожиданности, заозирался.
— Да вон то, — указал точнее Керлик.
— Зо! Это же скала!
— Э нет, Романд. Это дерево…
Несколько неуклюже, нарочито весело начав беседу, Керлик не останавливался до большого озера в центре долины. За байками из самого раннего детства дорога и день пробежали незаметно и легко, тяжёлые грустные мысли запрятались где-то глубоко внутри и не смели показываться. Хорошо, что Романд рядом — не так страшен последний путь. Последний.
— А это то самое озеро Грёз, — чародей властным, хозяйским жестом обвёл водную гладь и остров с замком.
Закатное солнышко окрасило гордые вершины в нежные золотисто-розовые цвета, уже нисколько не заботясь об освещении укромной долины. Пользуясь этим, горы укрыли длинными тенями прекрасные густые леса. Склоны почернели, и только луга едва заметно светлели на далёкой высоте, ниже снегов, но всё-таки очень близко к ещё сияющим небесам. Там, в чистой голубизне бледнел тоненький серп луны. С его приходом, не дожидаясь исчезновения солнца, зажглись первые звёзды, правда, пока внизу, в долине — в крестьянских домишках и замке затеплились лучины, заиграли живым огнём свечи и факелы, засияли волшебные лампы.
И одно лишь озеро не признало власти ночи и её предтечи сумерек — оно светилось изнутри. Словно второе небо.
— Нам на остров?
— Да, Романд.
— Но как же мы туда попадём? — подивился юноша, требовательно и озадаченно крутя головой. — Я не вижу лодок.
— Ох, детка, — Керлик ухмыльнулся, затем не выдержал и хихикнул. — Здесь же дом мага! Зачем нам какие-то лодки?
Чародей спокойно двинулся вперёд, к воде — вот-вот сапоги намокнут, но вдруг, с очередным шагом оказался не в озере, а над его гладкой, спокойной поверхностью. Романд, хоть и был полноценным чародеем со стажем в два с половиной года, во все глаза уставился на чудо, даже рот приоткрыл.
— Пошли? — Керлик обернулся, поманил рукой. — Или решил на берегу остаться?
— Как это? — пролепетал мальчишка.
— Просто. Не бойся, Романд. Ты, помнится, хотел стать воздушным магом — вот и опробуй себя в этой Стихии.
— Здесь водная нужна! — возразил зятёк.
— Трусишка, — расхохотался маг. — Что ж на это Лита скажет…
Сработало: Романд, словно дитя малое за мамку, ухватился за протянутую руку тестя и поднялся в воздух, под ногами чувствовалась упругая и надёжная, хоть и невидимая, опора.
— Но… я же не…
— Да. И я тоже нет — никакой магии, — подтвердил Керлик.
— Но как же так?
— Романд. Ты забыл, что можно не только творить чародейство, но и пользоваться чужим, готовым? — чёрный маг покачал головой. — Какой ты всё-таки забавный мальчик, Романд! — Они направились к острову, вдвоём, всё так же держась друг за дружку. Вдали по воде скользнула лодочка — припозднившийся рыбак возвращался домой. — Ему мы не помеха, а он — нам, — мгновенно принялся за объяснения Керлик. — Хитрое здесь устройство: на остров попадёшь с любой стороны, а уж как захочется это сделать — на лодке, плотике, или просто вплавь, или, как мы, пешком — личное дело каждого.
— А чары какие? Заклятья?
— Вот уж не знаю, — пожал плечами маг. — В книгах об организации озёрной дороги ничего не написано, самому разбираться времени не было. Один раз у папули осмелился спросить. Он чего-то рыкнул — наверное, тоже интересовался в детстве, но тайны не открыл. Чародейство-то единственное на всю долину белое!.. Да, — Керлик по достоинству оценил глупую мину на лице зятя. — Был среди Хронов белый маг. Собственно, он — основатель рода.
— Основатель? — Романд замер на миг, что-то напряжённо вспоминая. — Выходит, тогда, в пещере, когда ты меня от Ловцов Чар спас, ты не понаслышке знал, что говорил о…
— Магах Ненависти? — закончил за юношей тесть. — Да. Хрон Найя женился на белой магине, человеческой дочери эльфийского короля, и ровно через девять месяцев после свадьбы она родила мальчика, тёмного чародея. То ли Хрон решил, что жена изменила ему (а это не так), то ли испугался неведомого (ребёнок не только принадлежал другой стороне магии, но и был сильнее), но отец проклял сына и его потомков, своих потомков… Возможно, причина имелась и серьёзная — кто знает? — но результат один. Проклятый основателем род стал проклятьем для других, а Хрон превратился в истинного чёрного мага, хоть до смерти служил Свету и Дню.
— Быстро он преодолел этот путь…
— Да, Романд. Ведь тысячу шагов можно пройти по прямой вперёд или пролететь со скалы вниз. Хрон выбрал второй путь, обрекая своих потомков всегда ступать на первый, мучительный, долгий, но всегда приводящий на дно всё той же пропасти.
Юноша понурился — не хотел он говорить с тестем сейчас о грустном и страшном, а само вышло. И ясно теперь, отчего Хроны лютой, жгучей ненавистью ненавидели белых магов — за себя, за свою загубленную с рождения… нет, до рождения, далеко до рождения жизнь. Романд вздрогнул — скотина! Как он мог?! Вскинулся, чтобы вымолить (как тут по-другому?) прощение, успокоить Керлика… и с воплем очутился у тестя на руках.
