— Прошу вас, всего несколько минут! — взмолился Гектор.
К счастью, он очень быстро нашел Марию. Девушка успела дойти лишь до того дерева, где они видели таких занятных птиц. Увидев ее, Мансур был поражен:
— Вы не сказали мне, что с вами путешествует женщина, — сказал он.
— Это моя невеста. Мы обручены, — ответил Гектор.
— Но вы еще не женаты?
— Нет.
— И ее родители позволяют ей путешествовать без сопровождения женщин?
— Таковы наши обычаи, — ответил Гектор.
Придворный вздохнул. Гектор понял, что Мария — первая европейка, которую тот видит, и что он не одобряет фривольных иноземных обычаев.
— Тогда, пока не прибудем на место, она должна оставаться в хижине, — твердо сказал Мансур.
* * *
Путешествие до столицы султана оказалось недолгим. Несмотря на кажущуюся хрупкость кора-кора, двигалась она довольно быстро. Четыре часа команда без устали гребла вдоль побережья, и пока они плыли, Гектор успел расспросить Силиати Мансура, чего им ждать. Султан Оморо уже сорок лет правил своим небольшим прибрежным королевством, когда-то богатым и могущественным, но постепенно приходящим в упадок. Мансур считает, что виной всему то, что Оморо находится в тени Тернате и Тидоре. Последние монополизировали единственную статью дохода Оморо — продажу оперения экзотических птиц.
— Мы называем их манук девата — «Божественные птицы», — объяснил визирь. — Сам Аллах поселил их в наших лесах, чтобы нам было чем расплатиться за необходимые вещи — за ружья, порох и прочее. За перьями этих птичек к нам едут торговцы из самой Малакки.
— Эти перья действительно так ценны? — спросил Гектор.
Мансур приподнял уголки губ в легкой улыбке:
— Все дело в человеческом тщеславии. Мы делаем вид, что этих птиц очень трудно поймать. Мы говорим, что у них нет ног, что они никогда не садятся на землю, а целыми днями вьются в небе, купаются в солнечных лучах, и потому радуга переливается в их оперении.
— Я видел, как эти птицы садятся на ветки и довольно близко к земле. А еще они очень шумные — оглушительно галдят, — сказал Гектор.
— Тогда вы — один из немногих иноземцев, которые их видели, — улыбнулся визирь. — Да, в действительности этих птиц не так трудно поймать. Охотники обмазывают ветки смолой, вот и все. Ловцы сворачивают птичкам шеи, снимают с них кожу с перьями вместе и отдают людям султана. Только ему принадлежит привилегия продавать их малайцам. А сказка про безногих птиц возникла потому, что охотники, перед тем как содрать с них кожу, отрезают добыче ноги.
Гектор бросил взгляд на юного принца, расположившегося на подушке около двери в хижину, куда посадили Марию.
— У султана есть еще сыновья? — спокойно поинтересовался Гектор.
— Принц Джайналабидин — единственный ребенок султана мужского пола. Аллах долго не посылал ему этой радости. Наш султан по возрасту годится своему сыну в деды.
Гектор промолчал. Когда они с Даном были в плену у берберийских турков, он имел возможность убедиться, какое значение придается в мусульманском мире наличию наследника мужского пола.
— Когда мне разрешат поговорить с невестой? Я должен успокоить ее, — сказал Гектор.
Все так сложилось, что с Марией, пока их не разлучили, юноша успел обменяться всего лишь несколькими словами.
— Это решит султан, — мягко ответил визирь. Он помолчал, словно раздумывая, ограничиться этим или сказать кое-что еще. Потом осторожно добавил: — Когда встретитесь с его величеством, пожалуйста, помните, что человек он в годах, а у стариков иногда бывают странные фантазии. Порой они принимают весьма необычные решения.
Оставшееся время Гектор раздумывал о том, что теперь его судьба и судьба его товарищей целиком зависит от капризов выжившего из ума старика, правящего пришедшим в упадок государством.
* * *
Кора-кора свернула к устью узкой, с крутыми берегами реки, где находилась столица султана. Селение под названием Пехко представляло собой бедную деревню с бамбуковыми и тростниковыми хижинами. Ближайшие из них были всего лишь лачугами, стоящими на сваях над серо-зеленой зловонной заводью. На шатком причале Гектор увидел женщин. Они, вместе с детьми, пришли встречать своих мужчин и смотрели на приближавшееся каноэ, заслонив ладонями глаза от солнца. Сильно пахло сушеной рыбой и гниющими отбросами, а еще дымом очагов. Куры и утки бродили по берегу, где сушились небольшие долбленые каноэ, а на вкопанных в землю столбах висели рыболовные сети. Гектор бросил взгляд выше, на склон холма, — там такие же лачуги утопали в пышной ярко-зеленой листве деревьев с вкраплениями желтых и красных плодов. Было только два здания более-менее приличных размеров: мечеть, с крыши которой Гектор услышал призыв на молитву; и некрасиво раздавшееся во все стороны строение, находившееся над городом, на склоне холма, откуда, вероятно, открывался вид на устье реки. Даже издалека юноша увидел множество флагов и знамен, которыми было утыкано все здание. Три флага развевались и над помпезным портиком.
— Это Кедатун Султан — дворец султана, — сказал визирь, когда кора-кора пристала к деревянному причалу на правом берегу.
Здесь ожидало шестеро воинов Оморо, вооруженных копьями и щитами, украшенными конскими хвостами. Рядом с ними стояло какое-то странное средство передвижения. Задние его колеса в диаметре равнялись человеческому росту, со спиц и ободов, когда-то причудливо разрисованных сине-зелеными узорами, теперь облезала краска. Два передних колеса были втрое меньше задних, а украшены точно так же. Между ними на кожаных ремнях висел позолоченный паланкин, стенки которого покрывали изображения листьев и цветов. Но вместо лошадей в коляску были впряжены четверо слуг, босых, в одних набедренных повязках. На их тюрбанах, точно султаны на головах лошадей, покачивались оранжевые и черные перья. Юный принц покинул каноэ и царственно прошествовал в свой паланкин. Дверцу ему открыл коленопреклоненный слуга. Принц забрался внутрь, и через секунду люди-лошади потрусили вверх по холму, к дворцу султана.
Тут Дан толкнул Гектора в бок, вновь обращая внимание друга на то, что происходит рядом. Визирь знаками дал понять, что Гектор и его друзья должны сойти на берег и следовать за ним. Гектор поискал взглядом Марию, но было уже поздно — вооруженные Оморо загородили ему обзор, тесня Флюкта и других голландцев к причалу. Гектор чувствовал, что хотя с ним и его товарищами обращаются не совсем как с пленниками, в полной свободе им отказано. Он хотел было прорваться сквозь кордон к Марии, но ему это не удалось. Взволнованный, он побежал за Мансуром, чтобы сказать, что ему нужно срочно поговорить с Марией. Но Мансур уже был у входа в длинную приземистую постройку, возведенную на сваях над водой.
— Устраивайтесь тут и ждите, пока султан не пошлет за вами, — сказал он любезно, посторонившись и пропуская Гектора и его друзей. — Еду вам скоро принесут. — После неловкой паузы, он добавил: — Бару-бару проследят, чтобы вас не беспокоили.
