Не сказав больше ни слова, Мансур повернулся и вышел, а вооруженный стражник занял его место у дверей. Ясно было, что бару-бару — это доблестные воины султана.
Гектор и его друзья оказались в помещении, напоминающем склад. И, судя по запаху заплесневелых продуктов, в этом качестве оно служило немало времени. Чтобы стало хоть чуть-чуть светлее, Изреель распахнул ставни. Окно выходило на якорную стоянку, справа можно было видеть кора-кора, пришвартованную у причала. Туземцы как раз отвязывали буксирный конец ялика. Вещи из лагеря европейцев уже лежали грудой на берегу.
— Можем бежать отсюда в любой момент, когда захотим, — сказал Изреель, постучав по хлипкой стене. Все сооружение представляло собой бамбуковый каркас, обложенный плетеными циновками из листьев.
— Сначала я должен вернуть Марию, — возразил Гектор.
Жак обследовал склад, поделенный на несколько довольно просторных помещений. Побродив по ним, он вернулся с охапкой пустых мешков, которые могли бы послужить им постелями.
— Что ж, почему бы нам и не устроиться поудобней? — жизнерадостно предложил он.
Без предупреждения распахнулась дверь, и внутрь вошли женщины. Их было не меньше дюжины. Узкие темно-синие одежды доходили им почти до пят, на головах были белые или голубые покрывала. Они принесли глиняные горшки, корзины с едой и два кувшина. Все это они поставили на пол, а одна из женщин развернула узел, в котором оказалась деревянная посуда. После этого женщины сразу удалились, не сказав ни слова. Смотреть на мужчин они избегали.
— Итак, что у нас тут? — потер руки Жак, предвкушая что-то необычное.
Он открыл крышку одного из котелков и принюхался:
— Рыбный суп — и недурной! А это что? — Он отогнул листья, покрывавшие одну из корзин, вытащил нечто, напоминающее булочку, и тут же откусил от нее. — Неплохо! Похоже на пшеничный хлеб, но немного мягче.
— Саго, — сказал Флюкт. — Дешевая еда для местных. Приготавливается из сердцевины дикой саговой пальмы. В этих краях она везде растет.
— Пусть еда дешевая, но спасибо, что не рис, — благодарно заметил Жак.
Он взял большую деревянную ложку, помешал рыбный суп, в котором плавали какие-то кусочки, зачерпнул и поднес ко рту. Облизав ложку, Жак какое-то время сосредоточенно жевал, потом запустил палец в рот и вытащил кусочек белого мяса.
— Что это такое? — спросил он, разглядывая его. — Я-то думал, что это суп из рыбы.
— Это моллюски, — объяснил Флюкт. — Я их пробовал в Китае. Деликатес. Говорят, увеличивают мужскую силу.
— Хорошо бы они были помягче, — заметил француз. — Боюсь, нашим беззубым голландским друзьям их будет не разжевать.
Однако отсутствие зубов не помешало выздоравливающим жадно наброситься на еду. Наевшись, вся компания стала устраиваться на ночь. Голландцы легли отдельно, выбрав себе одну из комнат. Гектор с друзьями, аккуратно сложив пустые корзины и посуду на полу, расстелили мешки и тоже легли. Слышно было только, как вода с плеском билась о деревянные сваи, на которых стоял дом.
Гектор лежал и смотрел в потолок. Он беспокоился за Марию. Он знал, что зла ей не сделают, что она и сама способна за себя постоять, но его мучило чувство, что он, так или иначе, подвел ее. Вновь и вновь он перебирал в памяти события этого дня, гадал, смог бы он как-нибудь удержать ее подле себя. Но ведь все случилось так неожиданно и так быстро. Он боялся, что Мария передумает, что не захочет связывать свою жизнь с человеком, который вечно находит неприятности на свою голову. Рядом заворочался Дан, и Гектор услышал в темноте его спокойный голос:
— Мария сильная. Она долго ждала, пока ты найдешь ее, и сейчас она знает, что ты ее не оставишь. Постарайся немного отдохнуть — завтра тебе потребуется ясная голова.
* * *
Силиати Мансур пришел за ними рано утром. Свой белоснежный балахон он сменил на похожий, только черный, а простой тюрбан — на странную бархатную остроконечную шапку.
— Так я одеваюсь при дворе, — объяснил он. — Кроме того, что я визирь его величества, я еще и его первый министр. — Он заговорил более официальным тоном: — Его величество приказал мне привести к нему тех из вас, кто знает испанский. — Увидев, что Гектор удивлен, он прибавил, куда менее церемонно: — Султан гордится тем, что он знает несколько слов по-испански, и хочет показать свои познания двору.
Гектор посмотрел на своих друзей.
— Дан, ты пойдешь со мной. И ты, Жак, тоже. А Изреель со Штольком останутся. А как же насчет команды «Вестфлинге»?
Визирь покачал головой:
— Капитан может пойти с нами. У султана могут возникнуть к нему вопросы. Но другим лучше остаться здесь. При виде голландцев его величество часто гневается. Они напоминают ему о том, что их торговая компания предпочитает иметь дело с Тернате и Тидоре, а это наносит ущерб нашему королевству. Для всех будет лучше, если его величество будет в добром расположении духа.
— А моя невеста, Мария? Я смогу наконец увидеть ее? — твердо спросил Гектор.
Мансур жестом успокоил его.
— Все в свое время, — ответил он. — О ней позаботятся.
Гектор очень старался, чтобы его волнение не бросалось в глаза. Снаружи было прохладно и свежо. Они миновали рыбный рынок, на котором уже началась торговля — рыбакам надо было продать ночной улов до наступления жары. Выложенная на подносах рыба представляла собою потрясающее зрелище, а разнообразие цветов и оттенков поражало — серебристый, ультрамариновый, желтый, ярко-оранжевый, темно-красный, иссиня-черный! Дворняжки с хвостами бубликом обнюхивали отбросы под прилавками, бездомная кошка, завидев чужих, испуганно отскочила прочь и угрожающе выгнула спину. Мансур вывел «гостей» на широкую тропу, ведущую вверх к дворцу. Минут через десять они дошли до места, где тропа раздавалась в стороны, превращаясь в лиственную аллею, и откуда открывался вид на резиденцию султана. В отличие от домов подданных, дворец султана был построен из кирпича, а крыша выложена темно-красной черепицей. Широкий портик с высокими деревянными колоннами занимал всю длину фасада. По бокам лестницы, ведущей к большим двустворчатым дверям, стояли две салютационные пушки. Жерла пушек были направлены на гавань, а неподалеку от ступеней стоял вчерашний странный экипаж.
— Это испанцы подарили. Давно, — объяснил визирь, указывая на карету. — Они подарили и несколько лошадей. Лошади, правда, скоро издохли. Но султаны Оморо до сих пор пользуются экипажем. Ни у кого из правителей такого нет.
На верхних ступеньках лестницы стояло несколько человек — вероятно, стража. Завидев визиря, воины вытянулись по стойке смирно, а один из них заторопился внутрь дворца — видимо, с докладом.
— Это кабо — привратники султана, они должны объявить о нашем прибытии. Вы обязаны следовать нашим правилам этикета, — предупредил Мансур, во главе процессии поднимаясь по ступеням и проходя в отворенную дверь. — К султану нужно обращаться «ваше величество» и не подходить к нему ближе, чем на десять футов. Говорить лучше громко и внятно. Султан слегка глуховат.
