Тадеус пробежал пальцами по ряду книг на полке, как будто выбирая какую-то особенную, специально для Аджетты. Наконец он вытянул тонкий зеленый том и передал его девочке.
— Вот эта мне особенно дорога, — сказал он. — С нее началась моя жизнь-мечта. Знаешь, какие мечты бывают, когда ты еще не до конца проснулась? Я прекрасно помню эту книгу.
— О чем она? — спросила Аджетта, пролистывая зеленый томик.
— О человеке, который долгие годы что-то искал, а потом встретил одну женщину и полюбил ее. И больше ему не нужно было ничего искать. — Тадеус посмотрел на реку за окном. Их обоих охватила странная печаль, и несколько минут они молча смотрели на то, что происходит за окном.
Начинался прилив. Внизу под ними вода разбивалась об опоры моста и закручивалась в легкий водоворот. Тадеус смотрел, как лодочник изо всех сил налегает на весла, чтобы не попасть в водоворот.
— Мудрец переходит реку по мосту, только дурак идет под ним. Говорят, что на рассвете дня святого Клемента вода под мостом образует водоворот. И если броситься в реку, как только первые лучи солнца коснутся воды, броситься в самый центр водоворота, ты попадешь в иной мир. В волшебный и прекрасный мир, где люди — не рабы судьбы, случая, королей и отчаявшихся.
От последних слов Аджетта вздрогнула. Эти слова, которые она уже видела в книге, вырвали ее из мечтаний. Аджетта вся тряслась, как будто охваченная какой-то неведомой силой.
Тадеус понимал, что происходит.
— И со мной так однажды было. Как будто кто-то прошел сквозь тебя. Остается только надеяться, что они действительно прошли насквозь. Ведь если они останутся, то могут принести много бед своими проказами, — сказал он, озираясь. Казалось, он обращается не к Аджетте, а к кому-то другому, кто стоит рядом и внимательно слушает разговор. Тадеус снова посмотрел на книгу, которую дал Аджетте. — Многие людские желания были порождены книгами. Книги разжигают воображение. Одно слово может вызвать революцию. Одно предложение может дать человеку достаточно мужества, чтобы сразиться в самой страшной битве… — Он вдруг осекся, как будто вспомнил что-то важное: — Я так разговорился, что совсем забыл спросить твое имя. Это моя самая большая беда — я всегда слишком много болтаю.
— Аджетта Ламиан, — мечтательно отозвалась девочка. — С постоялого двора на Флит-стрит.
Тадеус снова посмотрел в окно, как будто не слышал, что она сказала.
— В моей коллекции не хватает только одной книги. Будь она у меня, я мог бы умереть счастливым. Это очень редкая книга. Если бы у меня была эта книга, я мог бы вновь обрести ту, которую потерял много-много лет назад. — Он повернулся к Аджетте. Его губы сердито сжались, а по щеке медленно катилась слезинка. — Однажды я почти завладел этой книгой. Уже выделил ей место на полке, но в последний момент ее у меня похитили. С тех пор я ее больше не видел. А с ней я потерял и ту единственную, которую когда-то любил. Она была совсем юная, прямо как ты. У вас и улыбка похожа. У нее было пламенное сердце. Я был всего лишь молодым ученым в Оксфорде, а она хотела большего. Она была создана для величия и славы, а я — для мрака и безвестности. Но я ее никогда не забуду, потому что она оставила мне то, что пребудет со мной до конца моих дней. — Тадеус потер ладонь правой руки.
— А как называется эта книга? — спросила Аджетта. Она искренне хотела помочь ему. — Я могу обыскать все книжные магазины Лондона. Я ведь умею читать. И тогда к вам вернулись бы и книга и девушка.
— Зачем тебе мне помогать? — Тадеус сел на подоконник и снова уставился на улицу. — Ты меня первый раз в жизни видишь.
— Но все-таки как называется эта книга? — не сдавалась Аджетта.
— «Неморенсис»… Она называется «Неморенсис», — задумчиво проговорил он. — Это древняя книга, написанная тысячи лет назад. Уникальная книга! — Неожиданно вся его печаль прошла. — Такая книга стоит всех книг, какие у меня есть. За такую можно умереть…
Название «Неморенсис» врезалось в память Аджетты, как будто ключ вставили в замочную скважину и аккуратно повернули. Она снова и снова повторяла про себя название книги, и перед ее внутренним взором проносились картины иного мира. Правая рука страшно заболела, а сквозь тряпицу начала сочиться кровь. Аджетта прижимала к себе руку, но боль все усиливалась. Тадеус подхватил ее: Аджетта чуть не упала в обморок. Она села на подоконник, надеясь, что боль скоро пройдет. Название книги кружилось у нее в голове, разрасталось, оно превратилось в комок в горле, как будто какая-то невидимая сила выталкивала его наружу, заставляя Аджетту произнести его вслух.
— НЕМОРЕНСИС! — закричала она, как в родовых муках. — НЕМОРЕНСИС! НЕМОРЕНСИС! — Теперь, когда чары подействовали, лицо ее было спокойно, а рука перестала болеть. Она знала, что это та самая книга, о которой говорил Блейк в ту ночь, когда небеса сотрясались.
Она смотрела, как Тадеус быстро разматывает тряпицу на ее правой руке. Он поднял хлопковый лоскуток, закрывавший рану, и увидел чистую ровную кожу. Исчез ожог. Не осталось и шрама. С ладони на них смотрел красный глаз на черном фоне. Аджетта сжала ладонь — боль прошла.
Тадеус посмотрел на нее.
— Я знал, что ты особенная, — сказал он, убирая тряпицу. — Я знал, что должен тебя сегодня встретить, знал, что тебя ко мне послали. Эта метка мне хорошо знакома. Она, как зерно, которое роняют тебе на руку, но прорастать оно начинает в мозгу, когда наступает время. А последние дни…
— Были просто ужасны, — закончила за него Аджетта. — Произошло столько странного. Я и подумать не могла, что такое бывает. И мне некому обо всем этом рассказать. Отец… — Она запнулась и посмотрела на Тадеуса.
— Отец решил бы, что тебе место в Бедламе, среди сумасшедших. По правде говоря, я знаю твоего отца. Кадмус Ламиан совсем не мудрец и не провидец. Его заботит только земное: поесть да выпить пинту джина.
Тадеус и Аджетта засмеялись. Впервые ей стало вдруг легко и радостно, ведь она нашла человека, который на самом деле ее понимает.
— Я знаю, через что ты прошла. Запомни: в лице мастера Тадеуса ты всегда найдешь себе друга.
Вдруг громко зазвонил дверной колокольчик. Тадеус поглядел на Аджетту и приложил палец к губам.
— Сделай вид, что выбираешь книгу. Они не посмеют мучить тебя, когда в магазине посетитель. Их слышит не каждый. Не всем это дано.
Громкий стук подбитых железом каблуков приближался. Человек уверенно шел к ним между стеллажами. Аджетта притворилась, будто изучает книжки на полке, а Тадеус вернулся к своему столу, забрался по лесенке на площадку, с которой ему было видно все, что происходит в магазине. Из жилетного кармана он достал очки в широкой оправе, нацепил их на нос и уставился в темноту.
Мимо стеллажей с книгами по истории к Тадеусу направлялся высокий человек, одетый в черное, в мягкой шляпе, надвинутой на глаза. Его одежда была расшита золотой тесьмой, а новые сапоги — черные как смоль — поскрипывали. Человек обогнул последний стеллаж и остановился перед Тадеусом, который уставился на него поверх очков, подобно огромному злобному филину. Посетитель смотрел на Тадеуса, приподняв одну бровь и сдержанно улыбаясь тонкими губами.
