— Боно! Боно! — прозвучал несколько мгновений спустя глубокий голос, и Гектор понял, что повозка остановилась, император вышел из нее и стоит над своими придворными, простершимися ниц. Но никто из лежащих на земле не пошевелился.
— Аллах ибарак-фи амрик сиди! Да благословит Аллах твою власть! — хором ответили придворные, по-прежнему уткнувшись лицами в землю.
— Можете встать, — объявил император, и Гектор услышал, как придворные поднимаются.
Последовав их примеру, он краешком глаза заметил, что все мавры стоят, смиренно склонив голову и опустив очи долу. Только после того, как официальный ритуал благословений и откликов во имя Пророка был завершен, все подняли взгляды и посмотрели на властелина, которого титуловали «Свет Мира».
Мулай Исмаил оказался вовсе не тучен, чего ожидал Гектор. Это был человек среднего роста с очень черной кожей, из-под огромного тюрбана выглядывало сухощавое лицо с выдающимся вперед крючковатым носом и с толстыми чувственными губами. Борода торчала вперед и была выкрашена в цвет светлого имбиря, как и кустистые брови. Темные глаза, взиравшие на покорных придворных, ничего не выражали, зато Черные стражи, сопровождавшие императора, следили за ними с настороженностью. Держатель зонта теперь стоял прямо за спиной императора и постоянно вращал зонт. Женщины скромно удалились.
— Адмирал! — Голос Мулая прозвучал резко. — Где люди, которые могут рассказать о корабельной пушке?
Султан говорил по-арабски, но Гектор понял, о чем он спрашивает. Один из придворных, важный мавр в темно-коричневом платье, отороченном черной и серебряной тесьмой, жестом указал в сторону Диаса и его спутников и низко поклонился. Мулай сказал что-то, чего Гектор не понял, после чего придворный, который, как догадался Гектор, был командующим флотом Мулая, перевел его слова на испанский с сильным акцентом.
— Его величество Свет и Солнце Мира желает знать о большом орудии, которое находилось на чужестранном судне. Мы слышали донесения, что у какого-то города не оказалось средств защититься от этого оружия.
Гектор почувствовал толчок локтем. Диас, стоявший рядом с ним, таким способом велел ему отвечать. Гектор с трудом сглотнул, а потом решился пойти на риск, о котором размышлял с того момента, как увидел императора. Он ответил по-турецки, обращаясь прямо к императору.
— Ваше величество, это орудие называется мортирой. Оно стреляет ядрами, называемыми бомбами, которые наполнены пушечным порохом, и этот порох взрывается, попав в цель. Ими выстреливают в воздух, и они падают сверху.
Мулай повернул голову и уставился на Гектора. Его глаза были черны, как уголь. Гектора пробрала дрожь, но он не отводил взгляда от большого камня на тюрбане императора.
— Где ты научился так хорошо говорить по-турецки? — спросил Мулай.
— В Алжире, ваше величество.
— А из какой страны ты родом?
— Из страны, имя которой Ирландия, ваше величество.
Мулай немного помолчал, словно обдумывая ответ. Потом вымолвил отрывисто:
— Ты не сказал мне ничего такого, чего я уже не знал бы.
— Как действует это оружие, известно много лет, ваше величество, — продолжал Гектор. — Но только сейчас стало возможно делать бомбы столь разрушительные.
— Достаточно ли они мощны, чтобы разрушить городские стены? — спросил Мулай.
— Полагаю, что да, ваше величество. Если попадут в нужное место.
— Хорошо, в таком случае я желаю иметь в моей армии такие орудия и бомбы, много бомб. Это надо устроить.
Император явно посчитал, что разговор окончен, и устремил свое внимание на других придворных.
— Но ваше величество… — начал было Гектор, как вдруг получил новый тычок в спину, гораздо более чувствительный.
Но поздно, Мулай уже повернулся к нему, и Гектор заметил, что по лицу императора расползается чуть заметный румянец. Очевидно, Мулай не привык, чтобы его прерывали.
— Что такое? — рявкнул он.
— Есть еще люди с того корабля, которые могут знать больше об этом орудии, — Гектор снова решил рискнуть. — Те, которые командовали кораблем. Теперь они ваши пленники.
Мулай посмотрел на адмирала и вопросительно поднял брови.
— Это верно, ваше великолепие, — спокойно подтвердил придворный. — Скоро они прибудут сюда, это младшие начальники и матросы. Они идут пешком.
Довольная улыбка искривила чувственные губы.
— Я так понял, что ты был рабом на этой галере, — сказал Мулай, снова обращаясь к Гектору. — Поэтому я повелеваю тебе допросить этих неверных. Ты расспросишь их о пушке и бомбах и передашь эти сведения моему оружейнику. А покончив с этим делом, можешь помочь моим евреям установить размер выкупа, который мы потребуем от короля Франции за пленных. Мне сказали, что корабль ходил под флагом Франции.
— Прошу вас о милости, ваше величество.
Во второй раз Гектор прервал императора и услышал, как стоявший рядом с ним Диас чуть слышно простонал. И еще он заметил два белесых пятна, появившихся у ноздрей императора. Эти пятна, как его предупредили, тоже были знаком, что император теряет терпение. Но он продолжил:
— Я умоляю ваше величество помочь мне найти мою сестру. Ее захватили корсары, и она находится где-то в Берберии. Ее зовут Элизабет…
Гектор почти видел, как окружающие его придворные отпрянули в страхе, словно желая показать, что не имеют ничего общего с этим святотатцем, оскорбившим их повелителя. Двое из Черных стражей, почуяв то же, с угрожающим видом выступили вперед. И вдруг Мулай рассмеялся. Смех этот выражал недоверие с оттенком жестокости.
— Ты ждешь, что я помогу тебе найти твою сестру? Что это, должно быть, за создание! Красивее гурий в раю, зато ее брат — наглее всех смертных наглецов. — Мулай замолчал и издал какой-то странный звук, вроде фырканья. — Почему я должен интересоваться сестрой какого-то чужака, когда у меня самого имеется сорок три родных и единокровных брата, а сколько сестер — этого даже я не могу сосчитать? Однако ты храбрый человек. Если ты снабдишь меня этим стенобитным оружием, твоя награда будет такова: я прикажу освободить твою сестру, если окажется, что она пребывает в моих владениях. Я сделаю это во имя Пророка, да пребудет с ним мир, потому что он освободил сестру своего заклятого врага Адийя ибн Хатима, когда она оказалась его пленницей. И этим поступком он заслужил преданность Адийя ибн Хатима, который с тех пор стал его бесценным товарищем.
И снова император издал странное фырканье, и на этот раз молчавший Гектор понял, что Мулай подзывает одну из своих кошек. Послышался скребущий звук, и великолепная белая кошка с пушистым хвостом и шкуркой, как пушистый шелк, вскарабкалась по стенке вольеры и спрыгнула на землю. Держа хвост трубой, животное пробежало по саду и прыгнуло в объятия Мулая, который начал укачивать его и гладить, повторяя:
— Помни! Мне нужен стенобой, разрушитель крепостей!
