— Буквальный перевод с драконьего ругательства «Ши-ш-шу».
— Да, я что-то подобное слышал от Си-х-Ха. Что это означает?
— Бастард. Точнее — ублюдок… В общем…
— Незаконнорождённый, — закончил Керлик и устало откинулся на спинку кресла.
Пророчество выкручивается. Пророчество не собирается рассыпаться… На этом «жизнеутверждающем» выводе раздался грохот. Снова кто-то стоял за входными вратами и стремился попасть в Чёрный замок.
Чародей по уже сложившейся традиции встал и отправился вниз, однако, наученный горьким опытом, открывать не собирался. Но в замке обитало несколько поколений. Как только старшее поумнело, младшее принялось совершать те же ошибки. Керлик только выполз во внутренний двор, а Романд и Лита уже радушно распахнули входную калитку. И как успели-то опередить? Один еле тащится после вчерашнего и сегодняшних тренировок, другая с трудом ходит!..
На пороге высилась фигура в серебристом плаще. Лицо гостя скрывал глубокий капюшон. У ног незнакомца пристроилась чёрная тень — пантера спасителей Мира и папочка Белобрыськиных деточек.
* * *
За покрытым чёрным бархатом столом сидел мужчина и раскладывал карты.
Хороший стол, удобный, большой. На нём расположились в ряд изящные хрустальные чернильницы-непроливайки — по парам или по тройкам в композиции, в них чёрные и красные, имелись даже дорогие синие чернила. По краям столешницы, в специальных лотках лежали пергаментные свитки и листы бумаги, как исписанные, так и девственно чистые. Особнячком пристроились три толстенные книги, обитые кожей, на замках, и резной ларец орехового дерева, видимо для важных и, возможно, секретных документов.
Слева, несколько смазывая впечатление о строгости и деловой серьёзности хозяина, на столе высилась волшебная лампа — обнажённая дева, шествующая по крупным камням. Они стискивали, душили маленький, звенящий ручеёк, а дева, подняв высоко над головою фонарик, с таинственной улыбкой всматривалась в исчезающую в неравной борьбе с валунами воду. Красивая беломраморная статуэтка смотрелась на столе неуместно, безвкусно, как и чёрный бархат, однако хозяин не убирал её из личных соображений. Впрочем, по прямому назначению — светить, когда темно, — он её тоже не использовал. Не любил хозяин волшебной дребедени и по вечерам предпочитал зажигать качественные восковые свечи.
Хозяину довольно-таки часто приходилось работать с наступлением темноты — за минувший день ему редко удавалось выполнить задуманное и, более того, нужное.
— А ведь многие почитают меня за бездельника и прожигателя жизни, — вздохнул хозяин, выкладывая на очищенный от бумаг и писчих принадлежностей центр стола очередную карту размером со свою ладонь. — Хотя нет, я не прав — таких всё меньше и меньше. Верно, Жесть?
Он посмотрел на пантеру, лежащую на подоконнике настежь распахнутого, несмотря на лютую зиму, окна. Та раздражённо шлёпнула себя хвостом по лоснящемуся боку — сердится. Мало погуляли и с любимчиком своим, Романдом, Жесть не пообщался.
— Что поделать, Жесть. Что поделать… — хозяин тряхнул головой — чёрные волосы встали на миг дыбом и осели в идеальную причёску.
Человек за столом, что бы ни случилось, выглядел ухоженным и красивым. Даже тогда, когда на его глазах убили отца и чуть было не надругались над сестрой, когда он знал, что то же ожидает и его, он светился великолепием. Его так воспитали, он не умел иначе… хотя одновременно не умел многое и многое, необходимое для банального выживания… Тогда, не сейчас.
Человек выложил карты крестом, рубашками вверх — Игральный крестовик.
— Ну, судьба! Что там у тебя на уме? — хозяин перевернул северную карту.
Он ни в коем случае не являлся чародеем или гадателем, но людские пасьянсы получались у человека отменно. Вероятность исполнения велика, впрочем, по картам многое не предскажешь: встреча-разлука, деньги-разорение, иной раз любовь… Так, всякая мелочь, ерунда, но в делах помогает.
Оруженосец Меча. Слабая Атака. Несколько неожиданно, учитывая, на кого и что гадал человек. Впрочем, в Игральном крестовике обычно сама карта (её масть и достоинство) ничего не значила — предсказание велось по сочетаниям.
— Посмотрим на южную, — хмыкнул хозяин. Паладин Копья. Серьёзная опасность. — Э-ге, это уже тенденция! Не хватало для полной картины Щита.
Будто выполняя просьбу, западная карта оказалась Паладином Щита, однако восточная выбилась за рамки Рыцарских мастей, явив взору Магистра Посоха. Человек покачал головой.
— В таком сочетании? Надо запомнить, — он протянул руку к центру. — Ну, в этой мы не сомневаемся, правда, Жесть? — Пантера в ответ демонстративно зевнула, сверкнув острейшими клыками. Кроме Пустышки, Чёрной карты, ни человек, ни животное ничего не ожидали — так оно и было. — Что же, пора кидать трёшку сверху.
Мастер Пульсара, Принцесса Дерева и Трус.
— Вторая из когорты Чёрной карты! — воскликнул человек и резко осёкся. Жесть чихал и недовольно тёр лапой чувствительный нос. — Кто здесь?
Человек не ощущал чужого присутствия — в кабинете не изменились запахи, звуки, чистота воздуха. Не сигналили магические и храмовые амулеты, не беспокоилась пантера — только чихала. Но человек твёрдо знал, что рядом кто-то есть, и этот кто-то выдал себя случайно.
На хозяина часто покушались, и он научился оберегать свою жизнь, для чего следовало обращать внимание на любые мелочи и странности. Жесть от природы обладал слабым нюхом, но во младенчестве был подвергнут волшебному воздействию — сейчас кто-то, осведомлённый об этой особенности большой кошки, забил пантере нос.
— Выходи! — хозяин умел повелевать. Кто? Свой — раз прошёл через надёжную и грозную, особенно сейчас, охрану. Но кто?
— Хорошо, — перед столом образовалась тень. Человек, закутанный с ног до головы в чёрный плащ, лицо скрывают глубокий капюшон и полотняная маска ассасинов. Гость идеально подходил к обстановке кабинета, но бледнолицый хозяин был плоть от плоти этого помещения и его творцом. — Я не намереваюсь причинять вам вред.
— Зачем пожаловал? — хозяин не проявлял вежливости. Если его не собираются убивать (на что похоже), то велика вероятность шантажа. Хозяин был искушённым человеком. Впрочем, и он ошибался. И часто. В последнее время — слишком часто.
— О! У Вас многообещающее свидание на носу! — вместо ответа радостно воскликнул гость, указывая на красующуюся в центре стола Принцессу Дерева.
— Нет, в сочетании с Трусом и Мастером Пульсара она всего лишь особо неприятная встреча, — едко возразил хозяин.
— Понятно, — кивнул гость. — К делу — так к делу. А касается оно Романда… Только не говорите, что не знаете такого! Глупо! Его вся империя знает! И пока ещё помнит.
— И что Романд? — спокойствие нелегко далось хозяину — он слишком быстро сообразил, о чём пойдёт речь.
— Вы хороший актёр, — чувствовалось, что гость улыбается, — но вам это положено. Итак, Романд ваш сын. И не надо дёргаться — здесь вы не отоврётесь! Вы на одно лицо! Не ведаю, чем вы воспользовались — скорее всего, обыкновенным локальным затуманиваем, наложенным прямо на Романда при рождении профессиональным маскировщиком, — но эти чары легко разрушить. Достаточно объявить Миру о вашем родстве. Верно ведь?
