Внутри Замок Путей существенно меньше походил на Чёрный замок, что не удивительно — скопировать внешнюю оболочку легко, а повторять внутреннее устройство — бессмысленно. Особенно, при столь очевидной разнице в размерах. Впрочем, убранство родового замка Керлик специально не изучал — невелика радость растягивать путь к неизбежной плахе и топору палача. Маг целенаправленно и скоро шёл к центральному покою — округлой комнате. Пустой, без мебели и украшений.
В ней, ближе к восточной стороне — там встаёт солнце, но там же сгущается первая тьма — на алтаре-подставке лежала Книга.
Это действительно Книга, прародительница всех книг. Она огромная — в половину человеческого роста, в руку толщиной. Она всегда открыта. На какой странице — не имеет значения, ею пользуются не как простой книгой. Потому что это Книга Мира.
Вопреки устойчивому мнению, читающих Мир много и у каждого есть своя книга, однако лишь у Хронов имеется Книга Мира. Она передаётся из поколения в поколение. Её не отнять и не скопировать. Она уникальна. И только Хроны способны Её правильно читать. Лишь в Замке Путей, где поселилось родовое проклятье.
Мелькали по бокам двери в покои и тёмные ниши, ловили в давящие объятия огромные залы. В шагах трёх-четырёх впереди вспыхивали факелы и затем гасли позади, превращая путь в длинный угрюмый ход-туннель. Без начала и без конца, предназначенный для одиночества, вечный… Как только эта невесёлая мысль сформировалась, маг сразу же уткнулся носом в ещё одни створки. Тоже ворота, также деревянные и с магической эльфийской руной, выполненной по гномьим канонам. Тэль — конец.
— Спасибо, — проворчал Керлик. — Просветили. А то я не понял!
Он небрежно махнул рукой — Тэль исчезла, однако врата не собирались распахиваться. Более того — на месте предыдущей руны появилась новая. Амарт. Рок, судьба. Керлик молча склонился — свою судьбу, своё предназначение он принимал… А с проклятием ещё поборется!
Простые палочки-составляющие символ перегруппировались, на миг задержались в форме Феа — дух — и осели замысловатым узором поверх старых досок.
Дверь в Центральный покой открывалась вполне традиционным, несколько старомодным способом — руками Керлика.
Голый, грубый, но чистый — здесь сухо — камень стен, не скрытый за красочными гобеленами, не разбавленный прозрачными окнами. Застоявшийся, но вполне пригодный для дыхания воздух. Нерушимая тишина — некому шуметь.
Здесь всегда мрачно. Не темно, а именно мрачно, печально, траурно. Единственным источником света служит волшебная лампа, подвешенная на столбе — точно городской фонарь в зажиточном районе. Тот же и вид, и результат работы: света хватало на алтарь и Книгу, а вокруг сгущалась тьма. В ней всегда чудилось движение — казалось, там кто-то бродит, бесшумно вздыхает, но не осмеливается подойти ближе к светлому кругу.
Керлик замер на пороге. Страшно.
Интересно.
Трудно сделать шаг.
Тянет войти.
Он маленький мальчик, впервые заглянувший в эту комнату и увидевший работающего отца. Вот такой, со спины, не замечающий сына, Гакал казался спокойным и усталым. Чудилось, что отец обернётся и ласково улыбнётся… Но Керлик знал, что это не так. Могло быть. Наверняка могло быть! Но не было.
Не так…
Маг покачал головой — нет смысла тянуть. Что бы ни случилось — это его судьба… Керлик шагнул к Книге, перевернул страницу — удобней — и всмотрелся в причудливую вязь. Древний человеческий язык.
— Романд, — попросил чародей.
Буквы изменились на современные, родные. Простые, как и сам текст, ими явленный.
Когда трижды змеёныш озарится Светом,
Закроет Врата и склонится пред Тьмой,
Мир раздвоится, не рухнув при этом,
Но сменится Власть — к Чтецам перейдёт,
И жалобный плач жизни начнёт.
Что?! Ерунда какая-то! До сего «откровения» любой мало-мальски образованный гадатель самостоятельно дойдёт и вовсе не требуется Талант читать Мир, чтобы понять — эти слова связаны с Романдом, но не более того. Не обязаны относиться конкретно к нему!
Да, мальчишка трижды змеёныш — третий сын герцога Зелеша. Родовое имя в переводе с древнего означало «змея», причём не какая-то конкретная, а просто змея, вид живности такой. И остальное сходится один к одному: магический дар проявился неожиданно, вдруг и поздно — вполне мог и не открыться. Как раз о таких случаях ещё при существовании Старой Школы говорили «Озариться Силой», но выражение довольно-таки быстро вышло из обихода. «Озарение» случалось разными Стихиями, в том числе и Тьмой, причём в эпоху правления династии Лоххалей последнее происходило всё чаще и чаще. «Озарение Тьмой» звучало несколько глупо и дико, и о термине предпочли забыть или вспоминать пореже.
Врата, чтобы остановить иномирное вторжение, Романд действительно закрывал, но этим занимались многие, а за Ключом ходила целая команда. Керлику были известны расчёты гильдейских магов: работать с Ключом наиболее эффективно мог именно «трижды змеёныш, озарённый Светом», опять же Романд. Потому мальчишку и послали в опасный поход к Орлиным горам, однако из-за желания Мехена переночевать в Чёрном замке произошёл некий казус, после чего Романд Ключ в руки-то взять не имел возможности, что, впрочем, не помешало юнцу действовать через пажа, который, к счастью, девственность в пути потерять не догадался.
«Склонится пред Тьмой» — тоже ясно, правда, пока не до конца понятно, каким образом. Хорошо бы ограничиться здесь женитьбой Романда на чёрной магине. Но пророчества редко настолько просты и прямолинейны.
Про раздвоение Мира ничего определённого — вполне возможно, что имеется в виду рождение двуцветного мага. Это не катастрофа, но её признак. Тогда, кстати, можно объяснить «жалобный плач» всего лишь криком младенца… Но опять же — слишком прямо, чётко. Не бывает так.
И уж, как объяснить «смену Власти» ? Если уж Хроны захватят трон Гулума (а это произойдёт лишь в одном случае — Керлика передёрнуло), то Романд никак не может оказаться причиной — дополнительным средством, не более того. Но в мальчишке чувствовался центр, толчок, импульс… Романд был причиной… Так же думали многие и многие. Даже Книга.
Но неужели Она предложит только эти куцые пять строчек, которые уж давно известны!..
— Романд! — потребовал маг.
И в конце строфы вместо окончания-точки появилось многоточие — неопределённость, продолжение. По привычке Керлик перевернул страницу. Новая строфа, опять не малоизвестная, снова многоточие. Взгляд переполз на соседний лист…
Читай — не читай, не плачь, не проси —
Навеки Книга закроет ответы!
Не грей змей на широкой груди —
Погибель Хрону от пасынка Света!
Пасынка? Ну конечно! Ведь он озарённый и «склонившийся перед Тьмой» ! Естественно, не сын, а именно пасынок! Причина!!! Пока не поздно, следует убить мальчишку!..
